Проклятая благодать

— Ты помнишь, что сказал тебе АК?

Я кивнул. Помнил каждое слово.

— Тогда отнеси один из них Ашеру и скажи ему то же самое. Это поможет ему. Обещаю.

Я взял у Мэдди стаканы.

— Буду ждать тебя в нашей спальне.

— Мэдди… — повторил я, не уверенный, что смогу это сделать.

— Я люблю тебя.

И она ушла, оставив меня наедине с моим братом.

Жидкость в стаканах заплескалась из стороны в сторону. Я нахмурился, заметив, что мои руки дрожат.

Ты помнишь, что сказал тебе АК?

Я обдумал слова Мэдди и подошел к брату.

Он не поднимал головы, пока я не сел на диван рядом с ним. Сжав челюсти, я протянул руку в сторону Эша.

— Вот, — сказал я, протягивая стакан виски.

Эш целую вечность ни хрена не делал, но потом взял стакан из моих рук. Его пальцы коснулись моих. Они были холодны, как лед, и дрожали.

Я слышал его дыхание. Оно было странным, прерывистым и низким. Я посмотрел на него и увидел, что он опустил голову. Он держал виски в руках и не пил.

— Пей, — сказал я.

Малыш Эш поднял голову. Его щеки были чертовски бледны, а в гребаных глазах стояли слезы. Мои внутренности скрутило. Даже не знаю почему. Я снова указал на виски.

— Пей.

Он этого не сделал. Просто сидел и смотрел на меня со слезами на глазах.

Так и знал, что у меня ничего не получится. Сказал же Мэдди, что не могу этого сделать.

Ты помнишь, что сказал тебе АК?

Я закрыл глаза и вспомнил тот день. Вспомнил, что он сделал. Мне просто нужно сказать Малышу Эшу то, что сказал мне АК.

АК начал с того, что положил руку мне на плечо. Открыв глаза, я посмотрел на свою руку и сжал пальцы в кулак.

Я могу сделать это. Могу дотронуться до него.

Мне придется.

Протянув руку, борясь с желанием отдернуть ее, я положил ее на плечо Эша. Это было чертовски странно. Мне хотелось отстраниться, но я представил зеленые глаза Мэдди. Представил себе ее улыбку. Малыш Эш сглотнул и встретился со мной взглядом. Мне захотелось отвернуться, но я поборол это желание и повторил — слово в слово — то, что сказал мне АК.

— Давай же, Малыш Эш. Тебе нужно выпить.

Он приоткрыл рот и краем глаза посмотрел на мою руку, лежащую у него на плече. Я думал, что он не собирается сделать это дерьмо, но потом он поднес виски ко рту и сделал глоток.

— Вот и все.

Я выпил залпом свой стакан. Спиртное обожгло мне горло. Но от этого мне стало лучше.

Эш сделал тоже самое.

— Станет легче, — сказал я, повторяя ему слова АК, точно так же, как он говорил их мне. — С этого момента это станет твоей второй натурой и не будет беспокоить тебя так сильно. Обещаю.

Малыш Эш моргнул, потом снова и заговорил:

— Я продолжаю представлять себе его мертвое лицо, когда он смотрел на меня, лежа на земле.

Я стиснул зубы.

— У него были карие глаза. Я все время вижу его гребаные карие глаза, Флейм.

— Он был подонком и заслужил смерть. И ты спас АК.

Странная боль пронзила мою грудь при мысли о том, что АК мог быть убит. Мне это не понравилось. Мне это чертовски не понравилось.

Эш вытянул руки перед собой.

— Мне все время кажется, что вижу кровь на своих руках. Я продолжаю их мыть, но все равно вижу кровь.

Мне нечего было на это сказать. АК больше ничего не сказал мне той ночью много лет назад. Потом Малыш Эш снова посмотрел на меня, его лицо осунулось. Черт, он плакал. Я крепче сжал руку на его плече, но он только сильнее разрыдался.

Меня охватила паника. Я посмотрел на дверь нашей спальни, но она была закрыта. Мне нужно было позвать Мэдди. Она знает, что делать. Но тут голова Эша упала вперед. Мне не нравилось, как он выглядел. У меня защемило сердце.

Слова Мэдди звучали у меня в голове.

Как и я, он любит тебя. И ты любишь его. Он безопасен для тебя. Возможно, ему нужно знать, что прямо сейчас его любят. Объятия утешат его…

Я уставился на свою руку на его плече. Все во мне говорило убрать ее. Но когда увидел, что его плечи трясутся, я не смог. Глубоко вздохнув, я притянул его к себе, обнял его за плечи и прижал к груди. Я зажмурился и задышал через ноздри, пытаясь, бл*дь, успокоиться.

Малыш Эш перестал издавать звуки рыданий. Я открыл глаза, думая, что он мне что-нибудь скажет. Что он посмотрит на меня и заставит оттолкнуть. Но он этого не сделал. Вместо этого он схватился за мой жилет и снова заплакал.

Я уставился на него, стараясь держать себя в руках.

Он прикасается ко мне. Он прикасается ко мне. Он хороший. Он твой гребаный брат.

Малыш Эш оставался в таком положении десять минут. Я мысленно считал минуты и секунды. В конце концов он отпустил мой жилет и поднял голову. Его лицо было красным и покрытым пятнами. Он отвел глаза, когда я посмотрел на него.

— Теперь ты в порядке?

— Да, — прохрипел он и откашлялся. — Спасибо, Флейм.

Я кивнул. Что-то чертовски странное взорвалось у меня в груди. От этого мне стало тепло. Не знаю, что это было.

— Извини за то, что был гребаной киской, — сказал он.

— Ты не киска, — сказал я. — Ты убил одного ублюдка. Ты Палач. И ты снова убьешь. АК говорил мне, что большинство людей сходят от этого с ума. Но ты не такой, просто немного не в себе. И дело сделано. Больше такого не повторится.

— Хорошо.

Наступило молчание. Я не знал, что еще сказать, но Эш заговорил первым:

— Извини, что пришел сюда. Сам не понял как это произошло, в одну минуту я на байке, а в другую — у твоей двери.

Его лицо было ярко-красным.

— Я скоро уйду. К Слэшу или Вику. У АК полный дом.

Мне не понравилось, что он собирается жить у Слэша или Вика.

— Тебе нравится в этом доме? — спросил я.

Эш поднял голову; я заметил это боковым зрением.

— Да, — тихо сказал он. — Мне нравится быть с тобой и Мэддс.

— Можешь остаться здесь на ночь.

Я поднялся с дивана. Больше не мог выносить всю эту болтовню.

— Правда?

Я кивнул.

— Мэддс ничего не меняла в дальней комнате. Она твоя.