Проклятие Галактики

Бегло осмотрев рубку незнакомого ему корабля, Ник отметил про себя наличие весьма современного нейроинтерфейса и эвристической системы навигации «Медиатек» со встроенным псевдоинтеллектом. Каким образом столь мощная аппаратура могла допустить столкновение с посторонним объектом, он понять не мог, как ни старался. Профессиональный взгляд пилота скользнул в сторону центральной приборной консоли, где продолжал мерцать голубоватым светом не отключенный до сих пор голопроектор. Судя по показаниям приборов, оба электрогенератора работали стабильно, контуры охлаждения двигателей исправно качали хладагент, давление в главной топливной магистрали тоже не превышало нормы… Стоп! Если корабль потерял ход именно из-за повреждения этой самой магистрали…

– Я прошу прощения, что вынужден был прибегнуть к этой незначительной хитрости, так уж вышло… – Толстяк нервно оглянулся на голопроектор, шумно сглотнул, и в его пухлой ладони словно по волшебству возник какой-то небольшой, тускло блеснувший в скудном свете аварийных ламп предмет. – Право же, ничего личного, обожаемый…

Ник не верил собственным глазам, наблюдая, как забавно парящий в воздухе толстяк будто в замедленном кино направляет в его сторону круглый зрачок нейропарализатора.

В следующее мгновение мир вокруг него потонул в ослепительной вспышке и стремительно погрузился в темноту.

– Макс Вольтберг!

В голосе капитанамуса муниципальной школы округа Корис звучала торжественность, которой позавидовал бы, пожалуй, сам распорядитель ежегодного большого приема во Дворце конгрессов. Момент и впрямь был значительный: далеко не каждый день тебе вручают личную идентификационную карту, подтверждающую, что ты обрел наконец все права и обязанности взрослого гражданина, а долгие двенадцать лет, потраченные на получение обязательного для всех граждан общего образования, остались позади. Грубо говоря, случается такое всего лишь раз в жизни. Вот прямо сейчас.

Макс поднялся со своего кресла, под аплодисменты бывших однокашников пересек заполненный людьми школьный двор и взошел на сцену. Капитанамус протянул ему перевязанный белой ленточкой конверт с картой, крепко пожал руку, произнес короткое поздравление и затянул традиционный монолог о том, что, вступая в новую жизнь, каждый человек должен стать неотъемлемой и достойной частью современного общества, которое… Его голос, многократно усиленный репитерами, отражался раскатистым эхом от стен окрестных домов, но Макс не слушал его. Он чувствовал себя несколько неуютно под пристальными взглядами сидящих внизу людей, да и новый костюм, одетый по сему праздничному поводу, немного жал в плечах. Потому при первом же удобном случае он сбежал по ступеням вниз и, тихо извинившись перед сидевшими с краю девушками из параллельного потока, вновь занял отведенное ему место. Полупрозрачный пластик конверта с минуту упорствовал, не желая отдавать содержимое законному владельцу, но в конце концов уступил его настойчивым усилиям. С блестящей, глянцевой поверхности карты на Макса исподлобья смотрела его собственная физиономия, рядом был выдавлен десятизначный персональный номер и красовалось голографическое изображение герба фактории. Внутрь пластины был вплавлен чип, в памяти которого хранилась биометрическая информация о владельце карты, включающая снимки сетчатки его глаз и отпечатки пальцев, данные о его образовании, отсутствии судимостей, а также пока еще пустой файл, куда позже будут занесены сведения о карьере новоявленного гражданина.

– Поздравляю, – чуть наклонившись, чтобы не мешать окружающим, шепнул ему на ухо сидевший рядом Рунни Зильдер.

– Спасибо, – кивнул в ответ Макс. Рунни выглядел сегодня несколько расстроенным и подавленным, что, в общем-то, было неудивительно: он точно знал, что в его ай-ди уже занесена информация о прошлогодней потасовке в баре «Золотая ложка», итогом которой стали две разбитые витрины и трехчасовое заключение в полицейском участке. Компенсировать причиненный подростком ущерб заставили родителей Зильдера, в результате чего тот вдобавок как следует получил от собственного отца. Однако сделанная окружным судьей запись о мелком хулиганстве тоже не сулила ничего хорошего – мало кто согласится предложить достойную работу парню, уже имевшему проблемы с законом. Терять или портить карточку было попросту бессмысленно: всю информацию мгновенно восстановят из федеральной базы данных. Конечно, позорящие Рунни сведения сами по себе удалятся из всех хранилищ спустя несколько лет примерного поведения, но этот срок еще нужно как-то прожить, умудрившись не влипнуть в новые неприятности… Что ж, прямо скажем, парню не позавидуешь.

– Ты уже отправил в префектуру свой «листок ожиданий»? – склонившись к нему с другой стороны, шепотом спросил еще один бывший однокашник, Ганни Даниэлс, которого друзья привыкли для краткости называть Дэном.

– Вчера вечером, – так же вполголоса откликнулся Макс. – Сегодня, может, результаты пришлют.

– Я завтра составлю, – доверительно сообщил ему Дэн и звонко шмыгнул прыщавым носом. – Я в архитектурный хочу. А ты?

В ответ Макс лишь неопределенно пожал плечами. На самом деле он не испытывал особенных опасений насчет того, какой именно ответ придет ему из префектуры. В своем «листке ожиданий» Макс перечислил без малого два десятка профессий, которыми он в большей или меньшей степени хотел бы овладеть по окончании школы, памятуя о том, что квалификационная комиссия оценивает не только показатели успеваемости бывших учеников, но и потребность фактории в различных специалистах. На первое место Макс поставил Медицинский университет Кориса, но для того, чтобы стать врачом, необходимо иметь высокие баллы по биологии и химии. С биологией у него было все в порядке, а вот уровень знаний по химии беспристрастный школьный компьютер оценил лишь в девяносто пять процентов из ста, и этого могло не хватить, если количество мест будет ограниченно либо желающих окажется слишком много. На втором месте в списке Макса следовала Летно-космическая академия в Нордланде. Любой мальчишка в его возрасте мечтал стать пилотом, но Макс трезво оценивал свои шансы на этот счет как нулевые, учитывая записи в медицинской карте, где значилось несколько перенесенных им серьезных травм. Оставалась специальность навигатора, и здесь у него были неплохие перспективы: набранные баллы по математике и физике позволяли рассчитывать на успех. Далее в перечне следовали факультеты кибернетики, киберпсихологии и нейрокоммуникаций, проходной балл на которые был заметно ниже. Еще одной интересной специальностью Макс считал журналистику, причем даже набрал девяносто девять по современной и земной литературе, но тут его подвели знания интерлингвы: вопреки своим ожиданиям, на тестах по языку он сумел заработать всего лишь девяносто шесть процентов из ста. Кроме того, он мог похвастаться высокой успеваемостью по истории и физкультуре – в последнем случае сказались ежедневные занятия смартболом, на которые заботливые родители определили его еще в девятилетнем возрасте. Помимо великолепных ста баллов на сдаче школьных физнормативов и весьма развитой для семнадцатилетнего подростка мускулатуры смартбол подарил Максу несколько успешно зарощенных переломов, пяток сотрясений мозга и бессчетное количество вывихов рук и ног. Именно поэтому, отпраздновав совершеннолетие, он с огромным облегчением забросил опостылевшие тренировки, уже давно не доставлявшие ему ни малейшего удовольствия. В общем, беспокоиться было не о чем, и Макс блаженно откинулся на жесткую спинку кресла, подставив лицо ласково-теплым лучам яркого весеннего солнца.

– …поэтому каждый из вас должен ответственно отнестись к собственной судьбе, а я, в свою очередь, хочу пожелать вам успехов на жизненном пути, и пусть на нем встретится как можно меньше преград и разочарований! – закончил свою речь капитанамус.

Раздались аплодисменты.

– Поедешь с нами? – стараясь перекричать шум оваций, вновь подал голос Рунни. – Отпразднуем это дело как полагается!

– Куда? – крикнул в ответ Макс.

– Рванем на Саммерсет-бич, Криг арендовал на ночь бунгало. По четвертаку с носа. Подтянутся все наши, еще девчонки обещали подъехать: Тина, Рита и Марта.

При упоминании Тины Макс почувствовал легкую пустоту в районе желудка. Не то чтобы он испытывал к ней какие-то серьезные чувства, но девушка ему определенно нравилась. По крайней мере она казалась намного привлекательней всех прочих девчонок, которых он встречал в школе, и, чего уж греха таить, он был бы совсем не против завязать с ней при случае более близкое знакомство. Ну а там уж как карта ляжет… Нет, такую возможность упускать никак нельзя.

– Замётано, – кивнул он.

– Тогда гони четвертак! – ухмыльнувшись, напомнил Рунни, доставая из кармана «пад» в пижонском кожаном чехле. – Счет помнишь или подсказать?

Старенький флайк заложил плавный вираж и начал медленно снижаться над зелеными волнами залива. Машиной управлял автопилот – именно с таким условием отец позволял Дэну время от времени пользоваться этой фамильной реликвией, чем тот был несказанно горд, словно ему доверили рулить целым звездолетом, а не четырехместной атмосферной развалюхой, готовой вскоре отпраздновать свой двадцатилетний юбилей, прежде чем окончательно отправиться на свалку. Вдали показалась белоснежная полоска пляжа, обрамленная алыми кронами жавшихся к побережью ротензий.

Бунгало оказалось крошечной, крытой тростником хижиной с единственной комнатой внутри и просторной верандой снаружи. С веранды открывался замечательный вид на широкий пляж, искрящийся белым кварцевым песком. Пляж уходил пологой косой в изумрудный океанский прибой, тут и там над ним возвышались зонтики с пустующими пластиковыми лежаками: летний сезон еще не начался, и отдыхающих сегодня на берегу было немного. Под тростниковой крышей бунгало оглушительно пульсировала музыка.

– Хо, братишки! Как добрались? – Откуда-то из глубины домика своей неповторимой вихляющей походкой вырулил Криг и, широко расставив руки, изобразил на физиономии радостную улыбку. Он был одет в полупрозрачную майку стиля «транспаренс-синтетик», обнажавшую коричневые соски на тощей загорелой груди, и легкомысленные короткие бриджи попугайского красно-сине-желто-оранжевого цвета, глядя на которые Макс почувствовал себя полнейшим идиотом в своем строгом черном костюме. Развязный и вечно фонтанирующий каким-то ярморочным весельем Криг раздражал его, пожалуй, даже больше, чем прыщавый зануда Дэн, да и то лишь потому, что последний, в отличие от первого, совершенно не пользовался успехом у девчонок.

– Что такие невеселые, парни? – спросил Криг, покровительственно обнимая Макса и Дэна за плечи. – Может, замутим по глотку?

– А чего есть? – деловито поинтересовался подоспевший сзади Рунни.

– «Марти Голд», – с гордостью отозвался Криг. – Настоящий сорокаградусный джин.

– Я попозже, – отозвался Макс, стараясь не показать своим растерянным видом, что он никогда раньше не пробовал алкоголь.

– Попозже ни хрена не останется, – обнадежил его Рунни.

– Кончится – еще наколдуем, – рассмеялся Криг. – Развлекайтесь, парни. Сегодня наш день.