Проклятьем заклейменный

— Это кто, — поправила меня ректорша. — Это Петра. Моя старшая дочь. Моя ошибка молодости. Ты готов закрепить с ней связь, Демьян?

Чего?! Закрепить связь? Если это то, о чём я думаю, то в принципе, конечно, готов. Деваха роскошная. Но не при её маменьке же и не прямо на ректорском столе! Сначала бы хоть немного поговорить, выпить, растопить лёд. Последнее особенно актуально, а то лицо у этой Петры будто застывший лик мраморной статуи, как зашла, так даже не моргнула.

— Да я-то готов… — протянул я.

Договорить мне не позволили. Петра метнулась вперёд, схватила меня за руку, закатала рукав и впилась зубами в запястье. Вот теперь она то ли всё же моргнула, то ли этак закатила глаза, но они побелели. Смотрелось это стрёмно, так что я беззвучно выругался. Ну, в том числе и от боли, когда кусают за запястье — это всё-таки больно!

— Теперь вы связаны, — объявила ректорша. — Кровными узами. Петра теперь твоя. — Выдохнув, она добавила: — Это лучше, чем я рассчитывала. Клятва твоему дяде исполнена. Но зачем тебе сдалась белоглазая прислужница, Демьян?

— Да уж найду, как использовать, — хмыкнул я.

При этом я разглядывал укус на запястье. Он уже не болел, да и вообще выглядел как две крохотных болячки с запёкшейся кровью. Кусает двумя клыками, как вампир…

— Царским указом от девяносто шестого года белоглазым запрещено приносить потомство, — холодным и равнодушным тоном отрапортовала Петра. — В остальном можете использовать меня во всех смыслах, хозяин.

— Демьян, — представился и одновременно поправил я. — Демьян Соловьёв. Или просто Соловей. Можно называть по имени, фамилии или прозвищу. Но не хозяином. Можно «господин Соловьёв», если обстановка официальная.

— Как скажешь, Демьян, — столь же равнодушно кивнула она.

У неё вообще мимика есть? Лицо вообще не дрогнуло ни разу, сколько смотрю. Во что я сейчас вписался по дури, а?

— Белоглазая, — протянул я.

— А ты не знал? — широко улыбнулась Ева Авдеевна. — Думал, у меня есть ещё одна нормальная дочь, а эта не в счёт? Нет, не настолько я мать-героиня. Только… Одна теперь. Эта полностью твоя.

— Тогда мы пойдём? — холодно уточнил я.

Да пусть даже эта Петра какая-то вампирша или ещё кто… Но вот так, чтобы родившая её женщина запросто отказалась от дочери? Тьфу.

— Свободен, Соловьёв, — кивнула ректорша. — Борису я передам, что меч забрал не ты.

«Секретарша» в приёмной рыдала в голос. При виде нашего появления, она схватила со стола степлер и запустила в сестру. Петра поймала его налету и застыла на секунду.

— Положи в карман, пригодится, — хмыкнул я.

Она медленно кивнула и потеребила кончик платиново-белой косы, впервые проявив при мне хоть какие-то эмоции. Что ж, лиха беда начало, как говорится.

Только вот куда мне теперь эту белоглазую прислужницу девать? Глаза-то у неё, кстати, снова стали нормальными, льдисто-серыми. Но всё равно… В общаге места как-то нет, на коврике у двери её укладывать, что ли? Да и этому Варвара наверняка не обрадуется, не говоря уж об иных вариантах.

— Ну и что ты ещё умее… — начал было я, когда мы вышли во двор.

Но договорить не успел. Началась демонстрация. Петра хлопнула себя по бёдрам, в её руках тут же возникли два обоюдоострых алых клинка с лезвиями шириной в пол-ладони. Татуировки на бёдрах при этом поблекли. С этими мечами Петра и обрушилась на меня. Я схватился за свой меч.

Столкновение алого лезвия с чёрным отозвалось звоном. Ни о каком разрубании её клинков речи явно не могло идти. Да и о моём сопротивлении тоже.

Петра носилась вокруг меня, как вихрь. Я отбивал едва ли каждый десятый её выпад. Остальные полосовали мой китель, превращая его в лохмотья.

— Хватит! — крикнул я, поймав выпавший из разрезанного внутреннего кармана портсигар.

Девушка мигом замерла. Снова хлопнула себя по бёдрам, мечи исчезли, а татуировки налились цветом. Блин, я бы и себе такую сделать не отказался, чтоб не таскать меч! Ну, не на бедре, конечно, если нужно прикасаться к голому телу — ненавижу шорты.

— Не бойтесь, хозяин, — равнодушно произнесла Петра. — Я не причиню вам вреда. Я существую для того, чтобы защищать вас. И подчиняться… тебе, Демьян, — вспомнила она про мой приказ насчёт обращения. — И исполнять твои желания. Любые.

— А если прикажу за пивом метнуться? — осведомился я.

— Конечно, — кивнула она. — Какое пиво и сколько принести?

— Не сейчас, — покачал головой я. — А хотя… Время ещё раннее. Пойдём вместе. Ты знаешь, где тут ближайший магазин?

Она снова кивнула, механически, будто китайский болванчик.

Да уж, возвращаться сейчас в комнату — точно плохой вариант. Объясняться с Варварой… Мы, конечно, просто друзья, но всё же. Если бы она притащила в комнату какого-нибудь чернокожего качка-раба, я был бы недоволен. Крайне недоволен! Да я бы в окно его выкинул, как минимум! А уж если бы Варвара его в постель потащила…

А тут обратная ситуация. Это я обзавёлся бледнокожей среброволосой и белоглазой рабыней, а фактически у Петры такой статус и есть. И она ещё нечто вроде вампирши. Да и насчёт постели… Ой, зарекаться я точно не буду! Хотя и принуждать Петру приказами тоже. Если она вот с таким равнодушием и в койку полезет, то лучше не надо! Альтернатива у меня есть, даже двойная, в лицах Троекуровой и Вежлевой. Они хоть и тоже не совсем люди, но более понятные. И, кажется, более человечные.

— Ты хоть сама-то пиво пьёшь? — спросил я у своей спутницы.

— Могу пить, — кивнула она. — Пиво, воду, водку — мне без разницы. А вот тебе спиртное вредно для здоровья.

М-да, вот уж точно нелюдь… Хоть что-то человеческое в ней есть, а?

Глава 15 Мертвым огнем лоб твой горит

— Требую долива после отстоя пены, — хмуро сообщил я мужику за барной стойкой.

Этот хмырь с бегающими глазёнками отвёл взгляд. Ишь ты, удумал полкружки пены мне набахать! Да за такое в приличном обществе можно и по тыкве схлопотать!

Я оглянулся на Петру. Девушка смирно сидела за столом в центре полутёмного зала, с идеально прямой спиной, будто лом проглотила. И её первая кружка не опустела ещё и наполовину. Тогда как я заказывал третью. Очень осуждаю себя за это, конечно. Ладно, ещё одну и пойдём.

Заведение мы, конечно, выбрали низкого пошиба. Можно было взять пиво в розлив в ларьке, стоящем в паре сотен метров от ворот Академии. Наверняка там Петька вчера и брал. Но ведь наверняка цены завышены раза в три, как раз для дворян из Академии. К тому же, я хотел хоть немного осмотреть город. Да и возвращаться в комнату, где придётся объясняться с Варварой насчёт Петры…