Проклятие

— Договорились.

— Ирвин, приготовь мне ванну и переодеться, — приказал Джеймс, допивая кофе и поднимаясь из-за стола. — И сам тоже вымойся — ты весь в пыли.

— Потрёшь мне спинку? — обратился Исполнитель к Санте, когда Повелитель ушёл. — Это тоже помощь!

— Нет, я уж лучше приготовлю ужин, — рассмеялась та, направляясь на кухню.

— Мы не едим мяса, Санта! — крикнул вдогонку Ирвин, явно занервничав.

— Я знаю, — она вновь появилась в дверях. — А морепродукты?

— Ты умеешь готовить морепродукты? — поперхнулся Исполнитель, — И что, например?

— Пиццу! — торжественно бросила она, вновь исчезая в дверях.

— Уж лучше бы спинку потёрла… — пробормотал Ирвин, окончательно помрачнев и отправляясь выполнять распоряжения Повелителя.

* * *

Вечерняя проба пиццы прошла без происшествий. Санта съела её сама, потому что Повелитель был занят, а Ирвин, взглянув на расползающийся по подносу кусок теста с сыром и крабами, язвительно предложил ей противоядие.

Не слишком переживая по поводу своей неудачи, Санта пришла к выводу, что пиццу они не любят. А так как ничего другого она готовить не умела, обязанности по кухни снова вернулись к Исполнителю. Санта же приняла на себя заботу о чистоте в доме. Целыми днями она носилась по комнатам туда-сюда, протирая пыль, моя полы и раскладывая по шкафам чистую одежду. Ирвин тем временем наводил порядок в саду или работал с Повелителем в лаборатории. Джеймс часто исчезал на несколько дней, и Санта его почти не видела.

Так проходили день за днём, и Санта потихоньку привыкала к своей новой жизни. Помня о предупреждении Повелителя, с Ирвином она держала дистанцию, стараясь не слишком выводить его из себя. Постепенно Санта научилась понимать заведённые в доме порядки и даже правильно определять настроение его обитателей. Она уже знала, когда не следует отвлекать их своей болтовнёй, а когда можно беззаботно смеяться над их подшучиваниями и даже подшучивать над ними самой.

Её уже не тяготил новый мир. Он заслонял собой тот, что был прежде, заставляя старый мир исчезать из памяти. Об университете она уже не думала и по прежней жизни не тосковала. Джеймс и Ирвин как-то незаметно превратились в её семью, в которой ей было уютно и тепло.

По вечерам она долго гуляла по берегу, любуясь закатным солнышком и вдыхая аромат цветов, окружающий виллу. Или заполночь просиживала в гостиной, у камина, свернувшись калачиком в любимом кресле Повелителя, когда его самого не было дома, и читая книги из его библиотеки.

Вернувшись однажды в свою комнату, Санта с удивлением обнаружила там большой телевизор с плоским экраном и пульт от спутниковой тарелки. Правда, смотрела она телевизор лишь иногда. Сейчас он казался ей чем-то чуждым, словно заброшенным из другой реальности.

Закончив все дела по дому, Санта искупалась в ванне и, подсушив волосы, в халате и босиком, отправилась в гостиную. Повелителя не было, Ирвин пропадал в лаборатории, поэтому она, как и всегда, взяла книгу, завернулась в пушистый плед и устроилась в кресле у камина.

За окном шумел ветер и накрапывал мелкий дождик, убаюкивая своей грустной колыбельной песней. Санта не заметила, как уснула.

* * *

Джеймс появился в гостиной, когда на часах уже было далеко за полночь. Он устало отправил на вешалку мокрый плащ и тихонько прошёл через комнату к огню. Тут же появился и Ирвин. Склонив голову, он застыл на пороге, ожидая распоряжений.

— Ты закончил все расчёты по континенту? — спросил Повелитель, наливая себе вина в бокал. — Похоже, там магнитная аномалия.

— Так и есть, сир. Она ещё в пределах нормы, но неуклонно растёт.

— Стабилизируй её. Завтра я поищу источник.

— Да, сир, — Ирвин кивнул и перевёл взгляд на спящую в кресле Санту. — Вы позволите, я отнесу её в комнату?

— Не надо, пусть поспит. Я сам её потом отнесу, — отозвался Джеймс, усаживаясь в соседнее кресло. — Ты свободен до утра, Ирвин.

— Могу я слетать в ресторан?

— Конечно. Возвращайся к рассвету.

Исполнитель вновь склонил голову и исчез.

Джеймс потягивал вино и смотрел на безмятежно спящую Санту. Голова её склонилась, розовые губки были чуть приоткрыты, золотые локоны волос упали на глаза. Книжку она выронила, и теперь та лежала у ножки кресла. Вид у Санты сейчас был полностью умиротворённым и спокойным, что говорило о том, что никакие страхи и сомнения больше не беспокоили её в этом доме.

Санта шелохнулась во сне, словно почувствовав на себе взгляд Повелителя. Веки её дрогнули, и она открыла глаза. Несколько секунд она щурилась от пламени камина, пытаясь понять, где находится. Потом она сладко потянулась, разминая затёкшую шею, и тут взгляд её наконец упал на Джеймса.

— Сир? — опешила она, смутившись и покраснев. — Извините! Я, кажется, уснула… — Санта подняла упавшую книгу, поспешно вставая с кресла. — Я пойду в свою комнату… — пробормотала она, неловко пятясь к дверям.

— Тебе не обязательно уходить сейчас, — заметил Джеймс, покачав головой.

Санта замерла на пороге. Повелитель встал, подошёл к ней, взял из её рук книгу и взглянул на обложку.

— Хемингуэй, — пробормотал он, от чего-то улыбнувшись.

Потом бросил книжку на столик и посмотрел в лицо Санты. Ту невольно кинуло в жар, и слегка закружилась голова. Она и сама не понимала, почему, оказавшись к нему так близко, вновь испытывала ощущение страха и полной беспомощности. Причём этот страх нарастал с каждым мгновением. И когда Джеймс поднял руку и коснулся ладонью её щеки, Санте показалось, что она сейчас умрёт — так неистово застучало её сердце. Её изумрудные глаза широко распахнулись, встречая его тёмный задумчивый взгляд.

— Если тебе так страшно — лучше не смотри мне в глаза, — легко определив её состояние, чуть слышно посоветовал Джеймс. — Просто забудь, что я Повелитель… — добавил он, мягко обнимая её за плечи и прижимая к своей груди.

Ощутив прикосновение и тепло его тела, Санта почувствовала, как мир вокруг неё перевернулся и начал вращаться, словно разом потерял точку опоры. Руки Джеймса осторожно продвинулись выше и запутались в золоте её волос. Пальцы коснулись шеи, скользнули к вискам, отодвинули чёлку со лба.