Проклятая статуя

– Да, я никогда руки на животных не поднимала, не говоря о людях.

– Считаешь, что твои руки не обагрены их кровью?! О, как прекрасно лицо и как низка душа! Сознайся и избежишь праведного возмездия! – вскричал в гневе Январи.

– Мне не в чем сознаваться, – проговорила Тилия, пытаясь вырвать ладонь из руки мужчины.

– Что ж, ты сама избрала для себя наказание, – сказал слуга короля.

Желая возразить Январи, дочь Хардока подняла взгляд и снова увидела Милиарка у каменной стены, отделяющей парк от озера. Тимиролл был всё так же печален и бледен, а Эфтиан продолжал тянуть Тимилию к калитке. Понимая, что не справится с Январи, убедившим себя в том, что она кого-то убила, Тилия хотела позвать отца. Резко рванув её к себе, маг приказал:

– Довольно я слышал лжи, теперь молчи!

Внезапно язык одеревенел, и Тимилия не смогла произнести ни слова, а Январи провёл её к часовне, стоящей на берегу озера, где покоились предки рода Песинг. Поставив Тию спиной к ступеням, маг подождал пока подойдут гости и хозяин замка, а потом, проговорил:

– Я – Январи, друг и советник нашего правителя, приехал в поместье, что бы свершить возмездие. Род, некогда уважаемый в королевстве, осквернился подлым деянием, унёсшим жизни трёх невинных!

Услышав его, мужчины и женщины удивлённо взглянули на мага.

– Эта юная душа черна! Тимилия погубила доверчивое сердце Милиарка Тимиролла, потребовав подношения золотых даров. Из-за этого чудовища в обличии ангела, юноша убил свою бабушку и поднял руку на мать, а когда надоел обманщице, она его прогнала. Лишённый своего идеала, Милиарк не смог жить, осознав, что совершил, но возмездие всегда настигает подлецов, – добавил Эфтиан.

Васильковые глаза, распахнувшись, ужаснулись, ведь маг объяснил, зачем приехал и почему её обвинял. В голове Тилии промелькнуло осознание того, что Тимиролл сделал всё ради её сестры, и именно Радексна погубила графа. Почему же сестра ей ничего не сказала? Отчего она не вернула драгоценности Милиарку и прятала в шкафу? И почему Радексна настаивала на том, что бы Тия надела эти украшения?

– Я ожидал, что Тилия раскается, но она всё отрицает, хотя доказательства её злодеяний видимы всем – это украшения рода Тимиролл, омытые кровью погибших, – продолжил обвинять маг.

Не понимая, какое отношение ожерелье, серьги и Тимилия имеют к гибели женщин и Милиарка, гости Хард ока возмутились.

– Чьей кровью?! Мы ничего не знаем о том, что они умерли. Кто убил их?! Причём тут Песинг и его дочери?!

– Замолчите! Я приехал, что бы справедливая кара постигла виновную – эту красавицу! – прогремел над озером голос Ливари.

Тилия, осознавая, что единственной защитницей является старшая сестра, умоляюще посмотрела на Радексну, протянув к ней левую руку, но невеста Гердерика отвернулась от неё.

– И вот каким будет наказание убийце: твоё сердце жестокое и холодное, как камень, и ты им станешь, напоминая своему роду о том, что отмщение всегда следует за предательством, – решил Эфтиан.

– Дочка, что происходит? Почему Ливари обвиняет тебя, а ты молчишь?! – воскликнул встревоженный отец, подходя к склепу.

Взмахнув рукой, маг остановил его. Сняв с Тимилии золотые украшения, Ливари заставил её подняться по ступеням и встать между двумя нишами.

– Ты будешь всё слышать и понимать, но не сможешь сойти с этого места. Пусть проклятие веками держит твою душу в тисках камня, что бы красоту нашего мира ты видела, но не могла прикоснуться к ней, – сказал маг.

Чувствуя, как кровь застывает в её жилах, Тилия перевела взгляд с отца на матушку, а затем на свою сестру, веря в то, что она не позволит свершиться несправедливости.

– Однако я не так жесток, как ты. Я позволю вновь дышать и ходить, если тебе принесут клятву верности и закрепят её кровью. Тогда каменные оковы падут, и ты последуешь за тем, кто изберёт тебя своей судьбой, и будешь с ним, пока не исполнишь его заветной мечты. Затем душа твоя достигнет ада или рая и это уже не мне решать, – добавил слуга короля.

Часовня качнулась и, подтянув к себе хрупкую фигурку, обволакивая её белыми клубами тумана, превратила в статую. Осознав, что стало с Тилией, Жемия без чувств упала на землю, а Хардок, ожив по разрешению Ливари, подбежал к склепу и коснулся дрожащей рукой лица статуи.

– Дочка, доченька, – прошептал он.

Гости Песинга с ужасом глядели на Ливари и на то, что слуга правителя сотворил с синеглазой красавицей. Подойдя к отцу Гердерика, маг сказал:

– Не стоит считать, что сёстры разные. У них один отец и мать, а значит, и мысли и поступки одинаковые.

– Прочь из проклятого дома! – вскричал герцог, уводя наследника.

– Но, мы помолвлены, – возразил Гердерик, идя за ним к калитке.

– Я расторгаю помолвку! – ответил ему глава рода, удаляясь от склепа.

– Не покидай меня! – вскричала Радексна, но сын, покорный воле отца, даже не обернулся.

Слуги, перенесли Жемию в её покои, а гости быстро покинули поместье. Кухарка спросила Хардока, стоит ли ей отыскать лекаря и граф, вздрогнув, обернулся и побежал к замку, из которого уже выходил Ливари.

– Остановись! Кто дал тебе право карать невиновных?! Верни мне дочь! – потребовал Хардок.

– Она наказана по справедливости, – возразил маг.

– Кто это подтвердил?! Никто! Мы даже не знаем, где Милиарк. Нужно его найти и он докажет, что моя девочка невиновна!

– Тело Тимиролла в озере напротив часовни, – сказал маг.

– Это неправда!

– Идём, и сам увидишь, – произнёс Ливари и проследовал в парк.

Нырнув в озеро в том месте, где указал им Эфтиан, двое из слуг Хардока вытащили на берег тело Милиарка. Ужаснувшись, граф воскликнул:

– Но, это не доказывает, что он погиб из-за моей дочери!

– Я подтверждаю, – заявил маг короля.

– Нет, нет. Тимилия невиновна, нет. Клянусь честью моего рода!

– Любой отец верит в невиновность своего сына или дочери, пока сам не убедится в их подлости, но и тогда пытается защитить, – промолвил Ливари, понимая чувства графа.

– Я знаю, на что способна Тия и утверждаю, что в этих преступлениях нет её вины. Нет, ты ошибся, маг! Творец свидетель моим словам, моя доченька добра и честна, Тимилия наша отрада и сокровище рода Песинг! Ты покарал невинную душу, отпусти мою девочку! – воскликнул несчастный отец.

Покачав головой и приказав положить Милиарка в металлический гроб, что бы отвезти в замок Тимиролл, маг вернулся в столицу. В тот же день он сообщил правителю, что возмездие свершилось, и дочь Хардока наказана.