Проклятый металл

– Всегда к вашим услугам, – ответил после намеренно выдержанной паузы натягивавший кожаные перчатки Густав Сирлин.

Вильям Арк ему не нравился. И пусть, положа руку на сердце, людей, к которым сотник испытывал хоть какую-то симпатию, было не так и много, но советник командующего одним своим видом вызывал у него совсем уж откровенную неприязнь.

– Давайте пройдемся, – предложил Вильям, невозмутимым выражением лица способный поспорить с посмертной маской какого-нибудь причисленного к лику Святых праведника.

– Скоро штурм…

– Об этом я и хотел поговорить, – неожиданно крепко ухватил сотника под руку Высший и потянул прочь от продолжавших распевать заунывную песню солдат. – Ваши люди готовы выступать?

– Разумеется.

– Вот и замечательно! – Вильям Арк направился к заболоченному берегу реки. – А насколько ваш заместитель – Бортье, если не ошибаюсь? – готов принять командование над сотней?

– В смысле? – резко остановился Густав. – Это еще зачем?

– Возникли обстоятельства, требующие вашего присутствия в другом месте, – огорошил собеседника Вильям. – Так что насчет Бортье? Или придется назначать командира со стороны?

– Он справится, – через силу выдавил из себя сотник, с трудом сдержавшись, чтобы не выругаться в голос. Его присутствие требуется в другом месте? Что за чушь?! Сегодня он намеревался повстречаться кое с кем в Кельме, а уж никак не тащиться неведомо куда! – А что это за спешка вообще?! У меня тут личные дела, знаете ли. Я ждал этого…

– Я знаю, – перебил сотника Вильям Арк. Под ногами захлюпала вода, но вскоре они поднялись на взгорок и остановились на обочине дороги рядом с лужей, заросшей по краям высокой травой. – И могу лишь напомнить вам о долге…

– Что стряслось? – обреченно спросил Густав Сирлин и поправил ремешок, стягивавший длинные темные волосы в хвост. Разговоров о долге он не любил. Да и с чего бы? Всякий раз они легко и непринужденно переходили на тему долгов. Его долгов… – Что опять стряслось?

– При штурме Нильмары убили одного из нас…

– Убили Высшего? – в изумлении уставился на собеседника темный сотник. – Насовсем?

– Полагаешь, можно убить не насовсем?

– Я полагаю, убить Высшего невозможно.

– Мы тоже разделяли это заблуждение.

– И что от меня требуется? Найти виновного? С этим лучше справятся королевские ищейки.

– Повторяю – убили при штурме, – смерил сотника тяжелым взглядом Вильям Арк. – Считалось, что падение города – дело решенное, но осада затянулась. Нам нужен твой опыт…

– Когда отправляться? – вздохнул Густав.

Раз дело обернулось таким образом, протестовать бесполезно – все одно поездки в Нильмару не избежать. Высшие не решаются повести войска на штурм, а без их участия дело непременно кончится большой кровью. Зачем? Всегда найдется тот, кого можно принести в жертву победе. Например, Густав Сирлин…

– Отправишься прямо сейчас, – распорядился советник лорда.

– Прямо сейчас? – переспросил Густав и вдруг понял, что именно подразумевает под этими словами Высший. – Но ваши пути закрыты для смертных!

– Ты пройдешь.

– Уверены?

– Тебя ждут и встретят, – отмахнулся Вильям и указал на лужу: – Иди…

Нахмурившийся сотник шумно вздохнул, потом подошел к луже и глянул в воду. Ничего особенного – глубина едва ли по щиколотку, бегают водомерки, напуганный упавшей сверху тенью, замер у серого камня головастик. На фоне пронзительно-голубого неба отражение человека смотрелось темным силуэтом, и стянувший с правой руки перчатку Густав взялся за нож. Задержал дыхание, надрезал мизинец и проследил взглядом за упавшей в воду каплей.

И будто кровь сотника несла в себе саму суть холодных ветров и ночных заморозков поздней осени, лужа моментально подернулась тоненьким ледком, а отражавшееся в ней небо перестало быть безмятежно-голубым. Нет, теперь над головой сотника ползли тяжелые серые тучи. Впрочем, над головой ли? Человек в луже больше не отражался…

Задержав дыхание, Густав ступил на лед, и тот легко проломился под сапогами. Сотник с головой ушел под воду, и единственным свидетельством его исчезновения стали поднимавшиеся со дна лужи пузыри да обломки начавшего моментально подтаивать на солнце льда.

Провалившийся же в беспредельную пустоту человек почувствовал, как тепло воды сменилось могильным холодом, и обреченно задергался, но в следующий миг какая-то неведомая сила вырвала его из мертвой хватки стужи и потянула к себе. Уже мгновение спустя, взломав головой хрупкий ледок, сотник выполз из лужи на шершавые камни брусчатки. Какое-то время, судорожно откашливаясь, он лежал под лившимися с неба струями дождя, потом собрался с силами и поднялся на ноги.

– С прибытием! – поприветствовал его один из стоявших у лужи мужчин, укрывшийся от ливня под длинным плащом с глубоким капюшоном.

– Рады вас видеть, – без особой теплоты в голосе заявил второй Высший, предпочевший обойтись широкополой шляпой с обвисшими от влаги полями.

В том, что встречают его именно Высшие, сомнений у темного сотника не возникло с самого начала. Кружившая вокруг них аура потусторонней силы ощущалась почти физически. Казалось, стоит присмотреться, и станут видны призрачные серые крылья, сложенные за спиной. Да нет, бред это…

– Что надо делать? – также без особой приязни уточнил Густав и откинул с лица влажную прядь волос. Одежда сотника промокла насквозь, в сапогах хлюпала вода, но куда больше его занимали продолжавшие звучать в голове голоса обитателей пустоты. Вот только слова никак не складывались во фразы, и, раздраженно мотнув головой, Густав усилием воли заставил себя о них позабыть. – И когда?

– Вести на штурм неупокоенных.

– Когда кончится дождь.

– Мы проделали в стене пролом…

– Но первый штурм они отбили.

– Убили Нильса…

– Как? – перебил собеседников Густав. – Как это могло произойти?!

– Подстрелили. Тело до сих пор лежит на ничейной полосе.

– Это окончательная смерть? – уточнил сотник.

– Да! – обожгли его яростными взглядами Высшие. – По-другому и не бывает…

– Получается, я веду в бой неупокоенных? – задумался Густав Сирлин. – Через пролом? Там дальше баррикады, или горожане успели сложить новую стену?

– Баррикады. Баллисты не дают им высовываться. Что за баррикадами, тебя волновать не должно, это наша забота. Дойди до баррикад.

– И опасайся колоколов.

– А пока идет дождь, отдохни и переоденься…

На время дождя Густаву выделили просторный шатер. Сразу же принесли бадью с горячей водой, сухое платье и поднос с несколькими закрытыми пузатыми серебряными крышками блюдами. Немного погодя – хрустальный графин, наполненный сухим красным вином. По меркам военного времени – непозволительная роскошь. Но к еде сотник даже не прикоснулся. Пригубил вина, передал промокшую одежду ординарцу и не без колебаний залез в теплую воду. И все же расслабиться не получилось: невольно у Густава возникло опасение, что дно уйдет из-под ног, а его вновь утянет в серое ничто. Сотник поспешно выскочил из бадьи, вытершись колючим полотенцем, переоделся в сухое и приступил к трапезе.