Проклятие Шалиона

Иста в тёплых одеждах сидела на обложенной подушками скамье, её тусклые волосы были убраны в толстую косу, спадавшую на спину. Как и Сару, её окружала чернильная тень проклятия.

«Значит, я угадал».

Иста повернулась к нему, глаза её расширились, лицо застыло. Она наверняка знала, что произошло нечто ужасное, раз он так внезапно появился здесь. Сотни способов осторожно передать ей весть, которые он перебирал по дороге, под взглядом её тёмных огромных глаз вдруг куда-то исчезли из памяти. Любое промедление было теперь жестоким. Он упал перед ней на одно колено и, откашлявшись, сказал:

— Первое. С Исель всё в порядке. Помните об этом.

Он перевёл дух.

— Второе. Тейдес умер две ночи назад от заражения крови.

Две фрейлины, находившиеся в комнате, вскрикнули и прижались друг к другу. Иста же только вздрогнула, словно её пронзила невидимая стрела. Потом она глубоко вздохнула.

— Вы понимаете мои слова, рейна? — засомневавшись, спросил Кэсерил.

— О да.

Уголок её рта приподнялся, но это была не улыбка — гримаса, в которой сквозила жуткая ирония.

— Знаете, когда долго ждёшь чего-то, удар приходит как облегчение. Ожидание закончено. Теперь я могу перестать бояться. Вы в состоянии это понять?

Кэсерил кивнул.

После недолгого молчания, которое нарушали только всхлипывания одной из дам, она спокойно спросила:

— Как это произошло? Он получил рану на охоте? Или как-то… иначе?

— Не… совсем на охоте. Хотя в некотором роде… — Кэсерил облизнул обветренные губы. — Леди, вы видите во мне что-нибудь странное?

— Теперь я вижу только глазами. Я ослепла несколько лет назад. А вы видите?

Кэсерил сразу понял, что она имеет в виду.

— Да.

Иста кивнула и выпрямилась.

— Я так и думала. Сразу заметно, когда кто-то видит тем зрением.

Женщины тут же подошли к Исте и сказали преувеличенно нежными голосами:

— Леди, вам, наверное, пора лечь отдохнуть. Ваша матушка скоро вернётся…

Она послала Кэсерилу многозначительный взгляд через плечо; естественно, женщины решили, что у Исты начинается очередной приступ безумия. А была ли Иста безумной? Хоть когда-нибудь?

Кэсерил подошёл к ним ближе.

— Пожалуйста, оставьте нас. Мне необходимо переговорить с рейной с глазу на глаз об очень важном деле.

— Сэр… милорд… — Дама выдавила фальшивую улыбку и зашептала ему на ухо: — Мы не отваживаемся оставлять её одну в такое время — она может повредить себе.

Кэсерил выпрямился во весь свой немалый рост и, взяв обеих дам под руки, мягко, но непреклонно вывел их из комнаты.

— Я возьму на себя заботу о рейне. Вы можете подождать здесь, в этой комнате, и если вы мне понадобитесь — я вас позову. Хорошо? — Он закрыл двери, не слушая возражений.

Иста ждала неподвижно, двигались только её руки, державшие кружевной носовой платок, который она начала складывать всё более мелким квадратиком. Кэсерил опустился на пол рядом с ней и скрестил ноги. Лицо рейны было белым как мел, глаза расширены.

— Я видел призраков Зангра.

— Да.

— Более того. Я видел тёмное облако, которое нависло над вашим Домом. Проклятие Золотого Генерала, наследие Фонсы.

— Да.

— Оно сейчас есть и над вами.

— Да.

— И над Орико, и над Сарой. Исель… и Тейдес.

— Да. — Она склонила голову набок и устремила взгляд куда-то вдаль.

Кэсерилу пришло в голову, что она слишком потрясена — ему приходилось видеть, как во время боя люди, получившие смертельную рану, вместо того чтобы пасть мёртвыми или без сознания, ещё двигались какое-то время, а порой и творили совершенно невероятные вещи. Её спокойствие и связная речь — не следствие ли это подобного шока, который вскоре пройдёт, и не надо ли ему подготовиться к взрыву? А была ли речь Исты когда-нибудь бессвязной?

«Может, он просто не понимал её?»

— Орико очень болен. Как я вижу своим внутренним зрением, он уже стал частью этого чёрного клубка. Но, леди, пожалуйста… пожалуйста, расскажите мне, как вы обо всём узнали? Что, когда и как вы видели? Я должен понять. Потому что я думаю… вернее, боюсь… я получил это видение, то есть оно свалилось на меня для того, чтобы я действовал. Но никто не объяснил мне, что я должен делать. Даже внутреннее зрение не в силах пробиться через этот мрак.

Брови рейны медленно приподнялись.

— Я могу рассказать вам правду, но не могу дать объяснений, ибо как можно дать то, чем не владеешь? Я всегда говорила правду.

— Да, теперь я понимаю. — Он вздохнул. — А вы когда-нибудь рассказывали об этом всё?

Она изучающе глядела на Кэсерила, покусывая нижнюю губу. Дрожащие руки, принадлежавшие как будто другой женщине, а не Исте, которая сидела со спокойным, почти неподвижным лицом, начали разворачивать плотный комочек платка на колене. Она медленно кивнула; голос её, когда она заговорила, был так тих, что Кэсерил наклонил голову набок, прислушиваясь и боясь пропустить хоть слово.

— Всё началось, когда я была беременна Исель. Видения. Внутреннее зрение то появлялось, то исчезало. Я думала, это влияние беременности — некоторые женщины бывают такими странными, когда носят дитя. Меня убедили в этом врачи, и я успокоилась. На время. Я видела летающих слепых призраков. Видела тёмное облако вокруг Иаса и юного Орико. Я слышала голоса, во сне мне являлись боги, Золотой Генерал, Фонса и два его доверенных помощника, сгоревших в башне. Я видела Шалион, пылающий, как та башня. После рождения Исель всё кончилось. Я решила, что во время беременности была не в себе, а теперь выздоровела.

Глазами самого себя не увидишь, даже внутренним зрением. Ему всё это объяснил Умегат — Кэсерил считал это настоящим подарком. Что было бы с ним сейчас, пытайся он найти объяснение необъяснимому?!

— Потом я снова забеременела… Тейдесом. И видения возобновились, только были гораздо страшнее, чем прежде. Я боялась, что схожу с ума, и это было невыносимо. Только когда я пригрозила покончить с собой, Иас признался мне, что дело в проклятии, и рассказал мне о нём. Он всегда знал правду.

Каково это — когда тебя предаёт тот, кто знает правду, но скрывает её, оставляя тебя в бездне отчаяния и страха?