Проклятие клана Топоров

Даг рубанул в полете, с двух рук, сильно рискуя, оставляя незащищенные бока. Но не оставляя врагу места для маневра. Однорогий откинул корпус назад, подставил меч под меч, вздернул левый локоть с щитом, ожидая вторую атаку тоже сверху. Развернулся он стремительно, уверенный, что отбил удар… и остался без правой ноги Секира Дага довершила разворот, когда он уже приземлился.

Только оставив однорогого подыхать, Северянин спохватился, что следом за ним пробивается дюжина его подчиненных. Собравшись вместе, они клином пробили строй врага, но под мощными ударами щиты у всех треснули. Первым почти догнал Дага Эрик по кличке Ирландец, за ним Ульме Борец и маленький Адильс, который после приключений в пещере стал Дагу кем — то вроде младшего брата, хотя был старше лет на пять. Адильсу кто — то попал секирой в щель на щите, лезвие застряло. Громоздкий норвежец потерял пару мгновений, пока его выдергивал. Этого времени Дагу хватило, чтобы нырнуть кому — то между ног и отрубить норвежцу руку. Адильс так и побежал дальше, с чужой секирой в щите и куском вражеской руки, ее сжимавшей.

Где — то на краю вселенной пропел рожок, но Даг его игнорировал. Он наметил себе следующую цель — и не просто бойца, а норвежского ярла, шагавшего впереди колесницы Тора. Высокий воин, с длинными белыми волосами, в сияющем шлеме с крыльями, он походил на живого бога. Он ревел, вскидывая копье, на котором болтались детские черепа, и рев его тут же подхватывали идущие следом.

Колесницу с чучелами козлов катили в самой гуще норвежской рати, рядом с яркими стягами. Лезть на мечи мог только безумец, но Даг уже чувствовал приближение безумия. Не того больного, стягивающего мозг безумия, которое давали мухоморы, а легконогого безумия вожака волчьей стаи. Он слышал их за спиной, как они отчаянно отбиваются от молотящих со всех сторон мечей, он слышал, как отрубили голову Сьеберну Красному, слышал, как Юхо положил сразу троих, как ранили знаменосца, он слышал всех своих, будто они были его стаей, а он — старшим вожаком. На долю секунды, отбивая чей — то меч, он бросил взгляд назад — и засмеялся. Он проделал в гуще врагов коридор, куда устремились Топоры. Метка на голове билась с той же частотой, что и сердце. И, как всегда в такие моменты, оружие стало продолжением рук, а руки — невесомыми молотами, точно знавшими, в какой момент куда нанести удар. Северянин уклонился влево от летящего в лицо копья, успел заметить на наконечнике кусок свежего скальпа и веревку, за которую уже дернули копье обратно. Рванулся вправо, сделал еще три шага вперед, нанес кому — то колющий в горло, услышал, как позади ранили Эрика, как тот в ответ рассек неприятеля пополам.

Они расступались перед ним!

Могучие опытные воины северных фиордов, гордая дружина Хакона, дрогнула перед мальчишкой! Северянин не видел себя со стороны, не замечал, с какой колдовской скоростью мелькают его руки, не видел, как один за другим рубят воздух враги и в испуге пятятся в стороны, пропуская одержимого.

Не глядя, Даг пырнул мечом вправо, вогнал его по рукоять кому — то в бок, вовремя отдернул руку от свистнувшего лезвия. Остался без меча, но сделал еще два шага вперед. На бегу сложился пополам, выхватил из сапога скрамасакс, споткнулся о чей — то труп, поднял взгляд. На него падала утыканная гвоздями дубина. Бугай с татуировками на обеих красных щеках — два когтистых орла — бил со всей силы.

Даг не успевал ударить снизу в горло, развернул нож, всадил краснощекому в ступню, сам кинулся вправо, понимая, что палицу уже не остановить. Дубина с чмокающим звуком вошла в грудь давно мертвому датскому ополченцу. Мгновением позже в лоб краснощекому воткнулся легкий топор. Татуированный качался, но пока стоял, кровь заливала ему лицо. Даг выдернул у него из ножен меч, обернулся назад, встретил холодный прищур Юхо.

Форинг Юхо пер за ним напролом, закинув щит за спину. Как и Северянин, он бился двумя руками. У него за спиной в притороченных кожаных мешках торчали легкие топоры. Он выхватывал их обеими руками и метал одновременно, ни разу не промахиваясь. Юхо проложил себе дорогу, убив так человек семь. Затем ему пришлось взяться за меч и схватиться сразу с двумя противниками. Каждый из них был сильнее форинга, но сбоку в толпу норвежцев врезался второй клин, и вел его сам хевдинг Волкан.

Ряды противника смешались, Волкан рубил налево и направо тяжелой секирой с двумя лезвиями. Каждый удар достигал цели, вокруг хевдинга образовался полукруг из трупов, потому что враги, едва вступая туда, лишались жизни. Гримы насаживали норвежцев на длинные копья, тут же в упор метали другие. Знаменосец не отставал от хевдинга, но его ранили уже дважды, несмотря на поднятые щиты. Трое, что держали оборону вокруг знамени, качались от усталости, их щиты были пробиты во многих местах.

Северянин парил, не глядя, находил опору ногам среди груды переплетенных трупов. Чем быстрее колотилось его сердце, тем медленнее махали вокруг оружием. Даг срезал кому — то голову с плеч, она неторопливо пролетела, задрав бороду к небу. Северянин сделал еще шаг, Рубанул двумя клинками крест — накрест, добавил сбоку. Детина в безрукавке не упал, а заревел, как морж, и взмахнул цепом. Колючий стальной еж пролетел так близко, что взъерошил Дагу волосы.

Трясущийся от гнева, творящий молитвы, норвежский тул был уже близко. Его охраняли четверо. Они пока не чуяли опасности. То есть — видели, что неподалеку схлестнулись со звоном две стены, но до сердцевины войска могло и не докатиться. Внезапно повозка с деревянным богом и козлами замерла. Те, кто ее катил, приняли участие в схватке. Йомсвикинги настолько глубоко прорвали строй врага, что за двурогим шлемом старого тула Северянин разглядел чистенькие знамена и золотые наручи богатых ярлов. Предводители войска благоразумно шли в центре, не ожидая, что Северянин проложит к ним кровавую дорожку.

Время еще сильнее замедлилось. Слева и справа замахивались сразу двое, третий, с перекошенным ртом, летел навстречу с копьем. Руки Дага сами делали свою страшную работу. Он следил за блестящим шлемом ярла, чтобы тот не пропал из виду. Но ярл и не собирался прятаться. Он тоже заметил просеку, проложенную Дагом, и занес копье. Страшный человек был на две головы выше Северянина, его плечи укрывали железные пластины с шипами, на шее плотно сидели массивные гривны.

— Дави, Северянин! Мы за тобой!

Кажется, это кричал Кар Песчаник, или Одди с Востока, Даг еще не всех запомнил — слишком мало ему было отведено времени для учебы, слишком все спрессовалось в последние дни. Да, точно! Одди и Кар, и Торарин Рукавица, и Адильс, — все они рвались следом, пробиваясь среди двух стен врага, как среди сдвигавшихся половин пресса.

Северянину кинулись навстречу двое, сдвигая щиты, пытались заслонить святыню. Даг не стал биться, плавно ушел в сторону, рубанул под щитом. Пока норвежец падал, подтягивая за собой обрубок лодыжки, Даг достал его напарника в образовавшуюся щель.

Следующий удар предназначался беловолосому гиганту. Тот отпрянул с неожиданным проворством, перекинул копье в левую руку и стремительно выбросил ее вперед — настолько стремительно, что порвал Дагу куртку зазубренным наконечником. Копьями такой длины на корабле Токи могли орудовать лишь двое — трое очень сильных людей. Наконечник достигал трети копья и имел режущий край, как у меча. Убедившись, что промахнулся, гигант отработанным приемом рванул копье на себя. Страшные зубцы могли распороть Дагу бок. Он чудом успел уклониться. Припал на колено и прыгнул вперед, не давая противнику опомниться. Однако гигант отразил удар секиры, и отразил с такой силой, что Северянина развернуло в воздухе.

Он приземлился на ноги, как кошка, и сразу был вынужден подпрыгнуть. Потому что норвежец махнул копьем, как мечом. Даг едва не лишился обеих ног. Вокруг образовался пустой круг, друзья и враги попятились. Впервые с начала схватки Северянин столкнулся с достойным противником. Кто — то сбоку попытался вмешаться, но норвежец рыкнул, и его товарищи отступили. Никто не пытался влезть в схватку, ведь сражение один на один одинаково уважали обе стороны.

Норвежец махнул копьем второй раз, с удивительной быстротой. Черепа, привязанные на веревке, не успели брякнуть, как отполированное лезвие завершило полукруг. На сей раз Дагу пришлось упасть плашмя. Вокруг загоготали, драка доставляла всем искреннее удовольствие. Белогривый ярл удивился, перекинул копье в левую руку, правой схватился за меч. Наверняка он не привык промахиваться. За его спиной воины были вынуждены развернуть в сторону колесницу Тора, чтобы идти дальше. Жрецы тоже свернули. Войско Хакона, несмотря на дикий напор йомсвикингов, уверенно продвигалось вперед.

Норвежский ярл обрушился на Северянина, точно взбешенный бык. Даг отступил зигзагом, ударил с левой, метя расколоть копье, но железо выбило искры из железа. Спиной Даг уперся в чью — то спину. В следующий невыразимо долгий миг норвежец полоснул мечом и упал всей тушей на то место, где только что стоял Даг. Из шеи гиганта, сзади, чуть ниже шлема, торчала стрела.

Северянин сиганул в сторону, он даже не понял, кого благодарить. И не посмотрел толком, на кого обрушил свою секиру.

Внезапно грянула тишина. Или Северянину это только показалось. Он разрубил голову верховному тулу. Тот успел засмеяться. Голова слетела вместе со шлемом и рогами воткнулась в землю.