Проклятие рода Баскервиль

– Мартин! – окрик старшего инспектора Гуда вывел его из задумчивости. – Вы уже вернулись, Мартин.

– Да, – ответил Джеральд.

– Тогда прошу вас со мной. Слуги ничего толком рассказать о могиле Гуго Баскервиля не смогли. Они или ничего не знают толком, или не желают говорить. Вот в этом и есть недостаток неофициального расследования. Стоит идти в деревню и расспросить фермеров, как вы мне и советовали. Да и доктора Дойла не мешало бы навестить.

– Что же, пойдемте, Гуд. Заодно я поделюсь с вами новостями.

– Вы кое-что узнали?

– Только то, что Севидж из Америки и есть мистер Степлтон собственной персоной. Он сам мне в этом признался в первую минуту нашего с ним знакомства.

– А вы сказали ему кто вы такой? Или …

– Он и сам знал, что моя фамилия Мартин. Леди Баскервиль рассказала ему о том, что в имении ждут меня и вас. Он и догадался о том, кто перед ним.

– Он признался в убийстве?

– Старого баронета сэра Чарльза, что было совершено 40 лет назад – да.

– Да зачем нам это признание? Это и так ясно. Нам нужно знать, кто убил сэра Генри Баскервиля-Вогана.

– Он сказал.

– Что? – Гуд остановился и посмотрел на Мартина.

– Он сказал, что баронет пал жертвой призрака рода Баскервиль! И он сам, стоя одной ногой в могиле, приехал познакомиться с этим призраком. Так что знания о могиле злодея Гуго для нас сейчас весьма и весьма важны.

– Вы что, поверили в собаку Баскервилей, Мартин?

– Нет. Но тайна могилы Гуго может пролить свет на это дело. И раз мы решили узнать про это, то зачем откладывать?

– Верно. Идемте.

И они зашагали прочь от имения. Тропинка должна привести к большому тракту, который и доведет прямо до деревушки Гримпен и местного почтового отделения.

– Дело это все больше осложняется, – сказал Мартин, после того как они вышли на дорогу к деревне. – Теперь я почти уверен, что Степлтон рассказал правду в том, что касается его непричастности к убийству. Он не убивал сэра Генри Баскервиля-Вогана.

– Можно ли так легко верить его словам, Мартин?

– Вы бы только слышали его, Гуд. Этот старик выжил из ума на почве мистики, но он не наш убийца.

– Тогда кто у нас вместо него станет главным подозреваемым? Или вы считаете, что баронета убил призрак?

– Нет. Но кто-то удачно имитировал Степлтона. Может быть, этот кто-то специально нам с вами его подставил?

– Но кто? Говорите до конца, Мартин. Если цель убийства не политическая деятельность баронета, то нам остаются деньги. Я навел справки еще в Лондоне, какой суммой исчисляется все наследство Баскервиля-Вогана. Больше 3 миллионов фунтов стерлингов.

– И львиная часть досталась сэру Чарльзу, старшему сыну баронета. Но он не похож на того, кто способен на убийство. Он не похож на мота, не похож на игрока. Я никогда не слышал, чтобы имя этого джентльмена фигурировало в каком-либо скандале. А, следовательно, ему вполне хватает средств на жизнь, и он мог подождать наследства, не убивая отца. Да и жена его богата. Она дочь фабриканта сэра Огюстена Рочестера. А он один из самых богатых людей в Лондоне.

– Верно, Мартин. Скажу вам больше. Сесилия, мало того, что единственная дочь и наследница Огюстена, она еще наследовала большой капитал от своей умершей матери. И составляет он около 500 тысяч фунтов стерлингов.

– Вот как? Но это только подтверждает мое предположение, Гуд. Следующий на очереди – мистер Джеймс Воган. По завещанию получит около 300 тысяч фунтов. И он не похож на убийцу. Девица его также из богатого дома. Адвокатская контора «Томсон и сын» одна из самых состоятельных. Нет за детьми сэра Генри ни карточных долгов, ни афер с поддельными векселями.

– А что скажете насчет вдовы, Джеральд?

– Она стара и больна. Смерть мужа ей не нужна. Я могу понять, когда старого и богатого мужа убивает молодая жена, рассчитывающая на наследство. Ей по завещанию достанется около 100 тысяч фунтов. Но эти средства она имеет и сейчас. Мотива у неё нет. Да и она больная старуха, которая стоит одной ногой в могиле.

– И что же получается?

– А получается, что надо искать или иных наследников, про которых мы не знаем. Или искать иной мотив. Вот так, Гуд.

– Погодите, Мартин. Но если есть иные наследники, про которых ничего нет в завещании, то…

– То трупы еще будут, и призрак рода Баскервилей снова станет делать свою кровавую работу.

– Значит, нам стоит искать еще наследников? Но я бы так просто от Чарльза и Джеймса не отступал. Мы пока не знаем всех обстоятельств. Мало ли какие тайны они скрывают, Мартин. У многих есть свой скелет в шкафу.

– Я и не говорю, что мы не будем проверять, Гуд. Я только определяю приоритетную линию расследования.

***

Май, 1939 года, деревушка Гримпен в графстве

Девоншир.

В деревушке Гримпен старший инспектор Гуд отправился в почтовое отделение – выяснить, с кем лучше всего можно поговорить по поводу могилы Гуго. А Джеральд отправился в дом доктора Дойла…

***

Дом доктора Дойла.

Сельский врач жил богато. Его скромная практика в этих убогих местах, где приличными пациентами были только Баскервили, не могла приносить существенных доходов, но в небольшом доме была дорогая мебель, хорошие ковры, серебро, коллекция индийских редкостей.

– Прошу вас в скромную обитель холостяка, мистер Мартин. Как прошла ночь в имении?

– С леди Баскервиль все хорошо, доктор. Прописанные вами микстуры помогли ей заснуть.

– Это хорошо. А то у меня много пациентов назначено на сегодня и даже не знаю, попаду ли в имение. Пойду, если только будет срочный вызов.

– Я также надеюсь на благополучный исход, доктор.

– Но вы ведь пришли не просто поболтать со мной, сэр?

– Не только, доктор Дойл. Я бы хотел задать вам несколько вопросов.

– Буду рад ответить на них, мистер Мартин. Прошу вас садиться. Может быть, чаю?

Мартин сел в кресло и сказал:

– Спасибо не стоит. Я хорошо позавтракал в Баскервиль-холле. Да и не хочу отнимать у вас время понапрасну. Перейду сразу к делу.

– Прошу. Я постараюсь вам помочь.

– Вы долгое время живете здесь, мистер Дойл?

– Уже 8 лет, мистер Мартин я имею здесь практику. Ранее я служил военным врачом в Индии. Вся моя коллекция, которую вы могли видеть, из Индии.