Проклятый муж

*стихи автора и Кристины Юраш

***

Когда жена ушла из библиотеки, граф уронил голову на руки и остался сидеть в такой позе, глядя на искры в догоравшем камине. Он не хотел признаться себе в том, как этот разговор взволновал его. О, да, он выторговала этот час в библиотеке, чтобы убежать от одиночества, но после разговоров с женой ему становилось только ещё более одиноко. Он думал отвлечься от своих гнетущих мыслей, а выходило только хуже. После общения с графиней, мысли превращались в жалящих пчёл, постоянно напоминая ему о том, что его дни сочтены. Он уже почти смирился с тем, что умрёт, но именно что почти. Когда он смотрел на жену, когда разговаривал с ней, жить почему-то хотелось во много раз сильней, чем обычно.

Граф вздохнул и попытался повернуть свои мысли в другое русло. Интересно, чем и кому не угодил тал Джеймс Бален, отец Сары? Он не знал его лично, но по нескольким оброненным женой фразам, мог понять, что она очень уважала и любила его. Нетрудно догадаться, что тал Бален был человеком достойным во всех смыслах, но вот кому-то перешёл дорогу. Интересно, есть ли возможность узнать, кому? Хотя, он давно уже понял, что такие люди умеют замечательно маскироваться, подставляя других и выказывая себя в выгодном свете. Подлецы и мерзавцы! Мысли опять вернулись в прежнее русло. Граф встал. Захотелось уйти, сбежать, прочь от себя и от навязчивых мыслей. Так было всегда, когда он вспоминал. Но он прикован к этому дому и этому креслу! Даже в сад выйти не в силах! Старая развалина...

Он поднялся и направился прочь из библиотеки, тяжело опираясь на трость. Может быть, сыграть в вист с Генрихом? Он то точно не будет задавать неудобных вопросов и бередить душу своими стихами.

Джозеф медленно спустился вниз по лестнице, в гостиную, надеясь застать там Генриха. Старый слуга часто отдыхал там от дневных забот. Может быть, граф был слишком радушным хозяином, но он не требовал от слуг ничего, сверх их обязанностей. Всё остальное время они были вольны проводить, как им нравится и где им нравится, кроме его личных покоев. Граф подошёл к гостиной. Дверь была приоткрыта, и оттуда яркой полосой по неосвещённому коридору, прорывался свет, и доносились голоса. Он прислушался и без труда узнал в одном из голосов - свою жену, а в другом - Генриха.

– Так вы. стало быть, графиня, говорите, что ваш отец родом из провинции? А откуда?

– Он с севера Кьярдена. Папа рассказывал мне о своей родине. Кажется, Эрдан. То ли это небольшой городок, то ли наоборот большая деревушка. А вот мама родилась в самом Гьердараунте.

– О, так и моя мать оттуда родом, - граф явственно расслышал в голосе Генриха радостные нотки. Входить в гостиную внезапно расхотелось, хотя он сам толком не отдавал себе отчёта, почему.
– А что случилось с вашим отцом, графиня? Вы простите меня, но до нас, в Чендервилл, доходят только слухи.

– Отца оклеветали. Обвинили, что он украл ценные бумаги, хотя это был точно не он. В тот день, когда произошла кража, он отдыхал с нами дома. Но кому-то надо было подставить его, - в голосе графини слышалась печаль, а ещё негодование. Она не забыла и не смирилась. Конечно. С этим тяжело смириться. Уж он то понимал.

– А. Так вот теперь понятно, почему граф выбрал вас.

– Что вы этим хотите сказать, Генрих?

И Генрих, конечно, расскажет сейчас всё его жене. Джозеф вздохнул и распахнул дверь. Под его укоризненным взглядом, Генрих опустил глаза, а Сара отвернулась. И почему ему «везёт» всегда натыкаться на жену, куда бы он ни шёл? Она ведь час всего назад была в библиотеке, выбрала книги и отправилась их читать. Почему же она здесь? Граф сам не понял, почему появление Сары здесь, в гостиной, раздражало его. Она заставляла его думать и сожалеть о том, с чем он давно смирился, ведь жизнь не оставила ему выбора.

– Генрих, сыграем партию в вист?
– он подошёл к старому слуге, без маски, опираясь на трость, и увидел в его глазах жалость. Куда не повернись - одна жалость. Теперь она будет преследовать его, видно до самого конца.

– Вам хуже, граф?

– Ничуть. Моё состояние стабильно, - немного резче обычного ответил граф, и свистнул Ветра. Послушный пёс, до этого спокойно спавший у камина, подошёл и положил ему морду на колени, преданно заглядывая в глаза. Его хвост стучал по паркету гостиной.

– Принести стол для игры?

– Да, давай.

Генрих удалился за столом, а граф наблюдал, как Сара задумчиво следила взглядом за всполохами огня в камине. Сейчас он смог полностью рассмотреть её лицо и подумал отстранённо, что она очень красива, красивее, чем даже была на свадебной церемонии. Графиня перехватила его взгляд, но истолковала по-своему.

– Вам не нравится моё присутствие здесь, граф?

Он вздохнул. Раздражение исчезло, уступив место печали. Его собственная жена называет его по титулу, тогда как даже слуги зовут по имени.

– Нет, графиня, ничего подобного.

– Тогда простите меня. Я, видно обидела вас сегодня в библиотеке. Мне просто показались несправедливыми ваши стихи и я... решилась возразить, - смущённо добавила она.

– Ничего страшного. Вы не обидели меня нисколько. Лишь напомнили ещё раз о моём месте.

Графиня, видимо, что-то ещё хотела спросить, но тут вернулся Генрих, и началась игра в вист. Увлечённый игрой, Джозеф не сразу заметил, что его жена ушла. А когда заметил, интерес к игре внезапно упал, да так, что он допустил довольно много мелких оплошностей, позволивших Генриху выиграть.

***

Утром Сара встала довольно поздно. На настенных часах, которые она на свой страх и риск, приобрела в Виллене, было уже без пятнадцати девять. Конечно, в спальне не принято было вешать часы. Но что делать, если горничной, которая могла бы её разбудить, здесь не было? Обычно эту роль выполняла Мэри, когда была свободна, но сегодня она почему-то не смогла подняться к ней вовремя. Наверное, слишком занята. Сара вскочила и начала лихорадочно одеваться. Девять часов - это время завтрака, негоже, если она, как хозяйка, не будет соблюдать правил, заведённые её мужем.

Через пятнадцать минут она входила в столовую. На стол вместо Мэри и Анны накрывал почему-то Генрих. И получалось у него не сказать, чтобы ловко. Графа ещё не было. Сара подошла к слуге, который мучился, не зная, как правильно следует расположить десертную ложку

– Давайте я помогу вам, Генрих, - она улыбнулась. Старый слуга словно расцвёл от её улыбки и улыбнулся в ответ.
– А что случилось? Почему вы здесь, вместо Мэри и Анны?
– Спросила Сара, ловко раскладывая столовые приборы по своим местам. Этим премудростям её когда-то научила мать.

– Да Мэри на кухне. Она сегодня заместо Анны. У кухарки тяжело заболела сестра. Вчера мальчик посыльный прибегал с письмом. Так вот она вечером вчера ещё отпросилась у хозяина и в ночь ушла помогать сестре. Еды наготовила, должно хватить на пару дней. А там либо она вернётся, либо Мэри попробует приготовить что-нибудь, - Генрих поправил свои седые усы и ласково посмотрел на Сару. Но ей почему-то стало печально. Вроде бы она здесь тоже хозяйка, хоть и фиктивная, но всё же... А слуги обо всём докладывают графу, но никак не ей, хотя это не мужское дело - распоряжаться слугами, и тем более кухней. Но Генрих словно понял её молчание, правда, истолковал немного по-своему.
– Граф сказал, что не к чему тревожить вас. Для вас то уж завсегда еда найдётся. Это вот ему придётся туго.