Проклятый или небеса в его глазах
Шрифт:
— Зря, а я люблю, — ответила женщина и встала, — больше мне сказать тебе нечего, Проклятый. Надеюсь не увидеть тебя больше. При любом раскладе. Иди.
Полный противоречивых чувств он вышел. А за окном занимался рассвет. На краю поляны горел веселый костерок. Его спутники разбили лагерь.
Подойдя к ним он обратил внимание, что лагерь явно не свеж.
Сколько меня не было? — удивленно спросил он.
По его подсчетам в хижине он не провел и часа.
— Тебя не было три дня, Дей, — ответил Мириэль, — до полной луны осталось мало времени. Узнал, что хотел?
— Узнал.
Адалин.
Следующий
Закутавшись в меховой плащ, под меховым покрывалом, я сидела на одном из топчанов среди подушек, сплошь белых и голубых и читала. Удивительно, на урог к прочтению предложил мне весьма достойные книги. История последних двух или трех веков, парочка книг по географии, сборник красивых стихов и что-то вроде справочника по ботанике. Все иллюстрированные и весьма содержательные. Читать было более чем интересно. Я читала когда, ела, отмокала в канной, когда меня натирали розовым и прочими маслами девушки, читала когда мои волосы переплетали и когда важные дела заканчивались и я завершала упражнения. Не читала только тренируясь и во сне. Больше с Шеяном не виделась. Пробить границу в измерение снов у меня не получилось. Но что странно, я была полностью спокойна.
Итак. Арслан.
В темно бордовой одежде, с черным плащом он вошел через двери. В руках нес огромный букет сирени и холщовый мешок.
— Не голый и с цветами, — произнесла я вместо приветствия, — ты явно идешь к успеху. Только я не понимаю, зачем?
— Восхищенный взгляд чужой мирайи… В этом есть что-то… — он кладет свои подношение на соседний топчан, а сам опускается на тот, что я знимаю. Удобно устроившись у меня в ногах среди подушек.
— Ты псих, — произношу, захлопывая книгу.
— Интересная? — кивает взглядом на книгу, полностью игнорируя мое замечание. Красивый. От его вида становится тоскливо. Хочется прижаться к горячему телу и вдохнуть терпкий аромат… Демона. Что за черт? Почему они так похожи?
— Да. Последняя. Еще можно?
Он улыбнулся.
— Через три дня мы порталом отправимся в Цитадель. Ты должна подготовить для себя несколько нарядов. Постарайся, тебя должны запомнить. Завтра на рассвете к тебе придут несколько швей. Делай что захочешь, моя королева. И выбирай любые цвета кроме красного и рубинового. Я заметил твою любовь к мужскому наряду. Потрудись подумать хотя бы об одном платье. Что-нибудь подходящее королеве.
Зачем ты называешь меня так? У твоего племени нет короля, соответственно и королевы тоже нет.
Так ты станешь первой, — улыбнулся он, поднимаясь на ноги, — а тебе пойдет пурпур. Выбери его. Нет. Пожалуй я сам распоряжусь. Пурпур и белый соболь. Тебе подойдет. Для первого появления на совете. А в остальном ты вольна. Учти, что в Цитадели так же холодно и ветрено, как и тут.
— Ты подожди еще чуток, может еще что придумаешь? — говорю я сонно, разнеженный образ жизни затягивает.
— Дерзкая? Еще что-то кроме книг?
Перед глазами всплыл яркий образ апельсина в длинных пальцах сильных
рук. Рон в мгновенье ока наполнился слюной. Хочу!— Апельсин или мандарин. Что ты там притащил с собой, когда пришел за мной….? М?
Удивительная для психа и маньяка расслабленная улыбка коснулась точеных черт. Что-то такое промелькнуло в его взгляде, что заставило меня усомниться в своих же выводах.
— Почему ты возишься со мной? Исполняешь мои прихоти и желания? Очевидно, что это занятие доставляет тебе удовольствие.
Он отошел к соседнему топчану и достал из холщового мешка сверток бумаги. развернул его и там! Удивительно, но что-то внешне напоминавшее шоколад.
— Ты даже не представляешь насколько похожа на нее. Алана была так же прекрасна, когда вечерами читала тут. В этом солярии. Возможно это просто ностальгия. кусочек той жизни, что была утрачена мною давным давно. Сейчас мне нравится делать это. И это не для тебя или ради тебя. И мы с тобой оба в выигрыше от моего маленького развлечения. Завтра пришлю тебе еще книг. Ты любишь читать. Мне это нравится. Фрукты ты хочешь сейчас или позже?
Я задумалась. Хотелось услышать армат, что источает фрукт, когда его чистят.
— Сейчас, наверное.
Он не прощаясь ушел, а я не заметила как уснула. проснулась утром среди вороха покрывал и подушек лишь голубого и белого цвета. Их мне принесли очень много. На столике у кровати стояло серебряное блюдо, наполненное солнечными фруктами.
Страшный прежде мужчина уже не казался таким уж страшным.
— Арслан, ты больной, — произнесла я, сидя среди подушек., - точно больной. Неизлечимо.
Стоило лишь произнести эти слова, как в спальню ворвался табун женщин. А вмести с ними ворвался и табун их мыслей. Меня буквально откинуло на подушки. И я на миг забыла о посторонних. Я спала не в барокамере. Не в гробу. Очевидно, что спала в своем лежбище подушек. В нем я любила устраиваться после купания. Спальня была самым теплым помещением этой «Башни Рапунцель».
Я спала не в гробу и чувствую себя прекрасно. Ну что ж, супер! Это просто супер. Может мне вовсе не обязательно для восстановления сил физических и душевных изображать из себя профессионального вампира?
О закономерностях и режиме моего санаторно-курортного лечения в пансионате «Башня Рапунцель» я раздумывала пока меня вертели и крутили в разные стороны весьма старательные плотно сбитые дамы. Дамы, в чьих мыслях была сплошная благодать и материнская забота. Выражалась она в совершенно обычных мыслях с общим заголовком «не кормят бедняжку». Хотя общие пропорции и крепость тела так же были отмечены. Рожать буду хорошо, судя по их мыслям. Ага…. И бордовый цвет очень пойдет мне. И пурпур тоже.
После того, как я просто вытребовала себе завтрак, покидавши подушками в разные стороны. Чисто профилактически, меня заставили рисовать эскизы и выбирать к ним ткани. Затем подробно расспрашивали обо всем.
Когда они ушли я была далека от благодушного расположения духа.
Именно в этот неблагоприятный момент появился Арслан. Одетый скорее парадно, не в прежней небрежно одетой рубахе и штанах с высокими сапогами. Сегодня на нем был наряд, похожий на тот наряд Деймона, что я когда-то видела в Дрене. Только цвета его были темнее и кант не был золотым, он был черным, как его крылья. Он был хмур. Он нес какую-то книгу.