Проклятье Ифленской звезды

Короткая лестница, покрытая вытертым синим ковром. Две одинаковые двери, намного скромней, чем та, за которой скрывались комнаты наместника. Левая заперта, правая приоткрыта. У входа, как и положено, гвардеец.

— Ну вот, пришли. Кто здесь раньше жил?

— Кормилица брата со своими детьми, их у неё было трое. А вот здесь, напротив, жил брат. Я ему завидовала, там из окон видно бухту.

— Понятно. А где жили вы?

Темери улыбнулась.

— Считалось, что я уже достаточно взрослая. Выше этажом было девичье крыло. Правда, кроме меня, там обитали только три компаньонки и наша прислуга. Что там сейчас?

— Жилые комнаты придворных. Завтра всё увидите.

Шеддерик был уверен отчего-то, что в пустом гулком коридоре Темершане грозит большая опасность, чем в личных покоях. Знал бы, что всё совсем не так, пожалуй, не торопился бы спихнуть её под опеку прислуги.

— А сами вы? Где обитаете? Или я не должна спрашивать?

Да откуда же столько любопытства? Почему именно сейчас она начала задавать вопросы? Шедде ответил:

— Квадратная башня, верхний этаж. Там, кажется, раньше тоже жили слуги. У ретаха было много слуг. Рэта, вам следует отдохнуть. Завтра увидимся. Утром придёт церемониймейстер, сообщит о завтрашних парадных приёмах. Они традиционны. Но их как раз не нужно бояться. Это всё будет в Цитадели, и рядом с вами всегда будут надёжные телохранители.

— Понимаю. И благодарна вам за это.

Шеддерик распахнул дверь, пропуская её вперед. Вскочили и мигом выстроились вдоль стены четыре девушки. Две горничные и две компаньонки — обе мальканки, обе — из проверенных, лояльных ифлену дворянских фамилий…

Старшая из них по жесту чеора присела в безупречном поклоне и представилась Шионой. Шеддерик понял, что Темершана теперь в надёжных руках, и он, наконец, может вернуться к другим, не терпящим отлагательства делам.

Мальканка немного помолчала, потом как-то быстро и неловко поклонилась ему и попросила девушку представить остальных.

Шеддерик поднял на прощание руку и ушёл.

А тревога никуда не делась.

Он вернулся в зал, где прислуга уже начала убирать остатки торжественного ужина. Гостей там не осталось.

Зато учтивый посыльный передал, что в кабинете его ожидает Гун-хе с докладом о тех событиях, что всё-таки произошли во время церемонии представления, но укрылись от глаз самого Шеддерика.

Цитадель Тоненга появилась чуть ли не семь веков назад. Сначала это была крепость с толстой стеной, направленной к морю, и одним единственным главным зданием, круглой башней, служившей одновременно и маяком и дозорным постом. Потом здание постепенно достраивалось, реконструировалось, расширялось. Появлялись новые башни, залы, галереи, внутренние дворики. Вокруг выросло две новых стены с воротами и защитными бастионами.

Век назад всё это пришло в упадок из-за отсутствия серьёзной опасности с моря, и часть здания была разобрана и переделана с учётом пожеланий тогдашнего правителя: чтобы было больше света и простора, а также, чтобы жильё ретаха выглядело современно, и знатные гости удивлялись и восхищались красотой и убранством его залов.

Именно в этой части как раз и проживали сейчас богатые ифленские и мальканские дворяне. А более древняя и менее нарядная часть досталась слугам, гвардейцам и придворным сианам. Шеддерик относил себя более к обслуге старого наместника, нежели к членам его семейства, так что выбрал себе удобные, но аскетичные комнаты подальше от праздничных залов и парадных гостиных. Здесь можно было без опасений встречаться с агентами, а толстые древние стены исключали возможность прослушивания.

В самом начале опытный сиан обследовал всю башню и доложил, что не нашёл магических ловушек, иллюзий и каких-либо средств для наблюдения за происходящим в комнатах.

Личные комнаты Шеддерик разместил наверху — там узкие окна открывали вид на бухту с одной стороны, а с другой — на крыши Тоненга. Кроме того, у «городского» окна рос старый каштан, каждую весну радовавший красивыми ароматными цветами.

Кабинет же имел лишь одно маленькое окно, выходившее во внутренний дворик.

Из него можно было любоваться замшелой соседней стеной замка и крышей навеса, под которым хранились дрова.

Сводчатый беленый потолок, кованая люстра на десять свечей, стол у окна из тяжёлого тильского дуба. Золотой чернильный прибор. Стеллажи с книгами и справочниками, карты на стенах. Три кресла с резными спинками работы известного ифленского мастера. Вот и весь интерьер личного кабинета главы тайной управы.

Когда Шеддерик вошёл, Гун-хе, было задремавший на том из кресел, что стояло в стороне от окна, тут же вскочил и замер, вытянув руки вдоль тела. Он не знал наверняка, что Шеддерик та Хенвил будет один, и на всякий случай продемонстрировал знание установленного порядка приветствия возможному гостю. И лишь когда дверь за хозяином кабинета закрылась, он подошёл к столу и положил на него несколько конвертов. Гун-хе был из тех людей, что при посторонних считают долгом сохранять каменное выражение на лице, но в кругу своих мог позволить себе расслабиться и выражать эмоции, как все обычные люди. Он даже слегка улыбнулся, когда Шедде жестом предложил ему вернуться в облюбованное кресло.

— Из дома Шевека никого замечено не было. Разве только наняли новичка. Но насколько я знаю, обученную молодёжь они пока на улицы не выпустили. И до серьёзных дел тем более допустить не могли. Так что тут вы зря беспокоились.

— Хорошо.

— Чеора та Роа имела непродолжительную беседу с вашим братом. Инициатива была её. При разговоре присутствовали другие дамы. Ваш брат старался держаться корректно и довольно быстро от неё отделался.

— О чём говорили, неизвестно?

— Отчего же? О модных украшениях и о магических копиях с известных ювелирных шедевров. Начали разговор, впрочем, с подарка, который она хочет сделать чеору наместнику к свадьбе. Кинрик выслушал, не перебивая, потом вмешалась одна из девушек, что в тот момент были рядом, и попросила у чеоры та Роа адрес ювелира, который делал ей колье. Чеора охотно стала разъяснять, что это не оригинал, а магическая копия, и что с ними работают ювелиры-сианы, которых много на островах, а в Тоненге всего лишь два. Мне продолжать?

— Да, пожалуйста.

— Разговор женщин увлёк. Кстати, я раньше не знал, что одно простое украшение может нести в себе память о материале и качествах стольких украшений, сколько в состоянии на него закрепить сиан-ювелир. Я думал — это всегда что-то одно. И что такие копии делаются, чтобы оригинальная ценность не покидала шкатулки, и чтобы исключить риск грабежа. Но, по словам чеоры та Роа, она имеет несколько простых цепочек, помнящих образы драгоценностей, каких у неё никогда не было — например, знаменитых бриллиантов Ифленской императрицы. Ваш брат некоторое время делал вид, что внимательно слушает, потом тактично попрощался и удалился из зала.

— Куда направился?

— В город. Адрес вам известен.

— Понятно. Ещё что-нибудь?

— Посол Коанеррета пытался подкупить одного из личных слуг наместника. Парень взял деньги, как инструктировали. Получил информацию и передал мне.

— Что хотел? Покушение? Узнать что-то?

— Постоянный контракт — наблюдение, сбор торговой информации по армейским поставкам. Ничего, что угрожало бы жизни наместника.

— Слуга получает дополнительное жалование? Если нет, распорядись. Будет законное основание втюхивать ретаху Ческену дозированную и полезную для нас информацию. Пусть договорится о цене и начинает работать.

Гун-хе снова хитро улыбнулся:

— Уже сделано.

— Это всё?

— Да.

— Хорошо. Действительно, это важно. Кстати. Что-то новое о хозяине Каннеге узнали?

— Достоверно — ничего. Кем был, чем занимался до войны — никто не знает. Самые ранние сведения о нём пятилетней давности, когда он поселился по нынешнему адресу.

— Интересно. Ладно, час поздний, ступай. Завтра увидимся.

И нет бы, обратить внимание на бирюльки чеоры та Роа. Почему-то Шеддерик решил, что ушлый молодой посол сопредельного княжества важнее. И занялся изучением контрактов, которые этот самый посол несколько часов назад ему настоятельно передал для изучения и скорейшего подписания…