Прокачаться до сотки 3
Шрифт:
Да! Кажется, я смог сдвинуться на целый сантиметр. Уф… Ничего. Ещё сто пятьдесят сантиметров и я свободен. Хотя нет, дальше ветка становится тоньше. Должно попроще пойти.
Соберись, боец. Давай сделай это. Ты сможешь. Давай. Мать моя — майор госбезопасности, а отец полковник. Да что ж так больно то. Вот почему ты не надел кольчужку то? Сейчас не висел бы как жук, приколотый булавкой.
А вот интересно. А если сейчас её нацепить? Ну вот что получится? Она на всё дерево натянется и меня расплющит? А что? Это тоже выход. Хуже то точно не станет. А там глядишь
— Полупокер!
А-а-а! Лечу вниз, рефлексы не подводят, так что приземляюсь без дополнительных повреждений. Бум-с… Поторопился, по темечку прилетает кусок ветки на котором я висел.
Ага. Вот так кольчужка и оделась, срезав ветку с обоих сторон организма. Потрогав грудь в районе того места где она торчала, убедился что посторонний предмет всё-так же в организме.
Так. Надо срочно найти кого-то из парней чтоб помогли избавиться. Хм… А почему я сразу не догадался в чат написать и позвать на помощь? И вообще что творится с остальными?
Ба! Да тут форменный дурдом. И меня в частности уже потеряли и ищут с собаками. А нет. Стоп. Собаку тоже ищут. Где Пух?
Попробовал крикнуть, чтоб позвать Пушка, но попытавшись набрать в грудь воздуха понял, что это плохая идея. Бревно в грудине не способствует таким подвигам. От боли сложило пополам, ещё и кашель подступил.
Поверьте на слово, не стоит кашлять, если у вас в организме полено. Даже жизнь на процент просела. И всё это в сопровождении ощущения тёрки внутри. Ох.
Вот чувствую Пух в беде, иначе это пушистое недоразумение, уже крутилось бы рядом. Но его нет. А если он вот так же, как я, висит на ветке и не может позвать на помощь? А может его враги захватили?
Кстати, а что с врагами? Пишу в чат вопрос:
«Врагов добили? Никто не ушёл? Мажор».
«Некого добивать. Листик слегка перестарался. Тихоня».
«Не виноват я. Кто же знал что в телегах взрывчатка. Листик».
«Короче, чисто. Балагур».
«Ты вот эту яму с кусками мяса вокруг, чисто называешь? Оригинал. Молот».
«И хабара нет. Совсем. Дед».
«Хрен с ним — с хабаром. Мажор».
«НЕ БОГОХУЛЬСТВУЙ!!! Дед».
«Степаныч, угомонись! Бери Тихоню, пройдите вперёд и следите за дорогой. Остальные искать Пуха. Сёма, можешь взлететь, посмотреть с воздуха? Мажор».
«Могу. Тут теперь полно места для взлёта. Мажор, может нам всем полететь? Семён».
«Мальвина, лети искать. Изи ко мне, вдруг понадобится лечить Пуха. Мажор».
Если не враги захватили пёсика, значит, он точно где-то застрял. Или может погиб? А время до возрождения всего шесть часов. И куда его унесёт? Ладно, если в нашу «песочницу», а если нет?
Хотя стоп. Пух же гвардеец. Так что у него тоже есть «Перо ангела». Тогда что получается? Застрял. Точно! Висит на суку и не может позвать на помощь.
— Пу-у-ух!!! — ору, наплевав на раздирающую боль в груди.
Кха-кха… Сплёвываю сгустки крови. Проклятье! Мне надо подлечиться и вынуть кусок ветки. Где Изи?
И тут на грани слышимости раздаётся скулёж. Где? Откуда?
— А вот ты где, —
из-за дерева появляется Лаки. — Ничего ты просеку проломал, пока кувыркался, как шею только не свернул?— Тебе «Лесного суицидника» не дали? — следом появляется Балагур. — А то Тихоня там третий уровень апнул.
— Не знаю, — отмахиваюсь, морщась от боли, — за мной. Кажется, я слышал Пуха.
Бросаюсь в чащу леса. Парни бегут за мной. Оп-па. А вот поверху видно обломанные ветки, кажется, тут кто-то промчался кувыркаясь. Теперь найти это летающее недоразумение дело техники.
И мы нашли. Да уж… Я тут бегаю, с бревном в грудной клетке, похрустывая сломанными рёбрами и терпя дикую боль, а эта псина…
Представьте себе берёзу. Обычную такую берёзу. Только здоровенную — у комля как раз в обхват моих рук. И на высоте пяти метров Пух, обнявший ствол всеми четырьмя лапами, зажмурившийся и держащийся зубами за ветку над головой. Ах да. Ещё и хвостом машет радостно — нас услышал.
— Пу-у-у-х, — задрав голову вверх, орёт Балагур, — ты, что по родным берёзкам соскучился? Так это не наша православная берёзка, это буржуйская.
— Балагур, что ты несёшь? — сплёвываю очередной сгусток крови.
— У меня стресс, — возмущается Вован. — Я котов на дереве видел, а вот собак нет.
— Раф, — возмущается Пух, на мгновение, расцепив зубы и снова впиваясь ими в ветку.
— Ну извиняй, братан, — Балагур разводит руками. — Но псы по деревьям не лазят.
— Р-раф…
— Ага, а типа собаки регулярно, — хмыкает Лаки. — Как снимать то будем?
Почесав переносицу командую:
— Пух, спрыгивай, давай.
— Р-р-р… — возмущается этот древолаз, даже не удосужившись раскрыть пасть, чтоб облаять меня.
— Да у тебя же есть крылья! Просто отцепись и всё.
Пушистик перестаёт цепляться за ветку, слегка сползая вниз под собственным весом и как может, пытается посмотреть вниз. Трясёт башкой и что-то невнятное проскулив, обнаруживает, что ухватиться зубами ему не за что. Жалобно затянув на одной ноте:
— У-у-у… — перестаёт крепко обнимать ствол.
Вместо этого выпустив когти, как заправский кот, подтягивает себя повыше, снова цепляется зубами за ветку и сливается в страстных объятьях с берёзкой.
— Эк, тебя ностальгия то накрыла, — ржёт Балагур.
— Дурак ты, Вован, — Лаки сплюнув, неодобрительно пялится на весельчака. — Ему же страшно. Пушок, не слушай его. Прыгай, если что мы тебя поймаем.
— Р-р-р…
— К чёрту, — подхожу к дереву. — Пух, держись, я лезу к тебе, малыш.
— У-у-у…
Подпрыгнув хватаюсь за ветку и, вскрикнув, валюсь на землю, в грудине простреливает болью. Пытаюсь встать. И чувствую, как горлом хлынула кровь.
— Эй, что с тобой? — Балагур подхватывает меня под руку не позволяя рухнуть на землю.
— Тьфу, не полупокер, — кольчуга исчезает, ноги подкашиваются и я всё-таки, не смотря на поддержку, валюсь как подрубленное дерево.
— Охренеть! Изи! Скорее приведите Изи! — орёт в ту сторону с которой мы пришли Лаки. — Мажор ранен.