Проклятие Рейнстронга

– У меня не осталось сомнений, что это она, – объявил старик. – Сегодня я заглянул глубже в ее прошлое. Он заранее предвидел появление Виктории и решил испортить ее спасительную миссию. Он отправил инкуба к ее матери, надеясь, что рождение девочки от демона испортит ее кровь и все планы на спасение нашего рода. Но он не учел, что мать Виктории послушница и дочь священника – экзорциста Илии, сильнейшего в своем роде. – Яков покашлял и вытер губы платком. – Софья, мать девочки, умоляла отца спасти ее ребенка, зная, что сама она умрет сразу после родов. Илия, как и обещал дочери, сделал все возможное и невозможное, вымолив девочку из ада и очистив ее кровь. Но он отдал за это все свои силы и тоже ушел вслед за дочерью. Монастырские работники отнесли странного ребенка в приют, откуда ее забрала одинокая кузина Илии. Она и вырастила Викторию.

– Может, предложить ей остаться у нас? – спросил Александр.

– Это будет твоя мысль, – ответил старик. – Я уже говорил, что работают только ее желания и решения. Она должна сама построить дорогу к нам и к финалу, который мы ожидаем. Никаких намеков.

Влад усмехнулся, глядя на брата:

– Что, боишься, что она выберет не тебя?

– Владимир! – одернул сына Богдан.

Лицо Александра стало мрачным, он покачал головой и молча вышел из комнаты, по пути наградив брата тяжелым взглядом.

2.2

Уже близилась ночь, когда в мою комнату постучали. Я испугано посмотрела на дверь.

– Кто там? Войдите!

В проходе показалась высокая фигура Александра.

– Прости, Виктория, войти можно?

– Конечно, – смутилась я, – заходи.

Брюнет нерешительно прошел в центр комнаты и стал оглядываться, решая, куда присесть. Я наблюдала за ним. Мне показалось забавным поведение этого аристократичного красавца. Александр все же выбрал место поближе – стул у кровати и опустился на него, пожав плечами. Я сдержала улыбку.

– Хорошо выглядишь, – сказал он, – тебе уже лучше?

– Да, спасибо.

Брюнет оглянулся на камин, где потрескивали горящие бревна.

– Не мерзнешь? – снова спросил он.

Я отрицательно покачала головой.

Алекс смотрел на меня, не зная о чем еще заговорить. Меня эта ситуация развеселила, но я решила не мучить своего гостя и приняла серьезный вид.

– Ты хотел со мной о чем-то поговорить?

Он выдохнул.

– Хотел сказать, если тебе нужна будет помощь, рассчитывай на меня. В любое время дня и ночи.

– Хорошо, спасибо. Я и так злоупотребляю вашим гостеприимством. Заняла у вас комнату…

– Ты можешь остаться здесь насколько захочешь! – перебил Александр, глядя какими-то горящими глазами, но тут же осекся и, вскочив со стула, отошел к камину. – Может, тебе сейчас что-нибудь нужно… Чего-то хочется, – тихо предположил он, глядя на огонь. Мускулы на его скулах нервно подергивались, было видно, что брюнет напряжен.

– Да, мне хочется вдохнуть свежего воздуха, – не подумав, ляпнула я.

Александр ожидающе повернул ко мне голову, но я молчала, не зная, как реагировать.

– Если хочешь… если позволишь, могу отнести тебя на улицу, – предложил он, не отрывая взгляда от моего лица.

– Да… – согласилась я, будто пребывая под чарами его глаз. – Отнеси меня на воздух.

Мгновенно Алекс оказался рядом. Он окутал меня теплым пледом, осторожно взял на руки и вынес из дома.

Оказавшись на улице, я глубоко вдохнула холодный влажный воздух и посмотрела в небо. Миллиарды звезд, подрагивая, блестели, как россыпь бриллиантов.

– Невероятно, – прошептала я. – Как красиво!

Скоро мы расположились в белой беседке около огромного дуба, где можно насладиться тишиной и ночным небом.

– Как у вас хорошо… Мне здесь так спокойно.

Алекс заботливо поправил плед на моем плече.

– Тебе не обязательно уезжать отсюда, – сказал он, пристально глядя черными глазами, словно хотел, чтобы я утонула в них.

Вдруг где-то сверху пронзительно каркнул ворон. Я вздрогнула и словно очнулась от плена, мы оба посмотрели в сторону птицы. На карнизе беседки сидел большой черный ворон и следил за нами своим блестящим глазом.

Брюнет оторвал взгляд от птицы и посмотрел на меня с печалью.

– Виктория… – имя слетело с его губ с таким сожалением, будто он волновался о чем-то, но не мог открыть причину. – Обещай, что обратишься ко мне, как только тебе понадобится помощь.

В этот момент ворон снова каркнул.

– О, Боже! Что я делаю… – Алекс опустил голову и нервно прикрыл глаза рукой.

Я была в замешательстве, потому что не понимала собеседника. Лишь помолчав, протянула руку и коснулась его плеча.

– Обещаю, Алекс.

Перехватив мою ладонь, он прижал ее к губам и шепнул:

– Спасибо тебе. Спасибо.

Чуть позже я попросила Алекса вернуться в комнату, и когда мы добрались до кровати, он уложил меня и накрыл одеялом, подтыкая его со всех сторон, как заботливая мама. Видно было, что уходить ему не хотелось, но глубоко вздохнув, брюнет направился к двери. Повернувшись у выхода, он постарался улыбнуться:

– Спокойной ночи, Вики.

– Спокойной ночи, Алекс, – тихо ответила я.

***

– Что ты делаешь, Александр?! – возмущенно закричал Влад.

– Ничего плохого я не делаю, – холодно возразил тот.

– Я же вижу, – не унимался Владимир, – ты играешь не по правилам!

Александр вплотную подошел к брату.

– А я не играю. Может быть, я неравнодушен к ней. Допусти такую возможность.

Влад нахмурился, качая головой:

– Ты знаешь, о чем я.

– Да. Я помню все правила, – сухо произнес Александр. – Главное, чтоб ты их не забыл.

***

Все последующие дни протекали относительно ровно. Обитатели дома были ко мне одинаково терпимы и доброжелательны. Но, все же, в присутствии Владимира я чувствовала себя неуютно.

Как-то утром, по моей просьбе, Богдан усадил меня под огромным дубом, недалеко от дома. Сезон дождей и грязи прошел, солнце баловало природу своим теплом. Я смотрела вдаль и размышляла о том, что скоро вернусь домой, потому как ноги мои стали оживать, и срок в двадцать один день вот-вот наступит. Мысленно пересчитывая количество работ, которые нужно сдать заказчикам, я заметила, как из конюшни выскочил высокий черный жеребец с наездником. Конь грациозно двинулся в мою сторону, и я узнала Варлена. Наездник приостановился рядом, это был Владимир. Он смерил меня надменным взглядом и, пришпорив коня, умчался прочь.