Проклятие виселицы

Она никогда раньше не видела ничего подобного. Существо с рёвом вскочило на ноги, громадные лапы проскрежетали по решётке в дюйме от её лица. Огромную голову окружала грива желтовато-коричневой шерсти. Длинный хвост с чёрным кончиком бил по полу, выдавая злость. Элена выскочила из узкого пространства между клетками и бессильно прислонилась к стене подвала, слыша, как колотится сердце.

— Что это за зверь?

— Лев, — ответил чей-то голос. И это не был голос Финча.

У подножия лестницы стояла крошечная фигурка Матушки Марго. В руке она держала фонарь. Лицо, подсвеченное снизу, походило на ухмыляющийся череп. Финч с криком бросил камышовую свечу на пол и попытался спрятаться за Элену, цепляясь за её юбку.

— Правильно делаешь, что прячешься от меня, Финч, — угрожающе сказала Матушка. — Тебе не позволяли сюда ходить.

Мальчик негромко всхлипнул. Элена взяла его за руку.

— Ребёнок тут не при чём. Это моя вина. Я заставила его привести меня сюда. — Она пыталась говорить решительно, но до сих пор не могла отдышаться от испуга при виде этих тварей.

Матушка улыбнулась, явно не поверив ни слову.

— Здесь надо быть поосторожнее.

Она указала на огромную чёрную дыру в покатом полу подвала.

— Это — бездонный колодец. Говорят, купец, построивший этот дом, решил, что его юная невеста слишком много времени проводит со своим духовником. Он считал, что не так уж много у неё должно быть грехов для исповеди, а значит она совершает новые, и он точно знал, что не с ним. Поэтому он схватил молодого священника и бросил сюда, чтобы и он немного исповедался. Он опустил его в эту дыру, чтобы развязать язык, а когда через несколько часов вернулся и вытянул верёвку, обнаружил, что она оборвана. Жена торговца обезумела, услыхав, что священника утопили, и бросилась вниз вслед за ним. По крайней мере, так говорил всем купец — по его словам, это доказывало их вину. И кто знает, может, их кости до сих пор там, внизу.

Элену бросило в дрожь, а Финч крепче прижался к её юбке. Матушка глядела на них, по её губам скользнула довольная улыбка.

— Я не позволяю никому ходить сюда, ненавижу, когда моих бедных тварей раздражают и дразнят. Но раз вы уже здесь, можете посмотреть на них.

Она подняла фонарь, и Элена увидела, что в другой руке Матушка держит корзину. Она подошла к клетке волка, рычание сменилось радостным визгом. Матушка передала Элене корзину. Глядя, как легко, без усилий карлица её держит, Элена думала, что корзина совсем лёгкая — и неожиданно пошатнулась от её веса.

Матушка вытащила из корзины окровавленную сырую баранью голень и перекинула через прутья. Волк схватил мясо, утащил в дальний угол маленькой клетки и принялся глодать кость. Матушка обернулась к льву, тот возбуждённо заходил по клетке. Лев потёрся лохматой головой о прутья решётки, и прежде чем бросить мясо, она погладила грубую гриву. Огромная кошка улеглась на пол, зажав кусок в лапах и облизывая его шершавым языком.

— Значит, это лев? — прошептала Элена. — Но я видела львов на знамёнах, они совсем не такие.

— Наверняка золотого льва — флаг короля Ричарда, — усмехнулась Матушка. — Люди имеют привычку обожествлять тех тварей, которых боятся. Они помещают их на колонны, покрывают позолотой, поклоняются им и считают, что приручили. Но твари не становятся ручными. Звери и чудища, Бог или дьявол — всё едино, моя дорогая, все жаждут лишь одного — убить и разрушить. Не забывай об этом.

Матушка прошла дальше за поворот. Там стояли другие клетки. В одной бессильно хлопал крыльями орёл, в другой на корточках сидел бурый медведь, глядя на них злобными поросячьими глазками. Некоторые звери скрывались в тени в глубине своих клеток. Мех казался чёрным как сажа, и Элена почти ничего не могла разглядеть, только маленькие горящие в темноте глаза. А Матушка давала каждому порцию сырого мяса.

— Зачем вы их держите? — спросила Элена.

— Они мои стражи, мои питомцы. Но у них есть и другое предназначение. Они отрабатывают своё пропитание, как все мы здесь. И я люблю их, а они любят меня. Должны любить, ведь я для них бог. Я приношу им еду и воду, они это помнят. Кто знает, — усмехнулась она, — быть может, когда я опаздываю, они молятся мне. Panem nostrum quotidianum da nobis hodie — хлеб наш насущный дай нам на сей день.

В корзине оставался ещё один кусок мяса, и Матушка пошла дальше, подняв фонарь. Тварь в последней клетке не ходила нетерпеливо взад-вперёд, как другие звери, а сжалась в дальнем углу. Даже в свете матушкиного фонаря Элена не могла разобрать, кто это — голову как у льва закрывала масса спутанных тёмных волос, а лежащее тело наполовину зарылось в солому.

— Твой ужин, моя зверушка, — окликнула Матушка, бросая в клетку последний кусок окровавленного мяса.

Существо медленно подняло голову, и Элена прижала руку к губам — с почти совершенно чёрного от грязи лица на неё смотрели голубые глаза, без сомнения человеческие. Он был голый, но Элена почти не обратила на это внимания — тело словно покрывала одежда из грязи. Человек подался вперёд и пополз к куску мяса. Когда он приблизился, Элена внезапно поняла, почему он движется таким странным образом — у него были обрублены ступни и кисти рук. Кожа была сморщена и покрыта шрамами — кровоточащие обрубки рук и ног погружали в кипящую смолу, чтобы закрыть раны и не дать до смерти истечь кровью.

Элене случалось видеть увечья — отрезанные за воровство или другие преступления руку, нос или ухо, но она никогда не видела прежде так жестоко изуродованного человека. Несчастный сел, обрубками рук подтянул мясо к груди и, придерживая зубами, оттащил подальше от решётки.

— Ну, как ты себя чувствуешь? — спросила Матушка, и Элена удивилась мягкости, с которой был задан вопрос.

Человек не ответил. Его взгляд метался между Матушкой и Эленой. Он глядел на Элену с таким ужасом, что ей хотелось отвернуться, но она не могла отвести глаз. Потом, словно внезапно осознав свою наготу, он отвернулся, сгрёб обрубками рук несколько клочьев соломы и подтянул к паху.

— Кто... кто это? — выдохнула Элена.

— Ты так ничему и не научилась, дорогая? Ни у кого из нас здесь нет имён. Его знают как моего питомца — и только. Да и зачем ему имя? Но идём, я недавно послала Люс тебя искать. У меня есть для тебя работа на сегодняшний вечер, дорогая, очень важная работа, и тебя нужно к ней как следует подготовить. Этот джентльмен точно знает, чего он хочет.

Вечер первого дня после полнолуния, август 1211 года

Угорь.

Угри - порождения воды и грома, ибо они сгущаются из рыбьей слизи, когда неистовствует гроза. Многие смертные боятся купаться там, где водятся угри, чтобы те не высосали их кровь.

Если втереть жир угря в глаза, смертный обретает дар видеть лесной народец и чужие секреты. Печень угря облегчает роды, а их кровь исцеляет бородавки.

Если угря высушить на солнце, размягчить в жире, а потом набить тимьяном и лавандой, его можно носить вместо подвязки, чтобы облегчить боль в суставах, что приходит с возрастом, или болотную лихорадку.