Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Произведения (сборник)
Шрифт:

Обращая внимание на необходимость самого серьезного подхода к обучению и воспитанию солдат, Потемкин требовал, чтобы офицеры обучали подчиненных, «избегая сколько можно бесчеловечных и в обычай приведенных к сему побои, творящих службу отвратительною, но ласковым и терпеливым всего истолкованием...».

Получив пост вице-президента Военной коллегии, Потемкин стал добиваться прекращения изуверств повсеместно, опираясь в деятельности своей на милосердие императрицы, которая была с ним в этом полностью солидарна.

Забота проявлялась не только в требовании умеренности в наказаниях и терпения в обучении. Потемкин неоднократно подчеркивал,

что солдату необходимо своевременно выдавать все, положенное по штату. «Строго я буду взыскивать,— писал он,— если какое в том нерадение будет, и если солдаты будут подвержены претерпению нужды от того, что худо одеты и обуты».

Несметно богатый, князь вечно сидел без гроша, направляя свои личные средства на срочные государственные нужды. Ему принадлежит фраза: "Деньги - сор, а люди - всё". В сенат писал, требуя денег на строительство верфей в Херсоне: "Дать, дать! Вашу мать!".

О долгах светлейший постоянно забывал и сердился, когда ему о них напоминали. В то же время, он никогда не афишировал свою благотворительность, многие узнали о поступавшей к ним помощи только после его смерти

Будучи сам предельно честным и щепетильным в отношении денег человеком, Григорий Александрович сурово карал тех, кто не брезговал средствами, предназначаемыми для подчиненных.

Не терпел доносов, за взятки отправлял в ссылку.

Не обладая судебной властью, Потемкин-Таврический своей волей, своим положением влиял на судопроизводство.

Он вел себя как государь, не имея внешних прав, поэтому воспринимался как узурпатор. Он не был мстителен и все его боялись, покоряла "от природы" нравственная сила характера и ума. Он все имел и ничего не желал!! Это черта великих людей.

Одни считали его высокомерным, другие - доступным. Знавшие его близко свидетельствовали, что гордость напускаемая им на себя - показная. Миранда описал в своих воспоминаниях сцену, когда прозвучал тост в его честь – он покраснел. Он был стеснительным.

Он любил солдат, постоянно заботился о них, стремился облегчить их участь, охотнее и душевнее беседовал с рядовыми воинами, чем со знатными и напыщенными вельможами, однако это вовсе не означало, что был сторонником попустительства и панибратства, что потворствовал нарушителям дисциплины. Об этом он писал ярко и конкретно: «Я предписал, чтобы наказания были легкие, но если бы кто дерзнул перед командиром быть ослушанным, того я накажу равным смертным наказанием..." Вот как описывается рассказ участника штурма Очакова (О. Елисеева. "Григорий Потемкин", 2006):

"…Мороз был трескучий, но сердца кипели отвагой. Вдруг раздалось в наших рядах: "Князь Григорий Александрович молится на батарее и плачет- ему жаль нас, солдатушек". Загремело "Ура! С нами!". Мы полетели на валы, на стены - и крепости как будто не было…".

Военно-воспитательная система екатерининского времени была достаточно стройной, продуманной и весьма результативной. Недаром же Потемкин, Суворов, Румянцев и другие полководцы русской национальной школы били врага не числом, а умением, и не было в мире силы, способной противостоять русскому солдату.

Отмечая результаты реформ, проведенных Потемкиным, генерал Хрущев писал: «Обращение полковников с офицерами, а офицеров с рядовыми сделали обоюдную связь любви и послушания... Беседы о службе, повиновении, сохранении присяги и верности впечатывались

в молодые сердца офицеров, а от них в благомыслящих солдат...».

Потемкин в своей домашней жизни всегда держался порядка, к которому сделал привычку еще в молодости. Он ложился спать и вставал в назначенные часы; впрочем, нередко, когда было нужно сделать какое-либо важное распоряжение или когда вверенным ему войскам угрожала опасность, он проводил целые ночи, хотя в постели, но не засыпая».

Надо сказать, что он не просто валялся в кровати, как это изображалось в иных романах, он думал... И в голове зарождались новые решения и планы, которые он тотчас сообщал правителю своей канцелярии Василию Степановичу Попову, немедленно принимавшему к исполнению все распоряжения.

Проснувшись и выслушав доклад Попова, князь на целый час садился в холодную ванну, потом одевался, отправлял краткое утреннее моление и выходил в столовую, где уже стоял завтрак, заключавшийся обыкновенно в чашке шоколада и рюмке ликера. Затем, если был весел, Потемкин приказывал музыкантам и певцам исполнять какую-нибудь духовную кантату... Напротив, когда князь находился не в духе, к нему никто не смел являться, за исключением должностных лиц, и все двери кругом затворялись, чтобы до него не доходил никакой шум. Периоды той самой «хандры» удивительным образом совпадали с теми периодами, когда на Потемкина наваливался непочатый край работы.

Издание бумаг значительно расширило представления о личности Потемкина и убедительно доказало его гигантскую работоспособность. Бывало, что в наиболее ответственные и напряженные дни он сочинял, диктовал, писал сам до 30, а то и до 40 писем, ордеров, приказов и других бумаг в сутки.

Так вот, кругом затворялись двери не для того, чтобы Потемкин лежал в праздности, а для того, чтобы ничто не мешало ему напряженно работать. Посетителям же объявлялось, что он в плохом настроении и лучше на глаза ему не попадаться— это отбивало охоту добиваться приема даже у самых настырных.

После завтрака начиналась обычная работа. Первым к князю заходил В. С. Попов, который приносил поступавшие на его имя письма и бумаги. В кабинете Василий Степанович оставался до тех пор, пока князь не отпускал его. Затем следовал доклад статс-секретаря, после чего в кабинет поочередно допускались представители дипломатического корпуса.

Вели они себя с князем исключительно деликатно. По словам В. В. Огаркова, Потемкин держался с ними, как и подобает первому министру великой России. Он был достойным последователем своего предка, известного умением держаться с представителями иностранных государств и даже с царствующими особами, как и прилично великороссу, и никогда не заглядывал в рот западным деятелям.

С. Н. Шубинский:«По отпуске последних, Потемкин запирал за собой кабинет и оставался в нем более часа один. В этой комнате находился большой стол, на котором лежали всегда: бумага, карандаш, пруток серебра, маленькая пилка и коробочка с драгоценными камнями разного цвета и вида; когда князь о чем-либо размышлял, то, чтобы не развлекаться и сосредоточить свои мысли на известном предмете, он брал в руки два драгоценных камня и тер их один об другой, или обтачивал пилочкою серебро, или наконец раскладывал камни разными фигурами и любовался их игрою и блеском. Что в это время созревало в его уме, он тотчас же записывал на приготовленной бумаге и потом, отворив двери, звал Попова и отдавал приказания».

Поделиться с друзьями: