Проклятие замка Комрек

В конце концов Дельфина заметила, что взгляд у Эша слегка остекленел. Она рассмеялась.

– Мне так жаль! Как только начинаю говорить о наших методах лечения, то меня заносит от энтузиазма. Простите меня?

Он дважды моргнул и улыбнулся ей, скрывая свое смущение. Конечно, он мог бы всегда смотреть на ее оживленное лицо и умные, но соблазнительные глаза, но вынужден был признать, что медицинский жаргон, смешанный с ее безграничной искренностью, доказывал, что дух его бодр, а вот плоть – немощна. Или как раз наоборот?

– Вы старались, как могли. – Она все еще улыбалась. – И я вам за это признательна. Но позвольте мне привести вам только один пример того, как далеко продвинулась наша медицинская практика в Комреке. Вы, наверное, знаете о варфарине, препарате, который сегодня обычно используется для пациентов с риском развития инсульта и заболеваниями сердца. Он разжижает кровь, снижая тем самым риск свертывания.

– Он также используется для уничтожения крыс, не так ли? – спросил он.

– Верно, – продолжала Дельфина, – но мы здесь используем новый препарат под названием прадакса. Его преимущества по сравнению с варфарином слишком многочисленны, чтобы я сейчас их перечисляла, но, поверьте, так оно и есть. Тем не менее, до недавнего времени Управление здравоохранения считало прадаксу слишком дорогой.

– Та же старая история, – заключил Эш.

– Та же старая история, – согласилась Дельфина. – Конечно, в Комреке этой проблемы нет, благодаря средствам, которые имеются в нашем распоряжении.

– Хорошо, хорошо, – мягко возразил он. – Это интересно – я понятия не имел, что здесь доступны такие медицинские процедуры и лекарства. Но, знаете ли, сегодня был такой долгий день.

– В этом я с вами полностью согласна. Я могла бы рассказать вам гораздо больше, такое, что удивило бы даже такого циника, как вы.

– Вы считаете меня циничным? – Теперь Эш таки удивился: они были знакомы менее суток.

– Я считаю вас… крайне сложным.

Он отвел взгляд, искоса посмотрев в окно. С их уединенного места в обеденном зале виден был бледно-серый участок суши – возможно, остров в сверкавшем на солнце море. То, под каким углом представал он Дельфине, заставило его почувствовать себя некомфортно. Он снова повернулся к ней.

– Вы меня неправильно поняли: я простой человек.

Она снова рассмеялась, и это был прекрасный звук безо всякого намека на насмешку. И на этот раз улыбка у него получилась менее напряженной.

– Я думаю, вы решительны, Дэвид, – сказала она, – но знаю, что в вас есть и нежная сторона – вы показали это в самолете сегодня утром. И к сверхъестественному вы относитесь не как к игре, не как к чему-то такому, что удивляет, но как к возможному объекту для исследования или даже разоблачения. Я чувствую, что вы с той же неохотой отклоняете идею жизни после смерти, с какой надеетесь обесценить это понятие. Думаю, это лежит в вашем прошлом, Дэвид. Я не могу помочь, но мне интересно, не примешивается ли к этому некое чувство вины.

– Дельфина, – сказал он тихо, но твердо, – я прибыл сюда не ради психоанализа. Мне надо выполнить работу, и я, даже прежде чем к ней приступить, понимаю, что здесь, в замке Комрек, присутствует что-то преступное и что-то мерзкое. Полагаю, вы чувствуете то же самое. Мое прошлое не имеет к этому никакого отношения.

– Пока не имеет, – сказала она, пристально на него глядя.

Он застыл на своем стуле, затем отодвинул пустую тарелку, чтобы можно было опереться локтями о стол, а подбородок положить на костяшки пальцев.

Хотя он некоторое время молчал, язык его тела стоил нескольких аудиокниг: поднятыми руками он защищал грудь и верхнюю часть живота, руки с переплетенными пальцами поддерживали подбородок, на лице застыло мрачное, каменное выражение. Дэвид воздвиг свой ментальный барьер, но все выдавала его физическая поза – такая, через которую психолог уровня Дельфины Уайетт мог мгновенно все различить.

Эш поднял голову, когда к ним приблизился сэр Виктор Хельстрем, ступая среди столов, сейчас в основном опустевших, и нацелившись на следователя своей странно большой головой со сжатыми в пучок чертами лица. С ним были трое его сотрапезников.

Дойдя до стола, за которым сидели следователь и психолог, Хельстрем тяжело дышал от напряжения, вызванного, без сомнения, поглощением обильного обеда. Он сердито уставился на них сверху вниз, меж тем как его догнали одетая в белое рыжеволосая медсестра, здоровенный на вид парень и тощий Дерриман.

– Как вижу, вы уже отобедали, Эш? – сказал Хельстрем, медленно восстановив дыхание.

Так-так, на сей раз никакого тебе «мистера», подумал Эш, догадываясь, что теперь он стал просто еще одним наемным работником. Что ж, он ведь отправлялся в Шотландию не для того, чтобы завести новых друзей.

– Да, сэр Виктор, – ответил Эш с той улыбкой, которую хранил только для тех, кто вызывал у него мгновенную неприязнь. Это было просто широким, обращенным кверху движением закрытым ртом, сопровождаемым невозмутимым взглядом. – Бифштекс был великолепен. Я думал пропустить десерт, но отведать какого-нибудь из ваших чудесных арманьяков.

– А я думал, что вам много чего надо сегодня сделать, – проворчал Хельстрем. – А у вас, доктор Уайетт, разве нет пациентов, которых надо повидать?

Стало быть, очарование длилось недолго, без враждебности подумал Эш. Независимо от его собственных чувств, сэр Виктор Хельстрем был клиентом – «клиентом» в собственном смысле этого слова, как всегда норовила предостеречь его Кейт, когда он сталкивался с неловким заказчиком.

Дельфина выглядела испуганной, как Бэмби, застывший в свете мощных фар мчащегося автомобиля.

– Доктор Уайетт лишь рассказывала мне о некоторых из медицинских процедур и об обслуживании клиентов здесь, в замке Комрек, – сказал он ради ее блага, глядя на Хельстрема со своего удобного кресла. – Фантастика, – добавил он, кивая головой, словно бы размышляя о достижениях больничного блока.

– Да, хорошо, все это к лучшему, но вы здесь не затем, чтобы восхищаться компетентностью медиков замка.

– Ни его великолепием, я согласен. – Следователь позволил себе приятно улыбнуться, чтобы разрядить ситуацию. – Думаю, я отведаю чашечку вашего великолепного кофе, а затем приступлю к серьезной работе. Насчет арманьяка я просто пошутил.

Хельстрем повернул свою странную большую голову, отыскивая официантку. Хлоя убирала с соседнего столика.

– Официантка! – рявкнул он. – Кофе для мистера Эша – а что доктор Уайетт?..

Дельфина кивнула едва ли не виновато.

– Два кофе, – приказал здоровяк. Тогда снова обратился к Эшу: – Надеюсь, вы не собираетесь тратить время и на сигару?