Проклевывающийся Феникс

Не знаю, что я надеялась увидеть, воскрешая к подобию жизни давно погибших крабян, но только не это. Когда Ганс сменил вид, показывая другие события на поверхности планеты, они оказались ничем не лучше. Даже хуже. Я увидела гавань при впадении большой реки, забитую надводными судами, и некоторые корабли горели, а другие тонули.

–  Я бы сказала, атака подводных лодок, - определила Ипатия.
– А может быть, бомбежка с аэропланов или мины, хотя я бы поставила на субмарины.

И странные горячие участки в городах больше не представляли загадки. Зажигательные бомбы полностью выжгли здания, оставив только тлеющие угли. На одной равнине мы заметили вспышки белых и красных ибкорок. Мы не видели их источник, но Ипатия и на этот счет имела свое мнение.

–  Смотрите-ка, - с интересом заметила она, - кажется, там идет большое танковое сражение.

И так далее и тому подобное.

Ганс сдержал слово. Как только удалось увеличить изображение, все стало понятно, как и обещал корабельный мозг. (Если войну вообще можно понять.) Роботы на тарелке еще вкалывали, устанавливая последние зеркальные сегменты, и картинки становились все лучше и лучше.

То есть «лучше» - не самое подходящее слово. Картины, безусловно, становились четче и подробнее, некоторые я назвала бы даже непозволительно подробными. Но все отражали руины и развалины, смерть и разрушения.

И какой же бессмысленной была их война! Они могли бы не тратить силы, убивая друг друга. В самом скором времени их солнце сделает за них всю работу. Не ведая о том, каждый крабянин на всех парах несся навстречу гибели в пламени звездного взрыва.

Час назад я их жалела. Но теперь я не могла бы сказать, что судьба к ним несправедлива.

Ипатия следила за мной с материнским видом, который она временами умело напускает на себя.

–  Боюсь, что тебя это растревожило, - пробормотала она.
– Может, ты немного развеселишься, если пригласить на борт мистера Тарча? Он как раз звонит. Говорит, что хочет обсудить с тобой новые картины.

–  Ну разумеется, - сказала я, не сомневаясь, что Билл на самом деле хочет объяснить, что он ничем не заслужил моей холодности.
– Нет. Скажи ему, что я сплю и просила не беспокоить. И дай мне побыть одной.

Как только она вышла и дверь за ней закрылась, я в самом деле бросилась на большую круглую кровать. Но не заснула. Я просто лежала, уставившись на себя в зеркале на потолке и стараясь ни о чем не думать.

К сожалению, это у меня плохо получается. Я сумела не думать об этих несчастных мерзких крабянах, но быстро поймала себя на мысли: что лучше - оставить Билла Тарча дожидаться или впустить и устроить замечательную, разгромную сногсшибательную ссору, чтобы уж покончить с этим раз и навсегда. А прогнав из головы мысли о Билле Тарче, я задумалась, на кой черт выкинула здоровенный жирный кус наличной прибыли, чтобы сунуть нос в жизнь расы, у которой хватило глупости превратить вполне пристойную симпатичную планетку в место кровавой бойни.

Я подумала, не вызвать ли Ипатию, чтобы заняться очередной наскучившей игрой с вложениями. Я с тоской подумала, не вернуться ли на мой остров. А потом я подумала: кой черт! Я сама в это влезла, так уж надо досмотреть до конца…

Но в глубине сознания зашевелилась более приятная мыслишка, так что прежде всего - еще одно задание для Ипатии.

Я окончательно оделась и вышла, застав ее изящно раскинувшейся в кресле, будто она так и просидела в нем все это время. Ручаюсь, она наблюдала за бойней не менее внимательно, чем вся команда «Феникса», с той разницей, что Ипатии не приходилось включать оптическое изображение. Но мне оно было нужно, так что она вежливо спросила:

–  Вывести изображение, Клара?

–  Чуть позже, - сказала я.
– Сперва расскажи-ка мне все про Марка Рорбека.

Я ожидала от неё очередного снисходительно-понимающего взгляда. И получила его. Однако она послушно начала декламировать сведения из досье. Родители Марка умерли рано, и вырастил его дед, когда-то зарабатывавший на жизнь рыбной ловлей на Верхнем озере [4] .

–  Старик ловил морских миног, Клара. Знаешь, что это такое? Уродливые твари. У них вместо рта круглая присоска. Они присасываются к какой-нибудь рыбине и осушают ее до смерти. Не думаю, что тебе пришлись бы по вкусу морские миноги, но ничего другого в озере не осталось: Мистер Рорбек продавал их на экспорт в Европу, там они считаются деликатесом. Потом, конечно, появились пищевые фабрики и покончили с его бизнесом.

[4]

Верхнее озеро - крупнейшее и глубочайшее в системе Великих озер Канады.

–  Вернемся к Марку Рорбеку.
– предложила я.
– Я хочу услышать о нем самом. Вкратце.

–  О, извини. Ну, он учился в Миннесотском университете, хорошо успевал, перешел в аспирантуру в Массачусет-ский Технологический, приобрел неплохую репутацию в области компьютерных технологий, женился, завел двоих детей, потом его жена решила, что один дантист нравится ей больше, чем Рорбек, и бросила его. И, как я уже упоминала, - одобрительно добавила она, - у него просто отличная генетика. Достаточно?

Я поразмыслила минутку и сказала:

–  Более или менее. И будь добра не делать преждевременных выводов.

–  Конечно, Клара, - согласилась она, но вид у нее был еще тот.

Я вздохнула:

–  Ну ладно. Давай включай эту чертовщину.

–  Конечно, Клара, - сказала она, не удивившись, и включила.
– Надеюсь, тебе станет лучше.

Не стало. Все то же самое. Я некоторое время смотрела, стиснув зубы, потом пробормотала:

–  Ладно, Ипатия. С меня хватит.

Она убрала изображение и с любопытством оглядела меня.

–  Вид будет лучше, когда они закончат зеркало. Тогда нам покажут самих крабян.

–  Очень мило, - неискренне отозвалась я и вдруг взорвалась: - Господи, и что на них нашло? На планете полно места для всех! Почему бы им не сидеть дома и не наслаждаться миром?

Вопрос был риторический, однако Ипатия ответила.

–  А чего ты хотела? Мясные люди!
– выразительно произнесла она.

Этого я не собиралась ей спускать.

–  Брось, Ипатия. Земляне тоже мясные люди, но мы же не несемся через полмира, только чтобы поубивать друг друга!

–  Неужели? Какая у тебя короткая память, милая Клара! Вспомни-ка войны двадцатого столетия. Вспомни крестовые походы, когда тысячи крестоносцев тащились вокруг Средиземного моря, чтобы поубивать, сколько удастся, мусульман. И испанских конквистадоров, убийствами прокладывавших путь через всю Америку. Конечно, - добавила она, - все они были христианами.

Я пару раз моргнула.

–  Ты думаешь, мы видим религиозную войну? Она изящно пожала плечами.

–  Кто знает? Большинству людей, дорогая, не нужно особых причин, чтобы убивать друг друга.

Глава 9

Ипатия не обманулась в возможностях гравитационной линзы.

Когда зеркало было закончено, мы смогли разглядеть достаточно подробностей. Мы увидели кентавроподобных крабян: то же сложение, четыре ноги и вертикально поставленный торс, унаследованный от виденных нами примитивных предков. Но эти уже не были дикарями.

Ну, я хочу сказать, что нам иногда все-таки удавалось их увидеть. Не всегда. Только при удачных обстоятельствах. На ночной стороне планеты нам их было не видно, разве только в виде призраков в инфракрасных лучах, а если небо затягивали облака, мы вообще не могли сквозь них пробиться. Но видели мы достаточно. Более чем достаточно, на мой вкус.