Проклятие короля

«В том случае, если снимут с себя все, в чем есть хоть какое-нибудь плетение… — мелькнуло в голове, как только я зацепилась взглядом за контуры печати Огненного шторма и точки ее фокуса. — Или если эрру Гериельту удастся как-то лишить меня силы…»

Впрочем, рассмотреть все то, что разумник навертел на своих телохранителей, я не успела — сразу после того, как эрр Маалус представил мне своего друга, громилы одновременно развернулись и отправились в казарму. И я тут же переключилась на автора своего любимого трактата, пытаясь понять, чего мне ждать от его визита…

Кстати, увидев меня истинным зрением, Мудрый ничуть не испугался. Наоборот: застыв в двух шагах от предложенного ему кресла, он уставился на меня взглядом, в котором тут же появилось легкое безумие. Или, как называл это состояние Облачко, «интерес экспериментатора». А вот я нервничала. И довольно сильно. Нет, при желании я всегда могла трансформировать висящий на груди разумника амулет Великой защиты в печать Костра силы, потом активировать свой, чтобы защититься от атак на остатках силы. А потом совершенно спокойно увешать его любым из десятка придуманных плетений. Только вот уверенности в том, что давший мне вассальную клятву эрр Маалус не примет сторону друга детства, у меня не было.

Поэтому мне приходилось надеяться на единственный имеющийся в наличии не-магический аргумент. На арбалет в руках Молчуна, сидящего в правом ближнем ко мне углу кабинета. И достаточно далеко и от Облачка, и от Мудрого.

Да, теоретически таких «аргументов» могло бы быть несколько: в стене над моим креслом располагались аккуратные отверстия, за которыми можно было бы поставить восьмерых арбалетчиков. Только вот воинов, которым бы я настолько доверяла, у меня просто не было.

Кстати, присутствие в кабинете Крегга почему-то здорово нервировало эрра Маалуса. Видимо, он считал, что расширять круг лиц, посвященных в мою тайну, было чревато непредсказуемыми последствиями. Однако на его мнение мне было наплевать — оставаться наедине с двумя очень сильными магами, да еще точно знающими, чем опасно существование Темной, было более чем рискованно…

Как ни странно, безумно длинную паузу, во время которой мы с Гериельтом «любовались» друг другом, прервал не кто иной, как мой сводный брат:

— Эрр Гериельт, если я не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь… — не отрывая от меня внимательного взгляда, ответил маг.

— Могу я попросить вас достать из рукавов вашей мантии оба метательных кинжала?

— Не проблема, — ничуть не удивившись такой просьбе, произнес Мудрый, сдвинул к локтю правый рукав, двумя пальцами достал из наручных ножен метательный клинок и аккуратно положил его на пол. Потом проделал то же самое и с левым. — Достаточно далеко?

— Да… Благодарю вас, — сказал Крегг. И, выждав несколько мгновений, так же спокойно добавил: — Кстати, если вас это не очень затруднит, постарайтесь без особой нужды не закидывать руку за плечо. И не тянуться к правой щиколотке: мне бы не хотелось решить, что вы пытаетесь выхватить клинки, спрятанные между лопаток и в голенищах…

Если бы не состояние холодного отрешения, в котором я пребывала, я бы, наверное, захихикала: в глазах мага появилось плохо скрываемое удивление.

— Простите, молодой человек! А откуда вы знаете, что у меня между лопаток и в сапоге?

— Вижу. Над входной дверью закреплено зеркало. Под нужным мне углом. Ну, а насчет ножа в сапоге — я просто догадался…

— Оригинальное решение, — хмыкнул Мудрый. И жизнерадостно улыбнулся: — Баронесса, у вас очень изобретательный и внимательный телохранитель. Или продуманная система охраны. Что не может не радовать… Впрочем, радоваться мелочам мы сможем и потом, поэтому, если вы не имеете ничего против, я бы перешел к вопросу, ради которого вы меня сюда вызвали…

— Не против, — решив, что не мешает изобразить улыбку, я приподняла уголки губ.

— Тогда я бы хотел оценить ваш реальный уровень. Вы бы не могли создать какое-нибудь плетение жизни, скажем, печать Великого восполнения, а потом как можно быстрее наполнить его силой?

Я пожала плечами и выполнила его просьбу. Решив, что в любом случае ничего не теряю.

— Мда-а… — протянул разумник. И, повернувшись к Облачку, ехидно поинтересовался: — И это, по-твоему, первая категория? Ты что, ослеп? Или окончательно выжил из ума?

Эрр Маалус пожал плечами и вопросительно посмотрел на меня.

Я помотала головой.

Сообразив, что это значит, Гериельт грустно усмехнулся и сказал:

— Ваша милость! Я вижу магистра магии Жизни второй раз в жизни. В первый раз моя встреча принесла мне только разочарование. Сегодня я надеюсь на лучшее. Так, о чем это я? Ах, да! Я хотел сказать, что приблизительно представляю, на что может быть способен Темный маг с вашим уровнем силы. Да, самый мощный стихийник по сравнению с вами — ребенок. Не по мощности, а по последствиям. И по логике, я должен сделать все, чтобы вас уничтожить. Но… я этого делать не буду. И знаете почему?

Я пожала плечами.

— Я знаю эрра Маалуса почти всю жизнь. И уверен, что он бы не стал приносить вассальную клятву человеку, который не достоин его уважения. Отсюда следует, что опасаться вас не надо, ибо он способен разглядеть в человеке, которого знает с детства, и ростки немотивированной агрессии, и стремление к абсолютной власти, и болезненное самолюбие пополам с обидой на весь мир. В общем, все то, что может привести к катастрофе. А если вспомнить, что мага Жизни делает Темным не вид лица на фоне полного резерва, а намерения и поступки, то получается, что вы — просто очень сильный жрец. То есть маг Жизни, несущий в мир добро. Поэтому я с удовольствием помогу вам восстановить поврежденную печать…

— Что ж. Ваши выкладки предельно логичны, — сухо, по-книжному ответила я. И, вспомнив его вопрос, заданный Облачку, добавила: — Первая категория у меня была вчера днем. А вечером мы слегка увеличили мой резерв. То, что вы сейчас видите — результат наших экспериментов…

Маг непонимающе свел брови и забавно склонил голову к правому плечу:

— Что значит «слегка увеличили»?

— Раскачали, — пояснила я. — Я применила на себя печать Костра силы, потом — использовала оборотное плетение. И так — несколько раз… Дальше рассказывать?

Эрр Гериельт с трудом подобрал отвалившуюся челюсть и несколько раз мотнул головой. Так ожесточенно, что я всерьез испугалась за сохранность его шейных позвонков.

— Нет. Дальше — не надо. Суть процесса я понял. А вот услышать историю разрушения печати и что-нибудь о темпах развития ваших способностей, причем с привязкой к датам, мне было бы интересно.

…Естественно, о своих навыках работы с контурами и умением трансформировать плетения других школ магии в нужные мне печати я рассказывать не стала. Так же, как и о настоящей причине смерти Крысы. Поэтому рассказ получился довольно коротким: попала под откат Огненного шторма, наложила на себя печати Восстановления и Жизни, а через какое-то время вдруг поняла, что становлюсь сильнее.