Произнеси её имя

Бобби снова оказалась наедине с Кейном, впервые с их поцелуя в зале. Она подняла на него глаза и, неожиданно смутившись, отвернулась. Еще одна великая тайна раскрыта — почему так много леди Пайпер Холла бегали в Оксли каждые выходные и, прикрываясь магазинами, уединялись с парнями? Ответ: потому что к этому легко привыкнуть. Все, чего ей хотелось, так это поцеловать его снова — отчасти, чтобы удостовериться, что поцелуй был так же хорош, как она помнила, но еще потому, что это вызывало ощущения, которых она никогда ранее не испытывала.

Ей хотелось вернуть то, что она почувствовала в зале — сердце, галопом скачущее в груди.

Бобби мысленно встряхнулась. Провести последний день на земле, целуясь с красивым парнем, было либо наилучшей, либо наихудшей мыслью, когда-либо приходившей ей в голову.

— Что ж, это было неожиданно. — Она плюхнулась на свою кровать, уже полностью опустошенная, не смотря на то, что проснулась всего десять минут назад.

— Я знаю, знаю. Все так запутанно. — Комната внезапно стала больше, словно они были слишком далеко друг от друга. Как будто почувствовав это, Кейн отбросил спальный мешок и присоединился к ней. — Можно?

— Ага. — Каким-то образом Бобби знала, что он не сделает первый шаг. Какой бы ни была причина, ей просто очень-очень хотелось прикоснуться к его коже. Она погладила его шею, почувствовав нечеткую линию роста волос в том месте, где он брился. На этот раз, она поцеловала его. Было так же хорошо, как она и помнила — даже лучше.

Кейн отстранился.

— Утреннее дыхание!

— У меня? — Бобби была в ужасе.

— Нет! Нет! Я имел в виду себя!

— С тобой все в порядке, — улыбнулась Бобби, прежде чем одарить его менее рискованным мимолетным поцелуем в губы. Он притянул ее в объятия, крепко прижав. Надежно заключенная в сильных руках, она почувствовала себя в большей безопасности, чем за многие годы. Когда ее обнимали последний раз? Ох, Грейс, но это было совершенно другое. Ная тоже открыто проявляла эмоции, но мама не обнимала ее с тех пор, как она была ребенком, — прошли годы. Она осознала, как сильно скучала по прикосновениям и по причинам, заставлявшим людей делать это — для чего они посвящали столько времени поиску вторых половинок. Для того чтобы обнимать кого-то. Она опустила голову на его широкое плечо. По щеке скатилась слеза, впитавшись в тонкий хлопок его футболки.

— Ты что, плачешь на мне? — Его голос звучал так, будто он улыбался, поддразнивая ее.

Отстранившись, она вытерла глаза.

— Нет. Просто глаз заслезился. Прости. Совершенно бессмысленно, знаю. Мне просто не хочется, чтобы это заканчивалось.

Кейн гладил ее по спине, перебирая по ней большим пальцем, словно наигрывая на арфе.

— Да. Понимаю.

Бобби взяла его руки. Затем, почему-то, озвучила один из своих самых больших страхов.

— Ты не считаешь меня странной?

Настала его очередь поднять на нее глаза.

— Только в хорошем смысле.

На горизонте замаячила еще одна слеза. Она сдержала ее. Это было хорошим чувством. Если ее заберут беспокойные духи, то она, по крайней мере, могла бы сказать, что умерла, встретив того, кто ее понимает. Что было довольно-таки классно.

— Хочешь завтракать? — спросила она. — Я могла бы тайком принести нам что-нибудь сюда.

— Да. Было бы здорово. Не могла бы ты передать мне стакан воды?

— Конечно. — Их стаканы с прошлой ночи были расставлены на столе. — Какой был твой?

— Тот, что повыше. — Она протянула ему стакан, все еще наполовину наполненный водой с прошлого вечера.

— Спасибо.

Бобби оглядела комнату в поисках одежды, которую можно было накинуть, чтобы принести завтрак. Смущение вернулось — она и хотела, и не хотела раздеваться перед Кейном.

— Ах! — Крик Кейна раздался за секунду до того, как стакан упал на потертый ковер.

— Чт…

— Она была в чашке. — Кейн подтянул ноги с пола.

— Что?

— Я увидел ее в воде. Смотри!

Бобби поглядела на лужу, растекшуюся по всему полу. Ковер был таким тонким, что ничего не впитывал, вода собралась в черный круг. Мгновение Бобби видела в луже только себя, но затем, за ее спиной появилось другое лицо, как будто она стояла прямо позади нее. Бобби закричала и отскочила назад, врезавшись в шкаф.

А потом произошло кое-что еще.

Из лужи поднялся кончик сине-белого пальца — из отражения в реальность. Бобби снова закричала. Вот оно, она шла за ними.

Не в силах отвести глаз от мертвенных пальцев, она даже не заметила, как Кейн схватил одеяло, и секундой позже оно приземлилось на мокрое пятно, ткань в мгновение ока впитала воду. Бобби начала действовать, промокнув мокрое место. Затем она откинула его. Лужа и призрачные пальцы исчезли.

Она взглянула на Кейна. Слова были не нужны. Игра окончена. Она делала свое дело.

— Ей уже даже не требуется зеркало. Она достаточно сильна, чтобы пройти через любое отражение.

Кейн уронил голову на руки только для того, чтобы тут же подпрыгнуть.

— Что с Наей?

Бобби нахмурилась, а потом почувствовала нечто похожее на удар кувалдой внутри живота.

— О, Боже! Ванная!

Они оба кинулись в Дом Бронте, Бобби больше не волновалась, что их кто-нибудь увидит. Она даже не думала о том, сколько у нее могло быть неприятностей, если Кейна поймают. Все остальное больше не имело значения.

— Где эта ванная комната? — прокричал Кейн, опережая ее на пару шагов. Двери коридора Бронте были неясными очертаниями, пока они проносились мимо.

— Следующий этаж! Крыло Дикинсон.

— Где?

— Беги за мной! — Бобби вырвалась вперед и направилась к главной лестнице. К тому моменту они наделали достаточно переполоха, чтобы несколько девушек высунули головы из дверей Дома Остин.

Бобби двигалась слишком быстро, чтобы разглядеть, кто это был, но она определенно услышала, как одна из них сказала: «О, мой бог! Парень!». Еще несколько дней назад среди шокированной толпы стояла бы она.

Она перепрыгивала через две ступеньки за раз, Кейн следовал за ней по пятам. Не Ная… пожалуйста, только не Ная. Ее горло сжалось и пересохло до боли. Они добрались до площадки между Кристи и Дикинсон.

— Ная! — закричала Бобби. Она потянула за двойные двери в Дикинсон, скользя носками по прохладному кафельному полу.

Ванная комната старост располагалась рядом с главной ванной комнатой Дикинсон — в ней находилась единственная настоящая ванна, которой могли пользоваться ученицы. Это дополнительное преимущество было, по сути, единственной причиной, чтобы стать старостой. Бобби припала к двери и потянула за ручку. Дверь была заперта.

— Ная! — Бобби застучала по дереву.

— Боб? В чем дело? Я в порядке, живот пропал, — послышался голос Наи изнутри. Бобби услышала звук плещущейся воды, означающий, что Ная села в ванне.