Проклятие Вороньей пустоши

– Где мы? – шепнул он, шумно втянув воздух. Тошнота подкатывала, боль в ноге становилась нестерпимой, кружилась голова.

– Вы, кажется, это место Вороньей пустошью называете, – усмехнулась спутница Тихона. – Ты разве не сюда стремился попасть?

– А?… – выдохнул мальчик. Он и забыл давно о цели своего похода. – Откуда вы знаете?

– Пошли уж… – улыбнулась она. – После поговорим.

Мальчик покорно кивнул, шагнул вперёд по тропинке, и земля ходуном заходила под ногами. Всё закружилось, сознание ухнуло в тёмную пропасть.

Посторонний звук, прокравшись в сон, нарушил тишину. Звук раздражал, во сне Тихон всё никак не мог найти его источник, никак не мог разобрать природу звука. Вроде писк, нет? Неужели мышь? Да не… Или собака скулит? Точно! Собака. Неужели дворовый Мишка в избу прокрался? И почему кровать такая жёсткая? Никак за столом на лавке заснул, уморился. А душно-то как, будто в бане, и запах незнакомый, пахнет травами скошенными, цветами и чем-то ещё, не разобрать… Тихон беспокойно заворочался на узкой скамье, застонал тихонько, вторя собаке, но не проснулся. Сон держал крепко, будто и не сон это – дурман, вязкий и тягучий – не пробить, не выбраться.

Тихон совсем было прекратил сопротивляться, но новый звук заставил насторожиться. Шаги. Лёгкие, невесомые. Тихий скрип половицы. И голос, чужой, но уже слышимый ранее.

– Ну вот…, скоро отпустит хворь поганая. Слышишь, Леший, проснётся вскорости наш малец, – и холодная ладонь опустилась на пылающий лоб мальчика. – Сдюжит… Упрямый он, до жизни злой. А я уж и не чаяла…

Тихон с трудом разлепил потрескавшиеся губы.

– Где я? – голос был чужим, распухший язык едва ворочался во рту.

– В гостях у меня.

– Кто вы?

– Об этом после, повремени с любопытством. На-ка, отвару выпей, знаю, как худо тебе.

Не открывая глаз, мальчик попытался сесть, но смог лишь слегка приподняться на локте, жадно приложился губами к жестяной кружке, глотнул, ещё и ещё. Торопливо, жадно. Горький отвар стекал по подбородку на шею, и Тихон ликовал от нахлынувшего ощущения счастья. Живой! Живой!

Маленькая горница, блики света на бревенчатых стенах, печь, стол, крохотное, слепое оконце, низкая дверь и… мохнатая волчья голова, лезущая едва ли не в лицо. Тихон вскрикнул, шарахнулся в сторону и только теперь заметил женщину, что поила его из кружки.

– Кто вы? – повторил мальчик свой вопрос. Собственный голос казался жалким до омерзения.

– Я-то? – усмехнулась она, приглаживая ладонью непослушные вихры Тихона. – Это так важно? Можешь называть меня так, как захочется. У меня давненько нет имени.

– Так бывает?

– Кому ж меня по имени звать? Лешему? Он зверь, говорить не обучен. А люди… Кто ведьмой кличет, кто знахаркой, кто травницей, а кто крестится да за забором хоронится. Мне всё едино.

– Мою бабушку Настасьей звали, можно, я так вас звать буду? – подумав, робко спросил мальчик.

– Отчего же нельзя? Добро… Зови Настасьей. Мы, милок, теперь видеться часто будем.

– Почему?

– Ну как же… Раз Пустошь тебя пустила, признала знамо, стало быть, путь-дорожку сюда накрепко запомнишь. С закрытыми глазами в любую непогоду дойдёшь.

– Да куда мне? – стиснув ладони, совсем по-взрослому мрачно усмехнулся Тихон. – Я ж вон какой! Хожу еле-еле, хвораю всё время… Что-то напутала Пустошь!

– Эка ты! Она не ошибается. Святое это место, древними богами отмечено, заповедное оно. Раз вышло так, что добрался, не случай то, не ошибка, тебя она выбрала, малец, тебе груз предназначения нести.

– К-какой груз?

– То после. Не время сейчас. Ты вон похлёбку поешь, – поставив на стол деревянную миску, тепло улыбнулась женщина. – Тебе пока сил набираться надобно.

6

Внезапный стук в дверь напоминал камнепад в горах. Резкий, дробный, настойчивый. Так стучат, собирая толпу на пожар, как минимум, так стучится в дом беда. Лиза невольно бросила взгляд за окно, не видно ли плывущего над посёлком дыма? Нет. Яркий, безоблачный день, солнечные брызги сквозь колышущийся тюль весело скачут по подоконнику. Лиза потянула носом воздух. И дымом не пахнет. А что тогда? Надо идти открывать, Тошка в душе, вряд ли отзовётся. С сожалением прикрыв крышку ноутбука, Лиза поднялась с пола, пошла к двери.

Стук повторился. В такт ему, будто предчувствуя что-то, бешено забилось сердце. Неужто правда беда? Лиза, подавив постыдное желание спрятаться, решительно щёлкнула задвижкой.

За дверью обнаружился сосед. Тот самый, что неделю назад помог Лизе добраться до дома. Надо же, а она благополучно успела забыть о его существовании.

– К вам Линка не забегала? – не поздоровавшись, выпалил мужчина. Выражение «на нём лица не было» явно придумали о соседе Лизы. Он был взвинчен до предела. Лицо серое, взгляд растерянный, пальцы нервно теребят связку ключей.

– Что? – не поняла Лиза. Трудно переключиться с работы, поглотившей её с головой, на полоумного соседа с какими-то Линками.

– Я говорю… Линка, не у вас? – теряя терпение, повторил он. – Полинка, дочка моя. Она… пропала.

– Как пропала?!

– Да как… – он едва не плакал от бессилия. – Крутилась возле бабушки, вроде на глазах всё время, а потом… нет её нигде. Пропала. Мы весь дом обшарили. Маме плохо. Не знаю, что делать. Соседка с ней, «скорую» вызвали…

– А жена? Куда она смотрела? – невольно вырвалось у Лизы.

– Какая к чёрту жена?! – всё-таки сорвался на крик он. Опомнился, потупился виновато, махнул рукой. – Ладно… Пойду искать.

Быстрым шагом сосед направился к калитке, Лиза задумалась на секунду, решилась.

– Подождите! – окликнула она его. – Минутку подождите, я только обуюсь и с вами…

Он посмотрел с благодарностью, кивнул и замер, готовый сорваться с места. Нет, он не ждал, что эта хрупкая девушка всё решит за него и в две минуты найдёт пропажу, просто… вдвоём не так страшно. Присутствие рядом незнакомого человека заставляет собраться и худо-бедно держать себя в руках, Лиза как никто понимала это. Наверное, потому и предложила помощь.