Проклятье одиночества

Закончив свою мысль и подтвердив ощущения от слов старика, парень замер, видимо ожидая решения или приказа. Правда долго моего задумчивого молчания он не выдержал и уже через минуту мысленно уточнил «Что будем делать?». На что я лишь пожал плечами и, наконец-то заканчивая гонять в разуме всякие мысли, дал ему свой ответ.

«Будем работать» — эмоции Пашута сложились в один большой вопрос, поэтому пришлось дополнить свой ответ — «Сейчас слетаем до глисады. Я пообещал Аводу что отправлю запрос на дополнительные универсальные платформы. А потом ночью и сами посмотрим на этот странный ветер и будем решать что делать дальше. Есть возражения или другие идеи?»

— Нет — поспешно и вслух ответил парень и подхватив оставленную у палатки доску, принялся её раскладывать. Несколько мгновений ожидания и вот мы встаём на малую платформу и уже летим обратно, в сторону оставленной неподалёку глисады. Добрались до летательного аппарата довольно быстро и сориентировавшись по сторонам света, перелетели на другое место так, что бы непонятный ветер не закопал мой транспорт в песке. И лишь после этого я, достав из коробки под своим сиденьем сферу дальней связи, взялся за нудную процедуру отправки сообщения.

Сначала пришлось, сверяясь с обрывком листка, трижды мысленно надиктовать одно и то же послание. Затем прослушать все три варианта, выискивая в них ошибки или невнятные трактовки. И лишь когда я переписал один вариант и перепроверил наверное уже в десятый раз, наконец-то взялся за напитку сферы энергией. Перенаправляя её через себя потратил практически половину запаса одного из своих накопителей.

— Отправил — зачем-то сообщил я напарнику, хотя он и сам наверняка хорошо разглядел синюю вспышку отправленного через информационное поле планеты сообщения. Из-за очень большой дальности оно наверняка придет с потерями слов, из-за чего мне и пришлось его повторять трижды, но такой вариант связи в пустыни, к сожалению, пока был единственно возможным. Иного наши учёные пока что придумать не смогли. Да и не такими уж и приоритетными были эти исследования, так как у нашей расы были и иные, куда более насущные задачи и проблемы.

— Понятно… — проследив за улетевший куда-то в небо вспышкой, отстранённо проговорил Пашут и через несколько мгновений вернув свое внимание обратно на землю, уточнил — Что делаем дальше?

— Да пока ничего. Просто ждём. Ты, если хочешь, можешь до сумерек покататься на своей доске. А я, наверное, попробую еще с кем-нибудь поговорить из бригады. Вряд ли что-то новое узнаю, но…, а вдруг.

— Понятно. Тебя подвезти до раскопа? — предложил из вежливости напарник и когда я отказался только обрадовался. После чего сорвался с места и стремительно улетел в сторону ближайшего бархана.

«Мальчишка» — мысленно сказал я и убрав обратно сферу дальней связи… принялся раздеваться, складывая одежду в извлечённую из багажного отсека сумку. Оставил лишь обувь, с прикреплёнными к подошве округлыми пескоступами, да еще защитные очки надел. Затем намазал полупрозрачным стремительно твердеющим гелем лучевую кость, чтобы песок не соскоблил с неё краску моей клятвы. И лишь после этого, тоже сунув тюбик в сумку, я направился к месту раскопок с твердым намерением помочь копателям. Да, это конечно же была не моя работа, но мне хотелось хоть как-то и хоть немного ускорить процесс, чтобы побыстрее оказаться дома, рядом со своей любимой.

Эти долгие рабочие расставание не давали нам надоесть друг другу и лишь укрепляли этот союз, делая любовь крепче, а ожидание встречи томительным и сладостным.

«Ну что же. Пришла пора немного поработать. А потом посмотрим на этот их странный ветер. Даже немного любопытно что он из себя представляет» — мысленно проговорил я и ускорил шаг, стремясь поскорее добраться до раскопа и хоть чем-то себя занять.

Глава 3

Я сразу почувствовал… что что-то надвигается и невольно повернулся в ту сторону где кажется был запад. Ожидаемо ничего не увидел, кроме темно-желтого в сумерках песка и длинных теней от высоких барханов, но, не отступившись, зачем-то продолжил вглядываться в даль. Видимо опять наивно надеясь заметить что-то необычное или важное. Но конечно же ничего кроме шуршащего по очкам песка так и не углядел, как бы не всматривался.

Мужики тоже почувствовали непонятное напряжение в окружающем пространстве и начали стягиваться ближе к защитной стене и укрытому за ней шатру. Мне несколько раз махнули рукой зовя присоединяться к остальным, но я упрямо дождался первых порывов непонятного ветра и лишь после этого тоже направился в укрытие. Пашут уже успел накататься и сейчас играл с кем-то в кости на щелбаны, поэтому можно было не беспокоиться за его жизнь. А за помятую лобную кость пусть уже он сам беспокоиться. В будущем умнее будет.

— И что будет дальше? — уточнил я у выбравшегося из своего убежища старика, наблюдая за тем как мелкие песчинки начинают срываться с места и улетать куда-то на восток, в поисках какого-то нового пристанища. И если это было только начало… меня начинало слегка пугать собственное, слишком сильно разыгравшееся воображение.

— Как уже говорил, ветер будет постепенно усиливаться. А в своём пике силы это будет похоже на странную песчаную бурю, направленную строго в одну сторону. Поэтому хватает всего одной, скругленной с боков и сверху стены, чтобы нас не засыпало внутри. И так каждый день… кроме самого первого. Да и во второй ветер был не слишком сильным, будто бы давая нам шанс передумать и уйти отсюда — видимо у Авода было отвратное настроение, так как я почувствовал его плохо скрытое раздражение и нежелание хоть с кем-то разговаривать. Возможно это из-за непонятного давления создаваемого ветром, а может я ему уже просто надоел на сегодня со своими однообразными расспросами. Разбираться с его теорией искусственного происхождения ветра и спрашивать о причине недовольства конечно же не стал и, решив оставить старика в покое, просто вновь занял себя работой.

Несмотря на медленно набирающую силы стихию, несколько мужиков из бригады не прервали своей работы и, спустившись в котлован шириной в шесть грузовых платформ и глубиной метров в семь-восемь, продолжали раскапывать грунт. Присоединившись к ним, я подхватил похожий на трубу свободный прибор со странным названием лиртотор и, уперев нижний конец в землю, принялся направленными импульсами вибрации дробить спрессованную землю в мелкую пыль. Опытные копатели тут же принялись сгребать своей уплотненной тиксортной энергией все освободившиеся комки, формируя кучи сразу на двух грузовых платформах. У меня конечно же так ловко как у них точно не получилось бы, так как я, будучи археологом, был заточен под более тонкие манипуляции с энергией. Поэтому собственно и не лез им помогать с погрузкой, сосредоточившись на куда более простой для меня задаче.

Когда же обе платформы были заполнены, я, желая понять что они будут делать с землёй и песком в условиях усилившегося ветра, тоже поспешил выбраться на поверхность по не очень удобной верёвочной лестнице. Ну а оказавшись на верху, тут же поразился контрасту. Внизу было тихо и спокойно, а шум создавали лишь тихо вибрирующие аппараты дробящие почву. Ну а тут… Ветер уже успел набрать силу и своим монотонным гулом давил на сознание, вынуждая меня невольно отгородить разум от всех внешних проявлений окружающего мира. Я тут же перестал чувствовать обрывки чужих эмоций и голосов, будто бы погрузившись глубоко-глубоко под воду, и лишь после этого осмотрелся.

Судя по ведущим обычный быт рабочим, они уже успели привыкнуть к этому давлению стихии и практически не обращали на неудобства внимания. Большинство продолжало отдыхать и играть в кости и лишь несколько дежурных копателей контролировали объединенный управляющий контур стены. Один мысленно удерживал общую форму и не давал платформам разъединяться, а другой просто сидел рядом с коробкой накопителей и наблюдал за общей нагрузкой на стену и стабильностью истечения энергии. Видимо Авод опасался того, что с той стороны навалится слишком большая масса песка, которую какая-то из отдельных платформ могла и не выдержать. Поэтому один из дежурных, в опасный момент, должен был успеть наполнить слабое звено энергией, а другой сместить всю стену на себя, ослабляя общую нагрузку. Благо наша защитная преграда была выстроена полукругом и большая часть песка просто… как бы обтекала преграду, уносясь дальше по ветру.