Проклятый дар

— Остаётся одно…

Мы замолчали. А что тут сказать?

В комнату вошёл Константин, поприветствовал нас. Энни молчала, а я пробормотала что-то невнятное. Тишина в комнате повисла гранитной глыбой, а зрящий, почуяв неладное, переводил взгляд с одной на другую.

— Так. Сдаётся, я появился как раз вовремя, да, Лаки?

Я не ответила. Энни старалась не смотреть ему в глаза.

— Константин, откуда ты знаешь язык чернокнижников?

Старый друг сел на кресло и нахмурился.

— Это не я. Девчонки, честно.

— Ты не ответил на вопрос! — перебила его Энни.

— Хорошо. Я действительно изучаю дамор, но лишь для чтения некоторых древних документов. Не для колдовства. Клянусь Тьмой. Это всё, на чём строились ваши подозрения?

Это было далеко не всё, но я внезапно поняла, какие мы с Энни идиотки. Ну как можно подозревать Константина?! Мы его сотню лет знаем, он столько раз нас выручал. Он мой первый учитель, в конце концов! Все мои обвинения рассыпались, словно карточный домик. Но Энни всё ещё не сдавалась.

— Пусть так. А куда это ты убегал в последнее время? В библиотеку?!

— Представь себе. Я там… изучаю… — тут он смутился, и, кажется, я поняла, в чём дело. И Энни тоже.

— Так. Лаки, что ты там говорила о светлой пророчице из библиотеки? Жизель, да?

— Нет! То есть да. То есть не помню. Да и вообще, при чём тут эта пророчица? Просто Константин пишет научную работу на тему… ммм… э… на тему: "Возможность социальных контатов между нетипичными представителями противоположных Сил"! — выпалила я и поглядела на подругу — поверит? Не поверит?

— Похоже на правду…

Константин поблагодарил меня взглядом — всем известно отношение истинных чернокнижников к светлым.

— Константин… извини меня.

— Нас.

— Извини нас просто все эти подозрения…

— Да ладно вам, девчонки. Сам всё понимаю. А, кроме этого, у вас никаких идей нет?

Мы ружно замотали головами, но потом я всё же высказалась насчёт Дика. Однако зрящий тоже посчитал эти поозрения беспочвенными. Вы не представляете себе, как я была рада!

— И всё-таки, как такое могло произойти?

— Ну-у, Лаки… Вариантов много. Всё же люди не такоие глупые, как думают некоторые.

— И вполне справедливо! — вспылила Энни.

— Мы сейчас не об этом.

— Вот именно! Продолжай, Константин. Ты думаешь, что люди нас просчитали? Извини, но это явно из области фантастики.

— И даже ене научной.

— Ладно, вообще-то вы правы. И что тогда?

Мы погрузились в размышления, и вдруг подругу озарило. Ох, не люблю я её озарения — от них одни неприятности.

— Кажется, я знаю!

— Что?

— Я знаю, кто мог всё знать!

— Ну и?

— Жрец! Как его… Сартес! Помнишь, Лаки говорила? Это точно он.

— Нет, ты что…

— А что?

— Да он же как дитё малое… тёмную от светлой не отличит.

— Сказать можно всё, что угодно! Это всё он! — горячо возразила Энни, и тут меня занесло…

— Он?! Уверена? Почему?! Потому что мы с ним по-дружески общаемся?! Да, он, как и Дик, и Том — в чём он виноват? В том, что мне нравится?! Да?! Что молчишь? Правда глаза колет?!..

Внезапно я услышала себя и осеклась. Что я несу? Подруга стояла, опустив глаза в пол. Я кинулась к ней.

— Энни, солнышко, прости! Честное слово, я…

— Нет. Не стоит, Лаки. В чём-то ты права.

— Забудь Давай забудем это разговор? Пусть всё будет, как раньше!

Подруга слабо улыбнулась.

— Конечно. Но что же нам всё-таки делать?

Мы повернулись к Константину, как к единственному здравомыслящему существу в этой комнате.

— Ждать. Это самое лучшее, иначе мы друг друга поубиваем.

— Мне не кажется это идеальным выходом, — неуверенно заметила.

— А я согласна! — совершенно неожиданно Энни встала на сторону зрящего.

— Хорошо, не буду спорить. Значит, ждём?

— Ждём.

— Тогда я пойду, ладно?

— В библиотеку? — подмигнула я другу.

— Да… Научную работу писать.

— Ну, удачи.

Мы с Энни спровадили друга и пошли погулять по городу, так ни на день, ни на вечер у нас планов не было.

Подруга возмущалась по поводу очередного человеческого ужастика, как вдруг у меня в одно мгновение голова вспыхнула огнём. Хорошо хоть, в преносном смысле. Но боль была ужасная! Я обхватила макушку руками и остановилась посреди дороги. Чернокнижница тоже замерла и удивлённо посмотрела на меня.

— Кошка, ты чего?

— Голова…

— Что голова?

— Ничего… мигрень. Давай где-нибудь сядем! — взмолилась я.

Энни затащила меня в какой-то глухой уголок парка и усадтла на скамейку. Рядом не было людей и я позволила себе тихонечько заскулить.

— Энни, у тебя есть что-нибудь от головы?

— Топор дома забыла. Ты уверена, что это мигрень?

— Нет! Я ни в чём не уверена — у меня перед глазами пламя пляшет, а голова трещит, как спелый арбуз…

Подруга взлкткла со скамейки и уставилась на меня, уперев руки в боки.

— Ну-ка, повтори. Пламя, говоришь, пляшет? Голова, значит, трещит?

— Ну да.

— Всё ясно. Это тебя пытается отыскать кто-то неопытный и прёт напролом.

— И что делать?

— Можешь терпеть — терпи. Если нет, снимай блок.

— Какой блок? — от жуткой боли я окончательно перестала соображать.

— Какой?! Тот, которым ты свои мысли и своё местонахождение скрываешь. Тот. Который сейчас кто-то сильный, но тупой, пытается сломать. Что скажешь?

Вместо ответа я сосредоточилась и открыла мысли. Да ещё и отправила неизвестному магу послание: "Чё ломишься, придурок? Телепатнуть слабо?!"

Головная боль прошла, а за спиной послышался смущённый голос: