Проклятие для Обреченного

Но прихожу в себя – мы лежим на прогалине у самого края обрыва. Еще с десяток метров – и рухнули бы прямо туда. Только там уже в месиво оба, без вариантов.

Хорошо, что тьма все же немного притормозила падение.

Хорошо, что мне удалось упасть на спину и принять удар на себя.

Плохо, что я уже почти не могу дышать, и боль в центре груди частыми беспощадными ударами растекается по венам. Проклятье, я почти не чувствую ног.

Веки Дэми вздрагивают, и моя жена сперва медленно, а потом торопливо, часто моргая, открывает глаза.

— Что это было? – спрашивает очень хрипло, закашливаясь кровью в ладонь, которую разглядывает с удивлением маленькой девочки.

Очень плохо – ей досталось сильнее, чем я надеялся.

— Нас сбили. – Проглатываю стон боли.
– Халларны.

— Что? Зачем?

Хочу отрицательно мотнуть головой, но даже эта слабая попытка отзывается во всем теле такой болью, что на какое-то время я теряю слух и зрение.

Темно и холодно.

Может, Тень уже забрала меня?

— Тьёрд! Тьёрд!

Голос Кошки возвращает меня обратно. Правда, ее черты расплываются, и как бы я ни старался – уже не могу толком рассмотреть ее лицо.

— Все хорошо, - не уверен, что мой голос звучит достаточно убедительно.

— Ты весь… - Хочется сказать «в крови», но произносит это лишь губами.

Поджимает дрожащие губы. Сглатывает, мотает головой. Внутри нее какая-то безмолвная борьба.

— Тебе нужно полежать, хорошо? – Кому она это говорит: мне или чтобы успокоить себя? – А потом мы потихоньку встанем и пойдем.

— Куда? – Хочу иронично улыбнуться, но снова кашляю.

— Ты забыл, Потрошитель, что это – мои земли, и мои снега. Я приведу нас домой.

Решительно дергает и отрывает рукав платья, промокает им мое лицо.

Хорошо, что я в броне. Под ней, наверняка выгляжу, как кусок отбивного мяса.

Даже моя живучесть порой дает сбои.

Потому что, хоть для всех я и бессмертный Потрошитель, на самом деле мне уже давно пора маршировать на тот свет.

Я чувствую себя перерубленным надвое.

— Подожди, - останавливаю голосом мою северянку, потому что даже руку поднять уже не в силах. – Я… Знаешь, уже набегался от смерти. А тут такой вид, что грех не…

— Замолчи! – кричит Дэми.

Сжимает руки в кулаки, замахивается и только в последний момент сдерживает удар.

Она плачет?

Проклятье, я так не вовремя слепну, что вижу только как Кошка со всей силы трет глаза кулаками, и грязные разводы на ее лице меняют форму.

И правда плачет.

Ей, что, жалко меня?

— Послушай. – Набираю в грудь воздух.
– Тебе надо уходить. Прямо сейчас. Они так просто нас не оставят.

— Да кто они? Что происходит?!

— Я не знаю. Правда не знаю. – Еще один вдох, еще один спрятанный от нее глухой стон. Это наши фокусы. У северян таких нет, это я знаю точно.

— Ты чем-то провинился перед императором? – на лету схватывает она.

И я в который раз хвалю себя за то, что выбрал в жены именно ее.

Позволяю себе легкую усмешку.

— Дэми, мы с императором, как братья.

— Тогда…

Она резко оборачивается. И я уже знаю, что услышу.

— Кто-то идет. – Дэми хватает меня за руки, пытается как-то подлезть под плечо, поднять меня.

— Прекрати, - рычу и хочу оттолкнуть, но руки не слушаются.

— Там люди, Тьёрд. Нужно уходить.

Снова пытается поднять меня, но весь мой доспех весит половину веса здорового коня. Дэми я не по силам.

Я знаю, что там люди и знаю, что они пришли проверить, выжили ли мы. И добить, если вдруг да.

— Уходи! – Пересиливая боль, отталкиваю ее руку. – Ты должна выжить. Прошу. Они пришли за мной, ты им не нужна.

Это ложь. Ее попытаются убить, иначе зачем тогда вся эта скрытость, если появится живой свидетель и сможет пересказать все Императору? Но по крайней мере, я задержу их на минуту или две, если повезет. А моя северянка – дочь этих земель, она сама это сказала.

Она у меня сильная.

Она выживет.

— Нет, халларнец, - упрямо мотает головой. – Никуда я не пойду.

В ее глазах такая тоска и боль, что лучше вырвать себе сердце, чем все это видеть.

Только я все смотрю. Не могу не смотреть.

Моя дикая Кошка не смотрит на меня, как на убийцу.

Не смотрит, как на разорившее ее дом чудовище.

Она смотрит на меня, как… на мужа?

Или это у меня уже горячка?

— Ты не можешь умереть, халларнец, - еще сильнее упрямится она. – Ты – бессмертный генерал. Мы встанем и…

— Нет, Дэми. Я не бессмертный и никогда им не был. – Есть только один способ заставить ее уйти. Дать северянке то, чего она всегда так сильно хотела. – У меня на боку нож. Если не потерялся. Это будет немного неприятно и грязно, но тебе придется меня прикончить. – Улыбаюсь, чтобы приободрить ее.
– Обещаю, не являться в дурных снах.

Ее взгляд смещается к моему бедру.

Медлит.

Шаги еще ближе – мы оба слышим осторожный хруст веток.

Дэми тянется и вытаскивает из ножен большой нож. Жаль, нет меча. Для нее так было бы легче.

Медлит, шмыгая носом. Перекладывает из одной дрожащей руки в другую.

Нужно спешить, пока еще не слишком поздно.

Хоть перед смертью мне бы хотелось еще хоть бы раз увидеть тот ее взгляд.

Как на мужа.

— Я твой враг, Дэми, - жестко, выжигая всю мягкость, рублю я. Пусть вспомнит, кто перед ней. Пусть сделает то, что нужно и бежит. – Это я разорил твою страну. Я убивал твой народ. И меня не мучит совесть. Боги услышали твои молитвы. Отомсти, ну?!

— Боги, муж, - Дэми проводит рукой по лицу, и ее слезы мгновенно высыхают, а паника растворяется, как и не было. – Боги пусть поцелуют меня в зад, если им угодно.

Моя северянка похожа на человека, который на что-то решился и уже ничего не боится и ни на что не надеется.

— Нет! – Злости хватает только чтобы сжать в ладони горсть снега. – Проклятье, упрямая женщина!

Дэми поднимается. Подобнее перехватывает кинжал, но ее рука спокойно висит вдоль тела. Я не вижу этого, но уверен, что Кошка собирается встретить халларнов злой улыбкой.