Проклятый наследник 2

— Но наверное охотник так глубоко в лес решил не заходить, — задумался я, ведь такую яму уже было сложно не заметить из-за отсутствия растительности и размеров. — Или может быть гадина использует какие-то чары? Вполне возможно.

Дальше я шёл уже медленнее, осторожно ступая вперёд и активно используя магическое зрение. Моё покрытие составляло двадцать метров в радиусе, а порой даже больше. Зверь уже мог меня заметить, поэтому правая рука легла на рукоять рапиры. Обнажать я её не стал, ведь тогда зверь сразу поймёт, что главная угроза — блестящий металлический клык.

Родные глаза улавливали любую частичку света и позволяли видеть лучше кошки. Слух обострился настолько, что даже движение мелких грызунов в норах давило на барабанные перепонки. Магическое зрение слилось с ментальным миром, готовясь среагировать на любое изменение и подать координаты проекции уже в физическом мире. Однако помогло мне то, на что обычно никто не надеется. И это не чутьё.

Лёгкий словно прикосновение света луны порыв ветра нежно коснулся шеи, укрытой за воротником. Никто бы это не заметил, однако находясь в тотальном напряжении даже такая мелочь выбивалась из общей картины. Я не думал, я дал волю своему телу, рефлексам и инстинктам, в том числе страху, поэтому и выжил.

Кувырок вперёд был подобен броску мангуста, но от шеи и до затылка у меня теперь красовалась рваная рана из которой потекла горячая кровь. В лесу всё ещё было очень тихо, лишь кора с сосен слегка опала. Я же перегруппировался и быстро нашёл взглядом монстра, тут же приковав к нему и взгляд магического зрения.

Монстр имел одну лапу и хвост, с помощью которых и хватался за стволы деревьев. Кожа его напоминало каменное дерево, казалась морщинистой и ужасно прочной. Без хвоста длинна монстра составляла наверное метров шесть, а строение напоминало чем-то виверну: такая же длинная шея, только вместо двух лап одна. А одна она потому что вторая была кем-то оторвано, культю тоже видно. Эта тварь мигрировала из-за того, что её вытеснил кто-то ещё более опасный.

Каменная броня, чудовищная подвижность и ловкость, которая позволяла монстру с такими габаритами двигаться практически бесшумно. Хвост в длину ещё метров восемь или даже больше. Но хуже всего взгляд твари. У неё не было как такой морды, это скорее была пасть червя. Глаз я тоже не видел, но чувствовал взгляд изнутри воронки. Он пытался убить мою волю и только магический дар с идущей в комплекте природной магической защитой не давал мне встать словно вкопанный.

Мы играли в гляделки с тварью где-то с минуты три, изучая друг друга. И вдруг тварь неожиданно отвернулся и перепрыгнула на другое дерево. Она не захотела сражаться со мной, ведь не видела лёгкой победы.

— Проклятье! — воскликнул я и сорвался с места.

Если эта тварь сбежит, то поймать её снова будет ещё сложнее. Она адаптируется, станет ещё более скрытной, следовательно опасно. Её нужно было добивать сейчас, но как же ловко она перепрыгивала с сосны на сосну.

Но я тоже бегал быстро, а ещё понимал, что не каждое дерево выдержит такую громадину. А мы постепенно выходили из центра леса, ведь я с умом прокладывал траекторию движения. И уже через десять минут тяжкой погони очередной прыжок монстра закончился хрустом ствола, веток и грохотом. Пыль же ещё не успела подняться, как прямо в монстра полетел огненный хлыст.

Это был не поток огня, а кратковременный плевок стихией. Особого вреда он не приносил, ведь огонь не имел массы, а поджечь таким образом можно было в лучшем случае щит, да и то если ты довольно сильный маг. Однако суть этого заклинания не в уроне, а в дезориентации.

Тварь инстинктивно развернулась и прикрылась хвостом. Она могла бы продолжить бежать и принять заклинание на каменную кожу, но испугалась. Это стало первой её ошибкой.

Сердце моё колотилось словно поршень в спортивном болиде, давление выросло до максимума, а скорость моего бега стала просто чудовищной. Поднимая облака пыли и грызи позади я мчался вперёд, уже видя как хвост расправился в замахе. Тварь не собиралась наносить горизонтальный удар, но это ничего не поменяло.

В последний момент я совершил прыжок и пропустил под собой хвост, после чего вонзил рапиру прямо в филейную часть монстра. Рапира угодила прямо между каменными наростами и вошла по рукоять. Отчаянно задрыгалась культя, раздался жуткий гул, после чего монстр перенёс массу с единственной целой конечности и попытался снести мне голову.

Но оставив рапиру, я тут же схватился за кинжал из лунного металла. И уже его ранения начали разбирать ментальное тело магической твари. Она гудела всё сильнее, но уже не могла сбежать. Я же колол и резал, а кинжал если и не пробивал физическую броню, то наносил непоправимый вред энергоканалам. В какой-то момент монстр повалился и я смог достать до его морды, поставив жирную точку в сражении.

В последние минуты внутри ауру поверженного существа не осталось ничего кроме страха перед неизбежной кончиной. Он не был достаточно разумным, однако менее живым от этого не являлся. И может быть его вид не имел языка, но неизвестность и наступающий холод отзывался агонией внутри сознания, которое состояло из тех же деталей, что и наш разум. Разве что сложность была разной.

— Такой огромный, сильный и грозный. Но всегда находится рыба покрупнее, — скривившись произнёс я, глядя как ментальное тело монстра затухало. — Хотя ты и сам об этом знаешь. Нужно было выбрать другой лес, другие земли или не лезть за халявной едой к двуногим.

Сердце монстра перестало биться, затем последний импульс сделало внутренне ядро чудища. Некоторое время энергия в ментальном теле ещё прогонялась внешним ядром, но вскоре из-за нагрузки развалилось и оно. В последний момент боль каким-то образом смогла пересилить страх, после чего началось уже подобие комы. В процессе этого уже все чувства и эмоции объединились в один коктейль, после чего тот вылился.

И как только оба ядра затухли, то каменная кожа начала разваливаться. Через считанные мгновения от туши монстра осталась груда камней. Кости тоже оказались каменными, а плоть напоминала перемешанную с чем-то грязь. Кровь же походила уже на смолу и её я собрал, ведь она вполне могла являться реагентом для чего-нибудь. Это уже Кайл мне скажет или алхимик. Правда большая часть этой смолы почти сразу же затвердела.

— А сердце я заберу, — пробурчал я, ковыряясь в пахнущих сосновым бором останках.

Пришлось повозиться, но в конечном итоге я достал и застывшее в смоле сердце и рапиру. В остальном же тварь оказалась… пустой. Не было печени, желудка или зубов. Удивительно и странно. Тварь явно не могла питаться скотом, а значит…

— Либо скот жрала не она, либо… — я начал ковыряться в пасти монстра, которая была покрыта засохшей кровью. — Либо она охотилась не для себя. Опа, а это у нас что?

На одном из камней, оставшихся после развала монстра в области шеи я обнаружил метку или скорее даже клеймо. Оно явно было оставлено кем-то, ведь имело простенький, но узор. Такой случайно из шрамом не образуется. И глубокий же зараза, наверное его оставили чем-то очень крепким и острым, ведь обычная сталь такую тварь даже не поцарапала бы.

— Значит это тоже берём с собой, — буркнул я, попутно перерисовывая символ, а то вдруг этот камень разваливаться к утру, всякое может быть.

К старосте я заглянул ненадолго, разбудил, обрадовал новостью и тут же удалился. Денег или подарков не взял, ведь мне теперь вроде как платят Лорафорны или культ Ароса, может быть Кайл, я вот в тонкости особо не лез. Но почти в уверен, что конечным звеном цепочки в любом случае станет простой народ, с которого налогами или ещё какими-то способами взыскали деньги.