Проклятье фараона
Шрифт:
– Что вы, черт возьми, здесь делаете? – холодно, но спокойно спросил аль-Сабун.
Первый шок Ванессы сменился возмущением и гневом:
– Этот же вопрос я хотела бы задать вам! – рявкнула она. – Вы тайно сбежали из больницы через черный ход. Зачем? Не затем ли, чтобы обстряпывать свои грязные делишки! Вы доводите до абсурда раскопки и с поразительным хладнокровием предаете идеалы, которым следуем все мы! Вы просто предатель!
Ее глаза искрились от ярости. Сначала аль-Сабун слушал ее обеспокоенно и недоверчиво, но постепенно серьезное выражение его лица поменялось, и он рассмеялся.
Это только раззадорило Ванессу:
– Что
В ярости она была восхитительно сексуальна. Египтянин не сдержался, обнял ее и поцеловал в губы. А чтобы не получить пощечину, как в прошлый раз, он крепко держал ее за запястья. Через несколько секунд он отпустил ее:
– Я поцеловал вас, чтобы успокоить. Не казните меня за это. Больше я вас не поцелую. Пока вы сами меня не попросите об этом. Даю слово.
– Да я!.. Да как вы смеете! – возмутилась Ванесса. – Самовлюбленный ничтожный болван! Пока я не попрошу! Да я никогда в жизни не попрошу, чтобы меня поцеловали!
– Вот я и говорю: не попросите – не поцелую. Вы и вправду подозревали меня? Очень жаль!
Она хотела разразиться очередной тирадой, но он закрыл своей широкой ладонью ее рот:
– Не кричите, а то спугнете кое-кого. Разумеется, я заметил, что вы следите за мной. И я помогал вам пару раз себя обнаружить. А вы, со своей стороны, не заметили, что я тоже кое-кого преследую? А?
Глаза девушки округлились от удивления. Египтянин продолжил:
– Не я тот человек, который имеет дела с контрабандистами. Я сожалею, что не оправдал ваших надежд.
Он саркастически улыбнулся, но Ванесса, пожалуй, впервые не обратила внимания на его усмешку.
– Но… Но кто тогда? – задала она риторический вопрос: ответ лежал на поверхности.
– Я только недавно узнал, что профессор Гамильтон приторговывает на черном рынке. Но, судя по всему, это длится уже довольно давно. Я сначала не поверил, потому что Гамильтон для меня всегда был примером для подражания, он олицетворял для меня правильное отношение к науке. И, согласитесь, он ни разу не дал повода усомниться в своей компетенции. Если честно, то я до сих пор немного сомневаюсь, спекулянт Гамильтон или нет. Может быть, у профессора найдется какое-то логичное объяснение всему происходящему. Хотя факты говорят, что он преступник!
– И что вы собираетесь делать? – побледнела Ванесса.
– Есть только один способ – поймать его с поличным. Но для начала я собираюсь отправить вас назад. А вдруг это опасно?
– Но тогда опасность грозит вам! – возразила девушка. – Нет, я останусь. Никакая опасность не сравнится с тем, что я пережила за последнее время.
Аль-Сабун наморщил лоб, думая, как бы избавиться от внезапно возникшей проблемы в виде Ванессы. Но достаточно было взглянуть в ее решительные глаза, чтобы понять: лучше согласиться.
– Хорошо, – махнул он рукой. – Кстати… А что вы знаете об этом? И как вы вообще что-то узнали? Гамильтон очень осторожно действует.
– Ну, если честно, я знаю немного, – призналась девушка. – Каждый раз, когда мы спускались в гробницу, мне казалось, что там чего-то не хватает. Я рассказала об этом профессору, но он убедил меня, что я ошибаюсь. А потом я случайно подслушала разговор двух мужчин, которые как
раз договаривались о контрабанде. Я не могла их видеть, и…– И вы решили, что все египтяне по природе своей – разбойники, – грустно закончил Ахмед. – Поэтому стали подозревать меня. Ну а кого же еще?
Ванесса улыбнулась:
– Своим поведением и отношением ко мне вы не оставили выбора. Кто бы мог подумать, что Кевин способен…
Она замолчала на полуслове, подумав: «Почему он все выспрашивает? Может, он возводит напраслину на Кевина?»
Она пристально посмотрела на араба:
– А вы… Что вы знаете обо всем этом?
– Он здесь, в этом доме, – махнул головой аль-Сабун в сторону одного из заброшенных зданий и посмотрел на часы. – Ровно через три минуты он встречается с «черным» перекупщиком. Нам нужно поторопиться.
– Откуда вам известно о тайных делах профессора? – настаивала Ванесса.
– Я подслушал его телефонный разговор. Не стану врать и говорить, что случайно. Специально. Помните, я говорил, что в моей стране важные вещи не стоит доверять телефону?
– Подслушивать – это низко. В Англии бы так никто не поступил.
– Но ведь и я не англичанин.
Что-то скрипнуло. Египтянин схватил девушку за руку и потащил за собой в заброшенное здание. Они поднялись наверх по узкой каменной лестнице и зашли в маленькую комнату. Там он прижал палец к губам и показал на деревянную, испещренную ходами короедов дверь. Они на цыпочках подкрались и встали слева и справа от двери. Прислушались. За дверью как будто кто-то нетерпеливо ходил туда-сюда. Вдруг шаги прекратились.
– Вы опоздали, – сказал кто-то.
Ванесса сразу узнала этот голос. И эти раздраженные нотки ей были хорошо знакомы.
– На две минуты, – ответил незнакомый голос. – Вы слишком взволнованы, профессор. Успокойтесь.
– У меня есть для вас несколько вещиц, Абдул. Но вы мне должны заплатить за них стоящие деньги, иначе я ничего не отдам! У меня нет возможности больше незаметно расхищать раскопки. Да и это, если честно, отняло у меня столько сил…
– Но вы же авторитет, – издевательским тоном отозвался Абдул. – Для вас найти деньги, должно быть, проще простого – найти спонсора для ваших раскопок, например…
– Много вы знаете! Да сейчас проще достать деньги на исследования какой-нибудь суданской свиной лихорадки, чем на раскопки в Египте! Знали бы вы, чего мне стоило поддерживать «проклятье фараона»! Одно дело разбить рацию, а вот с джипом я чуть не прокололся – если бы мальчишка выжил, он бы сдал меня! Но самое сложное было подкинуть змею девчонке, которая в меня влюбилась. Ядовитого зуба у змеи уже не было, конечно, но кто об этом знал? Единственное, что не моих рук дело – это набег разбойников-бедуинов. Но и он сыграл мне на руку, иначе я бы не принес сейчас вот это…
Послышались шуршание и позвякивание.
– Если кто спросит, можно всегда отвертеться: мол, бедуины с собой унесли, – продолжал Гамильтон. – Ну, сколько вы за это мне дадите?
– Неплохо, профессор, совсем неплохо, – произнес торговец.
Затем он назвал сумму. Гамильтон страдальчески вздохнул:
– Я не собираюсь отдавать артефакты за бесценок!
Аль-Сабун сделал знак Ванессе и резким движением распахнул дверь.
– Профессор, от имени всего египетского народа я благодарю вас, что не продаете уникальные находки за бесценок. Тем более что Абдул явно пытается вас надуть. Но по какому праву вы распоряжаетесь нашими артефактами?