Проклятие принцессы Алтая

– Ты расскажешь, зачем туда полезла? – спросил Феликс, сообразив, что сказал что-то не то, и постарался перевести тему. – Я подошел к двери, хотел позвонить, но увидел, что дверь не то, что не заперта, а даже немного приоткрыта. Испугался, забегаю, а тут ты прям с потолка на меня! Хорошо еще, сноровка цирковая есть, а так бы мы оба оказались погребены под этой горой мусора, – Феликс показал в коридор, где лежали свалившиеся с антресоли вещи.

– Вот тут ты, мой друг, прав, – улыбнулась ему Зина. – Потому и заслужил чай с пирожным. А полезла я туда, – вздохнула она, – узнать страшные тайны своей семьи.

– И как? – спросил Феликс, доедая уже второй эклер. – Нашла?

– Нет, – пожала плечами Зина, – их там не оказалось. Видимо, я слишком многого хотела от простой старой антресоли.

– Родители так и не позвонили? – поинтересовался Феликс. Он был в курсе всех ее перипетий с родственниками, да и не только с ними. Зина почти сразу отправила молодого человека во френдзону, и он остался там навсегда, не претендуя на большее. Появлялся в жизни девушки не часто, но по какой-то невероятной случайности именно тогда, когда ей была нужна его помощь и поддержка. Потому он все знал и про Тимура, и про Даниила, и про семейные тайны.

– Их телефоны вне зоны доступа, – Зина покачала головой, – уже полтора года молчат. Официально они мертвы уже двадцать лет, а женщина, в которой я год назад на Ольхоне случайно узнала мать, просто растворилась в воздухе, и даже ее работодатель Даниил Бровик не смог ее найти. Словно и не было человека.

Зина сказала про Даниила, как про совершенно чужого, и сама этому поразилась.

– И ты решила, что все ответы хранятся в пыльной антресоли, – прыснул со смеху Феликс, но Зина поняла, что он уводит разговор от еще недавно больной для нее темы.

– Именно, – улыбнулась она Феликсу и подумала, что за время их знакомства он ей стал как брат. Такой же потерянный и одинокий.

Мотя, Алексей и Эндрю были друзьями, хорошими, надо сказать, друзьями, всегда приходящими на помощь. Теми друзьями, с которыми хорошо и в радости, и в горе. Но они все же были другими, а Феликс Есупов – родственной душой. С братом ты тоже можешь не видеться годами, но когда он появляется в твоей жизни, ты чувствуешь это родство на клеточном уровне.

– По-моему, – Феликс подошел к груде вещей в коридоре, – это все можно смело выкидывать. Хотя, возможно, – в его голосе появился интерес, – кроме этого зонта.

Он достал длинную трость и снял с нее черный чехол. Под ним оказался зонт огненно-красного цвета. Причем цвет был настолько ярким, словно этот предмет не пролежал на антресоли как минимум три года, а был только что доставлен из магазина.

– У деда был точно такой же, только черный, – сказала Зина, рассматривая находку. – Даже ручка была в точности такая же, резная, со звездой. Наверное, когда-то он купил себе и мне, свой использовал, а мне забыл подарить.

– Ну, надо сказать, он не выглядит старым, – Феликс тоже заметил странность находки. – Хотя, Савелия Сергеевича нет три года, не такой уж это и срок.

– Но ведь ты пришел не за тем, чтоб пить чай и рассуждать о зонтах, – наконец задала Зина вопрос, который давно витал в воздухе.

Феликс протянул девушке свою находку и внимательно посмотрел в глаза, словно хотел прочитать в них, может он ей доверять или нет.

– Ну же, – теперь Зина решила подбодрить гостя, – мы с тобой уже достаточно давно знакомы, чтобы не сомневаться друг в друге. Я слушаю тебя.

– Помоги мне найти человека, – сказал Феликс, и с его лица сошла вся уверенность, даже сарказм в голосе пропал, хотя он был константой в общении молодого человека с этим миром. Зина видела Феликса таким лишь однажды, когда он рассказывал ей историю своего сиротства и последующего обретения семьи в лице своего дяди. Только эта тема заставляла хитрые, с легким прищуром глаза красавчика, знающего себе цену, перестать смеяться. Последующие слова Феликса подтвердили Зинкины подозрения: – Близкого мне человека.

Зина понимала, что перед ней хороший товарищ, почти брат, уже родной, но она никогда не путала работу с личными отношениями. Это было трудно, но она не допустила такой мысли и сейчас.

– Феликс, ты прекрасно осведомлен об особенностях программы и агентства, – начала она из далека. – Ты когда-то тоже был в группе, и знаешь обо всем изнутри, как говорится. Мы не занимаемся поиском людей.

Зине было неловко и даже немного стыдно от сказанного, словно друг пришел к ней занять денег, а она ему отказала. Но так было правильно.

Феликс вздохнул, как перед трудным разговором и, присев на банкетку, на которой Зина недавно договаривалась с антресолью, побаиваясь влезть в ее нутро, и, не глядя на девушку, начал сбивчиво говорить, видимо, заранее подготовленный монолог:

– Ну, во-первых, у нас, то есть, прости, у вас в агентстве все когда-то бывает впервые, ты же мне сама рассказывала. В тот раз, когда я с вами поехал в Калининградскую область, ты тоже твердила, что вы никогда не занимались убийствами, а тем более, групповыми. Но ты рискнула согласиться, и мы тогда победили, – на этих словах он все же поднял глаза на стоящую напротив его Зину и посмотрел с надеждой, как собака смотрит на хозяина, когда очень хочет гулять и ждет команды. Не увидев поддержки, он продолжил: – Затем вы были год назад на Ольхоне, ты, конечно, тогда не рассказывала мне подробности, когда заглянула на мое представление в Иркутске, но ведь и я не дурак, – он развел руками, как бы извиняясь. – Тогда все местные паблики пестрили заметками, что на главном острове Байкала произошли ритуальные убийства. Агентство на них тоже не специализировалось, но вы взялись и смогли это сделать.

Феликс все же встал, подошел к Зине, упершейся в стену, и посмотрел в глаза. Он был абсолютно раздавлен, и девушка даже удивилась, как ловко он скрывал свою боль еще пятнадцать минут назад.

– Я знаю, что тогда ты соглашалась, потому что кто-то называл пароль, который знала только ты и твой дед. У меня нет пароля, мне никто его не давал. Я просто прошу своего друга Зинку мне помочь и вспомню старый пароль, с которого все начиналось: «Знаешь, Зинка, я против грусти».

Девушка не произносила ни слова, Феликс же принял это за колебания и решил прибегнуть к последнему аргументу:

– Я могу заплатить, я стал прилично зарабатывать, у меня туры. – Зина по-прежнему молчала. – А еще Алтай очень красив в конце мая, – добавил он уже без всякой надежды на успех.

– Алтай? – неожиданно оживилась Зина.

– Да, рядом с Горно-Алтайском есть плато Акон, нам надо туда.

– Как? – еще больше поразилась Зина, распахнув от удивления глаза.

– Акон, – уже веселее повторил Феликс, видя интерес девушки. – В конце восьмидесятых там был построен небольшой городок ученых, чтобы им было удобнее приезжать на раскопки в этом загадочном краю. Все-таки заботились в Советском союзе о простых ученых. Так вот, построить-то построили, но использовать не успели. Союз развалился, а вся инфраструктура там осталась.

– Как же ее не растащили-то по кирпичикам? – удивилась Зина.

– Это плато находится высоко в горах, единственная дорога как раз была обрушена почти сразу после строительства, и попасть туда можно лишь на вертолёте. Как ты понимаешь, не у каждого в нашей стране под рукой данное средство передвижения, а у кого оно все-таки есть, тому старые кирпичи не нужны.

– И что твой человек делает в этом городке? – спросила Зина. Было видно, что с этой минуты она уже не думает, как отказать старому знакомому, а увлечена идеей.