Проклятие Кеннеди

— Восемьсот миллионов.

— В то же время, Умберто. Ты или Франческа, неважно. Но Марко должен прийти.

Не зови меня «Умберто», ты, ублюдок. Называй меня по фамилии и добавляй «синьор».

— Восемьсот пятьдесят.

После вчерашнего они спекутся, сказал Тони; после этой подначки с ухом они поднимут цену до семисот пятидесяти, а может, и до восьмисот. И тогда пора будет подсечь их.

— Оставайся у телефона, — произнес Муссолини. — Я перезвоню в девять.

Не упускай инициативы, думал Умберто, не давай им командовать собой, как они командовали Франческой.

— Мне надо поговорить с родственниками. Я должен буду уйти на полчаса. — Даже этот идиот на другом конце провода должен понять, что такие вещи делаются лично.

— Без шуток.

Этот осел думает, что я вчера родился, подумал Умберто.

— Без шуток, — согласился он. Потом оттолкнул телефон, вынул кассету, вставил другую и поднялся уходить. Что случилось, начал было спрашивать Марко.

— Они согласны освободить Паоло. Скоро позвонят и скажут, как.

Как только Умберто ворвался в квартиру, Франческа поняла: что-то произошло. Не обращая внимания на нее и Марко, он прошагал в гостиную и обратился прямиком к Росси.

— Они хотят уладить дело. Начали торговлю с трех миллиардов, угрожали отрезать ему второе ухо, если я не соглашусь. Но я их нокаутировал — пока не знаю, насколько сильно. Пришлось поднять цену до восьмисот пятидесяти; я мог бы пойти и выше, но конечно, трех миллиардов им не видать как своих ушей.

Обращай ко мне, хотела крикнуть она; говори мне. Я —жена Паоло. Так перестань вести себя так, будто меня здесь нет.

Восемьсот пятьдесят миллионов лир, вычислял Росси; триста сорок тысяч фунтов. Умберто поднялся заметно выше среднего уровня выкупа, но, с другой стороны, Паоло отсутствует уже слишком долго.

— Они позвонят сегодня?

— Да.

— Банку понадобится подтверждение того, что он еще жив.

— Конечно. Какое именно?

— Пока не знаю. Когда они позвонят, согласуйте с ними цену, потом скажите, что завтра мы передадим для Паоло новый вопрос.

Витали позвонил Муссолини точно в назначенное время. Семья готова платить, сказал связной. По телефону говорил Умберто, а не Франческа, и поднимал цену так, словно деньги уже вышли из моды. Начал с семисот пятидесяти, потом назвал восемьсот, потом — восемьсот пятьдесят, точно орешки щелкал.

Так где же консультант, подумал Витали; ни один консультант не позволил бы семье вести себя подобным образом. Выпей кофе, сказал он Муссолини, и жди моего звонка в восемь тридцать, до разговора с Умберто.

Паскале ответил ему после второго гудка. Что-то не так, сказал наблюдатель: сегодня вечером к свободному телефону отправились отец с братом. Что еще, спросил Витали. Есть и еще кое-что, ответил Паскале; сегодня «мерседес» снова остался перед домом. Консультант не позволил бы этого, подумал Витали. Так где же консультант? Если, конечно, это не обман, если этот сукин сын не пытается таким образом ускорить события.

Он похвалил Паскале за работу и позвонил Муссолини. Дай Умберто поднять цену еще раз, потом согласись, велел он. Скорее всего, Умберто скажет, что ему нужно время, чтобы добыть деньги, поэтому пообещай позвонить с инструкциями послезавтра вечером.

Звонок раздался ровно в девять.

— Бенини. — Имя он пропустил намеренно.

— Привет, Умберто. Что решил?

Не называй меня «Умберто», поганец.

— Я уже сказал: восемьсот пятьдесят.

— Стало быть, восемьсот пятьдесят миллионов лир. — Муссолини был нарочито нетороплив.

Разумеется, восемьсот пятьдесят миллионов, тупоголовый ты кретин.

— Да.

— Два миллиарда, — выпалил Муссолини.

Умберто предвидел, что этот ублюдок станет торговаться.

— Девятьсот миллионов. — Черт возьми, и почему он не взял все в свои руки с самого начала, зачем только позволил этому дураку-консультанту давать советы. Зачем дал Франческе спутать карты?

— Полтора миллиарда.

— Девятьсот пятьдесят.

— Миллиард сто.

— Округлим, — предложил Умберто. — Миллиард ровно.

Тони ему не поверит, подумал Муссолини. Даже сам Тони не справился бы лучше.

— По рукам.

Попался — Умберто с триумфом взглянул на Марко.

— Деньги нужны нам банкнотами по сто тысяч лир, уложенными в два плоских чемоданчика. — Потому что такие чемоданчики удобны в обращении, а деньги как раз поместятся в двух.

— Но мне нужно будет убедиться, что Паоло жив.

— Давай вопрос.

— Позвони завтра. Тогда я скажу вам, что спросить.

— Завтра вечером, в обычное время, задашь вопрос, — повторил Муссолини. — Послезавтра я позвоню и передам ответ. Деньги держи наготове. Пусть Марко будет с тобой и пусть он захватит переносной телефон.

Скрежетнув тормозами, «сааб» остановился у дома Бенини, и двое мужчин поспешили внутрь. Связной раскрутил их — Паскале едва не рассмеялся. Теперь босс свое возьмет.

Мы победили — на лице вошедшего в квартиру Умберто было написано торжество. Мы победили — это было в том, как он пожал руку Росси, поздравляя его.

Обращайся ко мне, чуть не закричала ему Франческа, говори мне.Я понимаю, что Паоло не спал со мной много месяцев, понимаю, что он думает о банке больше, чем обо мне; наверное, у него есть и одна-две любовницы, как у его паршивого отца, но все-таки я его жена, я мать его детей.

Умберто прошагал мимо нее, подошел к холодильнику и вынул оттуда бутылку шампанского.

— За удачную сделку.

* * *

Виа-Вентура лежала в тишине, магазины и кафе еще не открылись. Семь утра, а тротуары уже дышат теплом. Хендрикс был в аккуратном костюме, с портфелем; никто не заподозрит бизнесмена, хотя его и так никто бы не заподозрил. «Фиат-1» свернул с мостовой в переулок, идущий около дома Бенини, и исчез за углом.

Запасной выход располагался в задней части здания, рядом с въездом в подземный гараж; открыть дверь было делом десяти секунд. Он шагнул из-под солнечных лучей в прохладу коридора и спустился по лестнице из восьми ступеней к автомобильной стоянке.