Прокачаться до сотки 4

— Хватит! — Хель всхлипывает, — и так, две секунды прошло. Дай мне голову вместе с мечом.

Подаю, ухватив за шлем рукоятью вперёд. Этикет, понимаешь ли. Да и направлять оружие на богиню смерти, такое себе. Даже не смотря на то, что лезвие вроде как в «чехле».

— Всеславу этот подарочек придётся по вкусу, — улыбается. — Спасибо, угодил бабушке.

Мрак рассеивается. Хель исчезает, как и тело Грохара, вместе с головой и моим мечом. Эй! А оружие то куда? Ну вот. Зашибись. Остался без меча.

Стоп! Она сказала бабушке! Точно? Я не ослышался? Она назвала себя моей бабушкой? Не мерзкий ублюдок, не внук моего мужа. А просто внук получается! Ых-хы… Вот это карьерный рост.

Кто там сказал: «Да какая разница?» Вы что пирожков несвежих поели? Я же только что из категории: «Ненавистное существо, живое только потому, что муж может и прибить». Перешёл в категорию: «Внук»! Да похрен на этот меч. За такое я и второй готов пожертвовать.

Так. Отставить восторги. Надо искать Босяка. Всё-таки малышу не хило так прилетело. Где-то вон в той стороне.

К счастью долго ползать по кустам не пришлось. Вскоре Босяк сам откликнулся, тихим клёкотом. Видимо пришёл в себя. Всё-таки вырубило пернатого после удара.

Выглядел пернатый относительно паршиво. Весь всклокоченный в пятнах крови, надеюсь Грохара, и со сломанным крылом.

— Больно? — пытаюсь сопоставить косточки.

— Да-а-а, — тихонько клекочет. — Подержи крылышко брат, скоро заживёт.

— Может, зафиксируем чем-нибудь. Надо парням на помощь идти.

— Не надо, — клекотнув трётся клювом о палец.

— Почему?

— Всех убили. Хотели искать. Я сказал не надо.

— Вот молодец! Умница мой, — осторожно, чтоб не потревожить сломанное крыло глажу мальца по головке.

— Так, а волки не набегут? И надо Пуха искать.

— Пушистый брат справится!

Вспомнив, как Пух запульнул Альфой в Грохара улыбаюсь. Этот точно справится.

От Автора: Ребята и девчата. Стараюсь изо всех сил. Супер челендж. Кому не жалко, пару слов о продках пишите. А то вакуум такой. Несколько человек всего на связи ((( А я прям доволен даже местами. Пару тройку глав назад, 10к написал за 7 часов. Сегодня 15. За три часа. Прям хорошо. Прям пальчики разрабатываются. Но устал. А надо еще. Ы-ы-ы…

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

— И тут этот ангелочек орёт Марику. Сдавайся! Прикинь? Нашему суровому бруталу предложили сдаться! — Балагур закатывает глаза и прижимает ладонь к сердцу.

— Давай без пафоса, — Хан подбрасывает веточку в костёр.

— То есть о том, что ты в этот момент на четырёх костях стоял, можно не упоминать?

— Ты лучше упомяни, как тебе череп раскроили и тебя «Пером ангела» унесло.

— Ну унесло, — разводит руками Балагур. — Так тебя тоже мечом поперёк хребтины вытянули, и ты вслед за мной отправился.

— Но за то Хан эпично вернулся, да и отлетел не без пафоса, а ты как этот… — Лаки щёлкает несколько раз пальцами, — короче, нет в тебе куражу.

— Это во мне нет куражу? — вскакивает Вован.

— В тебе, в тебе, — продолжает стебаться Лаки.

— Ну и ладно, — неожиданно соглашается Вовка. — Марика точно не переплюнуть.

— Вы задолбали, — перестаю наглаживать пёрышки Босяку. — Так что там наш брутал учудил — то?

— А? Точняк! — Балагур довольно потирает ладони. — Короче, ангелок кричит Марику: «Сдавайся». А тот, стоя на карачках, с разбитой рожей…

— Лицом, — поправляет Хан.

— Не, брат, в тот момент у тебя была рожа, — поддерживает Лаки. — Не хило ты словил, от этого «Железного Истукана» когда сзади на него напрыгнул.

— Ладно, проехали, — отмахивается Марат.

— Короче, Марик, сплёвывает зубы и гордо так заявляет крылатому. Кхм… — Вовка делает вид, что поперхнулся. — Первую часть тирады упустим, тут всё-таки девушка, — слегка кивает в сторону довольной жизнью неки.

А чего бы ей не быть довольной? Села рядышком и водрузила голову мне на колени. Так что сижу глажу рыжую шевелюру. И вот что с этой кошкой делать?

— Но если коротко, то послан был пернатый в поход дюже эротический, с извращениями связанный. А закончилась сия тирада великим татарским изречением: «Русские не сдаются». За что и был зарублен наш суровый брутал.

— А что, это точно татарское изречение? — уточняю с ухмылкой.

— Мне по башке дали, имею право, — отмахивается Хан.

— С пафосным отлётом ясно, а что с эпическим возвращением? — едва сдерживаю смех.

— О! Это вообще песня, — радостно потирает ладони Балагур.

— Ты-то откуда знаешь, ты же отлетел сразу за Ханом, — интересуется Пьеро.

— У меня богатое воображение, — не сдаётся Вовка.

— Короче, меня как раз трое теснили, — вмешивается в повествование Лаки, — а Пьеро так вообще кучу малу на себя собрал. Они там втроём на земле барахтались. Листик же, нежно обняв одного из крылатых, решил полетать.

— Наш Икар! — Балагур смахивает несуществующую слезу.

— За то мне бошку крылом не проламывали, — Антошка отодвигает от костра металлические щипцы с зажатой в них мензуркой.

— Так, стоп. Сапёр ты недоделанный, а что это ты над огнём варишь? — внезапно напрягаюсь.

— Нормальный я сапёр, — ощетинился Листик.

— Я тебя спрашиваю, что в мензурке?

— Зелье маны с добавками.

— Какими?

— Ну-у-у… — глазки маньяка судорожно бегают по сторонам, видимо в попытке придумать, что он туда добавил.

— Взрыв-алхим же? Да? Ты что совсем охренел? — аж подскакиваю. Недовольная жизнью нека брякается на пузо и злобно шипит на Антошку.

— Мажор, ну ты чего? Тут всего половинка его. Остальное зелье маны и загустители.

Тут и до остальных доходит, что творит наш непутёвый парень:

— Ты обалдел?

— Совсем страх потерял?

— Она же рванёт!

— Да что вы всполошились то? — пожимает плечами Антошка. — Нифига не будет. Смотрите, — берёт и выливает в костёр свою бурду.

В этот момент не только нека, но и мелкие коршуны, не считая часовых в небе, бросились в рассыпную. Про бравых десантников даже упоминать не стоит, ибо сигали, как те сайгаки в прорубь. Или в прорубь это сазаны?

— Листик, сука, тебе хана, — глубокомысленно сообщил спокойно сидящему товарищу Балагур.