Проклятие мертвых Богов

Башня в Кровавом море была теперь открыта и готова к трудам.

После встречи с кузенами Нуитари понял, что ему больше нет нужды скрывать от всех новое место своего обитания. Он сообщил новость Даламару, главе Ложи Черных Мантий, и велел эльфийскому архимагу разослать приглашения всем Черным Мантиям, желающим совершенствовать свое мастерство в новой Башне.

Предложение было сделано и самому Даламару, который вежливо отклонил его, заметив, что присутствие Черных Мантий необходимо и в Вайрете. Лично Даламар считал, что ему лучше сразу лечь в гроб, чем оказаться погребенным под толщей воды, остаться без ветра и деревьев, синего неба и яркого солнца. Он так и сказал об этом Дженне.

Как Глава Конклава, она вовсе не радовалась решению Богов. Чародейка была против нового разделения Лож. Тоже самое произошло во времена перед началом правления Короля-Жреца, каждая Ложа получила собственную Башню, что привело к трагическим последствиям. Дженна сообщила свое мнение Лунитари, но Богиня Красной Луны была несказанно рада, что великолепная Вайретская Башня будет принадлежать ей безраздельно, и не стала ничего слушать. Что же касается Солинари, его фаворитка, Корин Белая, уже собрала отряд Белых Мантий и отправила его исследовать проклятую Башню, которая официально находилась в Палантасе, но, по сути, стояла в центре темных земель, заселенных умертвиями, Найтлунде.

Если говорить о Даламаре, то он ничего не имел против самой Башни, его не устраивало только ее местоположение. Архимаг считал, что у Ложи Черных Мантий давным-давно уже должна быть своя Башня. Лишь у Дженны имелись серьезные возражения, но она не стала высказывать их, как могла бы сделать в другое время, поскольку сейчас Конклав раздирали противоречивые мнения о том, как разрешить проблему Возлюбленных, особенно теперь, когда стало известно, каким именно жутким способом можно их уничтожить. Маги Ложи Черных Мантий все как один были за то, чтобы собрать армию детей и отправить ее в битву. Ходили слухи, что они уже занимаются этим.

Пока расползались сплетни и страхи, людей, имевших несчастье быть непохожими на соседей, чем-то вызвавших их недовольство или же просто оказавшихся не в то время не в том месте, объявляли Возлюбленными и арестовывали, или на них набрасывалась толпа. И поскольку маги всегда были загадочными, жили сами по себе, чаще вызывали в окружающих страх, они сделались основными мишенями для нападок. Дженна сейчас трудилась день и ночь, отыскивая магическое заклинание, способное остановить Возлюбленных, но у нее ничего не получалось. Башня на дне моря интересовала ее в последнюю очередь, поэтому она не стала спорить.

Нуитари победил и должен был благодарить за это Чемоша, о чем Бог Черной Луны подумывал с иронией.

И вот Базальт стелил в Башне постели, а Каэле в основном стоял рядом и смотрел, как гном работает. Из кладовой была принесена огромная стопка матрасов. Магам предстояло разнести их по комнатам, положить на кровати, затем застелить простынями и принести одеяла.

Оба сейчас работали в комнатах, предназначенных для высокопоставленных Черных Мантий, – каждому и каждой готовились отдельные покои. Матрасы для их постелей были набиты гусиным пухом, простыни из тонкого полотна, одеяла из мягкой шерсти. Комнаты для магов рангом ниже были поменьше, а матрасы – соломенными. Ученики магов жили в общих комнатах и зачастую делили матрасы с товарищами. Пока что Бог пригласил только высокопоставленных магов. Они должны были прибыть завтра утром.

– Ты должен помочь мне снять его, – пробурчал Базальт и указал на матрас на вершине кучи, откуда коротконогий гном никак не мог его достать. – Мне не дотянуться.

Каэле испустил давно сдерживаемый вздох человека, замученного работой, и взялся за края матраса. Он дернул вполсилы, затем застонал и схватился за поясницу.

– Ну, сколько можно наклоняться и разгибаться! Я растянул сухожилие!

Гном сердито посмотрел на него:

– Как это ты мог растянуть сухожилие? Самое тяжелое, что ты поднял сегодня, – стакан лучшего вина хозяина. Кстати, не думай, что я не сообщу ему об этом.

– Я снимал пробу – вдруг прокисло, – огрызнулся полуэльф. – Ты же не хочешь, чтобы архимагам подавали прокисшее вино, а?

– Просто помоги мне снять этот проклятый матрас, – проворчал Базальт.

Каэле поднял руки, и не успел гном его остановить, как эльф взмахнул руками и произнес несколько слов. Матрас поднялся в воздух и завис над ними.

– Что ты творишь?! Нельзя использовать магию для домашних дел! – закричал гном, выведенный из себя. – А вдруг хозяин тебя увидит? Убирай заклинание!

– Ладно, – согласился полуэльф.

Он завершил заклинание, и в результате матрас свалился гному на голову, прижав того к полу.

Каэле хмыкнул. Базальт издал придушенный вопль и с трудом выбрался из-под матраса, одержимый жаждой крови.

– Ты сам сказал, чтобы я убрал заклинание. – Полуэльф закусил губу. – Я просто подчинился приказу. Все-таки это ты у нас Смотритель Башни…

Каэле замолк. Глаза его широко раскрылись.

– Это еще что?

Глаза Базальта выкатились, он задрожал от кошмарного звука.

– Не знаю! Никогда такого не слышал!

Низкий рокот, словно где-то перекатывались гигантские валуны, трущиеся друг о друга, пришёл откуда-то снизу, из глубины у них под ногами. Звук делался все громче и громче, ближе и ближе. Столы и кровати заплясали по полу. Стены затряслись.

Эта тряска передалась ногам Базальта и перешла в кости. У него застучали зубы, и он прикусил язык. Каэле бросился к стопке матрасов и стоял, привалившись к ним.

Тряска прекратилась.

Базальт издал сиплый звук и указал рукой.

Пол, до сих пор совершенно ровный, теперь поднялся под углом. Кровать без матраса медленно выехала в коридор, за ней последовал письменный стол. Каэле оттолкнулся от матрасов.

– Зебоим! – зарычал он. – Морская Ведьма вернулась!

Базальт, неловко ступая по кривому полу, пошел вверх и зашел в одну из комнат. Вся мебель свалилась в кучу под оказавшейся внизу стеной. Гном, не обращая внимания на разгром, подошел к окну, из которого открывался потрясающий вид на подводное царство у подножия Башни. Каэле следовал за ним по пятам.

Они оба уставились на помутневшую воду. Поднятый со дна красный ил закручивался вокруг Башни, словно потоки крови.

– Ничего не вижу в этой мути, – пожаловался полуэльф.

– Я тоже, – встревожено отозвался гном. Башня снова затряслась. На этот раз пол накренился в другую сторону.

Каэле с Базальтом заскользила вниз вместе с мебелью. Оба врезались в стену – Базальт, придавленный столом, и Каэле, прижатый рамой кровати.

Тряска опять прекратилась. У гнома осталось странное ощущение, будто то, что сотрясало Башню, сейчас отдыхает, переводит дух.