Проклятые сны
Шрифт:
— Зачем встала? — Вопрос застал врасплох, и камешек сорвался с пальцев, едва долетев до воды.
— Захотелось, — откликнулась тихо, удивившись. Но не самому вопросу, а заботе, непривычно прозвучавшей в голосе парня, несмотря на грубоватый тон.
— Рана серьезная, лучше отлежаться еще день…
Договорить я ему не дала, вспомнив об одной немаловажной вещи.
— Кстати, о ране. Где стрела?
— Вытащили. — Как само собой разумеющееся, пояснил парень. — Ты сознание тогда потеряла, пока я тебя нес. Пока нашли лошадей, пока уехали на безопасное расстояние, пока разыскали эту пещеру… прошло несколько часов, ты потеряла
Вел снова швырнул камень, который перелетел ручей, приземлившись на противоположном берегу. Он был зол, вот только причины я не понимала. Неужели из-за того, что я их задерживаю? Так бросили бы — судя по нашим немногочисленным разговорам, Вел был не из тех людей, что мучаются угрызениями совести слишком часто. Или Каст не дал? Это выглядело куда правдоподобнее…
— Спасибо за заботу, — откликнулась я задумчиво, покусывая нижнюю губу изнутри. Обиды не было. Почти. Да кому я вру — осознавать себя обузой, да еще и не по своей вине, оказалось весьма неприятно.
И тут же застыла статуей, ошарашенная внезапной мыслью. А ведь резкая боль в плече, судя по рассказу Вела, как раз совпадала по времени с моим испытанием… Но этого не может быть! Я же не могла спать и не спать одновременно! Каким образом ощущения от выдернутой во сне стрелы могли проникнуть в мою жизнь? Или…
Или это не сон?
А что тогда?
Вариант только один. Я схожу с ума. Медленно и верно…
— Не за что, — буркнул парень, выводя меня из ступора. И я всеми конечностями уцепилась за раздражение в его голосе, не желая продолжать размышлять на предыдущие темы.
— Слушай, не надо со мной нянчиться, — вспылила я, резко отряхнув ладони о штаны и вскочив на ноги, — спасибо за помощь, правда. Но, если ты торопишься, то я никого не держу. Ничего со мной не случится, почти здоровая.
Я отвернулась, собираясь уйти.
Что же за гадство то творится вокруг! Это чертово испытание, молчание мамы и Нерона, развал давно запланированной жизни! Еще и во сне все кривятся недовольно, будто я поперек горла каждому индивидуально встала! Пусть катятся на все четыре стороны, скучать не буду! Хоть отдохну от всех! Вон, на сосну залезу и буду матерные частушки орать, всяко лучше! И так блаженной считают — так надо соответствовать!
Про то, что рабство одним моим желанием не отменить, даже не вспомнила. Да и наплевать мне было в этот момент на все, откровенно говоря.
Но через две секунды все кардинально изменилось.
Именно столько понадобилось Велу, чтобы меня догнать и развернуть к себе, ухватив за руки для надежности.
— Дара! Ты что, думаешь, что я злюсь на тебя? — И грубый ответ чудом не сорвался с моих губ, напоровшись на удивленный взгляд парня.
Впрочем, мое молчание достаточно красноречиво, а Вел идиотом, при всей своей дурной натуре, не был.
— Да с чего бы мне на тебя злиться?!
— Да откуда я знаю! — Повысила я голос снова, выдернув свои руки. Удерживать меня не стали, но и убегать я передумала, решив высказаться. — Ты лицо свое видел? Вечно недовольный, как будто тебе все должны, но не отдают! Грубишь, огрызаешься! А я тебе не навязываюсь, если хочешь знать! Хочешь, извинюсь даже? Так вот, извини, что вмешалась! Что не дала благородно сдохнуть на том сраном помосте! И за то, что вы теперь вынуждены меня терпеть! И за то, что меня не грохнули попутно
стражники, тоже извини! Доволен?!— Дара…
Прозвучало так оторопело, что в любое другое время я бы рассмеялась. Но сейчас конкретно мне было не смешно. Вот вообще. Ни капельки. И слезы подкатили потоком, а горло перехватило в вынужденном спазме. Мне было тошно. Настолько, что хотелось орать, истерить и лупить, что ни попадя. И себя было безумно жалко. А еще злость накатила — да такая, что не помещалась внутри. На Вела, урода Зоргана, всех глав кланов, маму, Нерона и даже мышей под ногами. На весь мир. На всех и вся…
Я с силой сжала кулаки, до боли вдавив ногти в кожу, пытаясь справиться с эмоциональным безумием, но не помогло. Пришлось закусить губу. На языке появился отчетливый вкус крови…
Вот только громкий всхлип все равно вырвался, предвещая скорую истерику.
— Эй, ты чего? — Вел шокированно смотрел на меня, окончательно растерявшись.
— Да ну вас всех к е***ни матери, — с чувством выдохнула я, правда шепотом — голос отказывался слушаться. И вместе в новым, на этот раз тихим всхлипом, снова попыталась уйти. Не нужна была мне жалость. И уж тем более — от Вела.
Но и в этот раз мои желания и порывы оказались в очередной раз проигнорированы.
— Так, а ну иди сюда! — решительно сгреб меня за плечи парень, и с силой поволок к берегу, несмотря на мое сопротивление. Впрочем, не слишком уж активное, если быть честной.
Там парень усадил меня на свою куртку, а сам сел рядом, укутав в одеяло поплотнее и снова обняв за плечи, прижимая к теплому боку.
— Давай разберемся, — начал он решительно и без прелюдии, — я на тебя не злюсь.
— Угу, — буркнула я так, что согласием в ответе и не пахло. Настроение все еще значилось на отметке «паршиво».
— Правда, Дара! — Прозвучало так бескомпромиссно, что не поверить было невозможно. — Ты права, я злюсь. Но только на себя.
Молча сопела, хотя словам удивилась. В руках парня стало почти жарко и я потихоньку начала расслабляться, отогреваясь.
Впрочем, Велу мои ответы не требовались.
— Не такая я уж и сволочь, какой ты меня считаешь. — Я закатила глаза, но хвала небесам, этого никто не увидел. — Просто вся эта ситуация…выбила меня из колеи. Так глупо попасться, поверить Одарану, подставить Каста… Да я врагу такого не пожелаю! С ума сходил от одной мысли, что лучший друг мог умереть из-за моей глупости! И срывался на всех и вся! А потом этот поход в город… Я думал, что поумнел, все просчитал, спланировал! И в итоге — вновь всех подставил, а тебя вообще чуть не убили. А ты еще умудрилась и нам жизни спасти. Снова…
Я дышала через раз. Слова Вела отдавались странным чувством в душе, успокаивая и удивляя. Надо же… Нет, я помнила наш предыдущий разговор и его неуклюжие извинения. Но до конца все же им не поверила. А сейчас… сейчас чувствовала, что слова идут от души. От самого сердца.
— Прости меня, — наконец, выдохнул он после долгой паузы, — и за грубые слова, и за недовольное лицо. И за стрелу эту тоже… это все из-за меня, и, поверь, совесть у меня есть. И жрет она изнутри куда болезненнее, чем мне бы того хотелось. Просто не привык я вот так… делиться с другими. И прощения просить тоже не привык. Каст меня и так знает, как облупленного, а остальные… Я давно привык ничего не просить и ничего не получать взамен. И перестал обращать внимание на мнение чужих людей…