Проклятие для Чудовища

Я хихикнула, застегивая куртку.

— Хорошо, что меня там не будет. Я лучше потрачу эти деньги на учебу.

— И не говори. Я тоже не собираюсь на выпускной. Зачем? Мы лучше своей компанией соберемся, тем более никто праздник не будет портить, вроде этих Токаревых, Скворцовых…

Мы вместе вышли из школы и остановились у ворот. Кире почему-то захотелось излить мне душу.

— Достали уже своим поведением. Думают, они тут короли. Недавно нос сломали моему другу за то, что он просто шел по той же улице, что и эти животные.

— Ты серьезно?

— Да! Они стали еще злее, когда Града выпустили.

Градов или, как его все называют, Град — самопровозглашенная глава всех гопников города. Никто даже имени его не знает настоящего. Родителей нет, из всех школ выгнали, живет где попало, несколько раз попадал в полицию и вот отсидел в детской колонии. Пока он там пребывал, ходить по улицам было более-менее безопасно, ведь стая без своего вожака превратилась просто в кучку щеночков. Град был закадычным дружком всех крутых парней в нашей школе, к ним же в компанию входили и другие маргиналы-ровесники. Особенно сильно доставалось ребятам, кого эти звери и прозвали фриками.

— Спасибо, мне теперь еще меньше хочется тут оставаться, — сказала я, хотя мне до этого Града не было никакого дела. Я видела его пару раз в средней школе, когда он курил у ворот с моими одноклассниками.

— Тебе хорошо, отмучаешься и уедешь. Я в Петербург поступить хочу, в художественную академию. Вот, смотри! — Кира протянула мне свой телефон, на чехле которого была изображена девушка с розовыми волосами в космично-готичном стиле.

— Ничего себе! Это ты нарисовала? — искренне восхитилась я, ведь природа обделила меня данным творческим талантом.

— Да, мне особенно нравится рисовать портреты. Хочешь, покажу свои работы?

— Было бы здорово, — сама не знаю, зачем согласилась.

Хотя нет, подсознательно я хотела сблизиться с Кирой, чтобы узнать у нее про наш класс. А именно про Филиппа Клементьева.

— А сама ты куда собралась поступать с таким набором?

Я вопросительно подняла брови.

— Ну английский, биология, — пояснила Кира.

— А, это… ну я увлекаюсь насекомыми и уж точно не собираюсь оставаться здесь.

Не знаю, сколько мы болтали с Кирой, но из школы уже начали выходить наши одноклассники, закончившие писать экзамен. Парни собрались в кружок, следом медленной вальяжной походкой вышла Соня, махая белой сумкой.

— Ой, смотрите, два контейнера рядом — уже помойка, — громко сказала блондинка, подходя к мальчикам, но не сводя с нас двоих глаз.

— Кажется, ты соскучилась по мне, — обернулась я. — Может, еще и юбку тебе укоротить, а то, я смотрю, мой совет по поводу прически тебе понравился. Готова стать твоим личным стилистом.

Глаза Сони вспыхнули огнем. Девушка поджала пухлые губы и нахмурилась так, что между бровями появилась морщинка. Мы с Кирой вышли со школьного двора, она прикрыла рот рукой с пушистой варежкой, улыбаясь.

— Это, конечно, было прикольно, но ты бы лучше с ней не связывалась, а то Соня скажет своим холопам, а те Градову.

— Я их не боюсь, — увидев отличную подводку, решилась спросить. — В их рядах поубавилось. Не знаешь, куда делся Клементьев?

Кира пожала плечами.

— Новенький, который в прошлом году перевелся? Он поучился месяц что ли, а потом его и след простыл. Сначала учителя спрашивали, знает ли кто-то, что с ним и почему не ходит, а потом и они успокоились. Ушел, наверное.

Я сглотнула. Это не хорошо.

Мы почти дошли до остановки, Кира увидела свой подъезжающий автобус и спешно попрощалась со мной, зачем-то пообещав, что напишет мне. Нам ехать в разные стороны: ей — в центр, мне — на периферию, поэтому я осталась ждать свою карету.

Автобус был свободен — обеденное время не так популярно, как восемь утра. Заняла место у окна, тут же почувствовав вибрацию в кармане. Пришло уведомление, что Кира хочет добавить меня в друзья в социальной сети.

Дом был пуст, мама уехала на работу, а я решила осмотреть каждый уголок, вспоминая малейшие детали. Папа так и не заделал трещину на лестнице, а мама всерьез увлеклась вязанием, ведь все старинные ковры испарились, уступив место самодельным. Даже в моей комнате теперь красовался замысловатый узор из яркой пряжи (и как я сразу не заметила). Над туалетным столиком мамы около зеркала висел лунный календарь, начало следующего месяца которого было помечено красным.

Полнолуние.

Открыв кладовую, чтобы насладиться домашним малиновым вареньем, я еле успела отойти в сторону, совсем потеряв бдительность. Ну, казалось бы, какая опасность может меня ждать в собственном доме?! А кладовая вся под завязку была забита огромными десятикилограммовыми пакетами корма, на которых красовалась счастливая собачья мордочка. Мешок, который, судя по всему, впихнули внутрь последним, почувствовав свежий воздух, выпрыгнул наружу, с грохотом падая на деревянный пол, поднимая облако пыли.

Кряхтя, кое-как отодвинула несколько мешков в сторону, пробираясь к полкам с вареньем. У моей мамы явно дар кулинарии, но уж точно не облегчения жизни, иначе почему бы не подписывать банки. Потратила еще минут десять на то, чтобы отличить малиновое варенье от множества остальных, вышла из кладовой, оставив пакеты с кормом в коридоре — пусть папа сам их таскает. С вареньем я, кстати, угадала, только немного расстроилась, не увидев ни одной дрозофилы. Видать, мама все-таки их вывела.

Поднявшись в свою комнату, я тут же застыла на пороге с ложкой во рту. Что-то тут не так, атмосфера изменилась. Осмотрев периметр, мой взгляд зацепился на столе, точнее на свернутом трубочкой листке плотной бумаги. Я подошла и сразу поняла, что это письмо от бабушки Джаннет, отправленное волшебной почтой. Она могла доставить почти все что угодно в любой уголок мира с помощью телепортации, у меня получилось только один раз, и то из красивого листка послание превратилось в скомканный снежок.

Развязав изящный бант из алой шелковой ленты, я развернула лист:

«Bonjour, ma ch`ere[1],

В мое отсутствие прошу тебя не забывать о том, что каждая уважающая себя леди, а особенно ведьма, не должна стоять на месте, навыки необходимо развивать. А посему я буду давать тебе задания, которые необходимо выполнять в срок, который я посчитаю нужным. Каждая проделанная работа должна быть отмечена и оценена — оставляй свой отпечаток внизу листа и будь уверена — я все проверю.

Meilleures salutations[2],

Jeannette»

В этом вся бабушка Джаннет, в миллион раз проще просто позвонить и сказать все, что хотела и даже больше. Но она решила контролировать меня именно таким образом — с помощью волшебного письма, да не простого, а связанного. Где-то там в Париже на столике XVI века лежит точно такой же лист, на котором будет появляться все, что я напишу на этом. Она хочет, чтобы я оставляла отпечаток пальца на листе, когда сделаю то, о чем она скажет. Это просто гениально, ведь я никаким заклинанием не подделаю свою же «натуральную подпись», да еще и сможет по нему определить, прибавилось ли во мне магического навыка хоть на грамм.