Проклятый остров

– Она старая, - пожал плечами отец, не желая уступать, - может сюда заезжал кто-то из местных аборигенов или путешественники как мы.

– С маленьким ребенком?
– хмыкнул Леша.

– В чем ты меня обвиняешь?
– Голос мужчины стал жестче.

– Отдай ее мне обратно...

В горячем споре никто и не заметил Алису, словно призрак маячившую за их спинами. Бесплотным колышущимся силуэтом она скользнула к Леше, осторожно, почти фанатично касаясь потрепанной куклы и пытаясь отобрать ее.

– Дорогая, пожалуйста, лучше приляг.
– Мужчина попытался ее обнять, но девушка увернулась, не выпуская из рук куклы.

– Алиса, тебе она не нужна.

– Нужна, - захныкала та, откинув окружающих взглядом полным мольбы.
– Это для ребенка.

Игорь ничего не сказал, но эта сцена привела его в ужас, пустив дрожь вдоль позвоночника. Девушка, всегда веселая и жизнерадостная, потухла, изменившись до неузнаваемости. Загнанным животным, она озиралась по сторонам, вздрагивая и пугливо вжимая голову в плечи от каждого шороха. Он что, проспал целую неделю? Как такое могло произойти за каких-то несколько часов?

Алексей поник. Казалось, Игорь увидел воочию, как сердце брата дало трещину, пропустив несколько ударов к ряду. Он понимал его боль - глядя на Алису, парень чувствовал странное опустошение с примесью страха. Страха за то, что это только начало и дальше все станет только хуже.

Непонятно как, но Леше удалось приобнять девушку, и, осторожно, поддерживая и направляя, он увел ее в палатку, прочь от посторонних глаз.

Еще, наверное, с минуту, ни Игорь, ни его отец не находили в себе сил снова заговорить.

– И что мы будем делать?

– За нами никто не приедет раньше времени. Так что выбор не велик.

– А если ей и маме станет хуже?

– Хуже?
– Мужчина пошевели палкой уже практически догоревшие угли.
– Не преувеличивай. Женщины немного расстроены, напуганы, но это не критично. Они что-то себе навыдумывали... Просто богатое воображение.

– А если нет?
– Игорь присел рядом с ним, чувствуя, что тревога, засевшая в груди с того самого момента, как только он ступил на этот остров, становилась все назойливее, больше не позволяя себя игнорировать.
– Может все не так просто? Ты же знаешь, такие расстройства могут быть первыми признаками серьезных заболеваний.

– Рано еще об этом говорить.

Отец был непробиваем, каким-то волшебным образом отстранившись от всего происходящего и надежно спрятавшись в своем панцире. Никто не мог до него достучаться. Что должно было произойти, чтобы он понял, насколько этот остров опасен для его семьи?

– Мы здесь не одни.
– Пускай фраза прозвучало чересчур зловеще, но сейчас парень не очень волновался о том, какое впечатление произведет на отца.
– Я видел других людей.

Отец только тяжело вздохнул, даже не повернувшись в сторону сына. Казалось, он и вовсе его не услышал, игнорируя то, что не укладывалось в его понятие об идеальном отдыхе.

– Пап, на другом конце острова еще одна семья.

– Здесь никого нет, Игорь, и не нужно выдумывать.
– Его голос был до отвращения спокойным и равнодушным, таким обычно разговаривают с маленькими детьми, взахлеб рассказывающими о монстрах у себя в шкафу.
– Закончим на этом.

Парень нахмурился и поджал губы, борясь с желанием по-детски фыркнуть развернуться и уйти, как он обычно и делал до этого, когда между ними возникали какие-либо разногласия. Но сейчас дело касалось не только его ущемленного эго и детских страхов.

– Я разговаривал с девушкой, Инной, - медленно по слогам произнес Игорь, поглядывая на резкий профиль отца, чтобы убедиться, что тот точно его слышит.
– Она сказала, что приехала с семьей раньше нас, и они разместились по другую от нас сторону острова.

– Я никого не видел. Игорь, здесь нет следов пребывая человека. Помимо наших.

– Скажешь, я вру?

– Нет, думаю, ты просто хочешь в это верить. Хочешь как-то объяснить происходящие, но у тебя не хватает фактических знаний, поэтому ты непроизвольно уходишь в такого рода фантазии.

– Фантазии?!
– он не хотел срываться на крик, но на эмоциях голос скакнул чуть выше, став по-детски плаксивым.
– Ты что, совсем ослеп? Не видишь, что происходит?

– Кто-то же должен сохранять остатки рассудка.
– Мужчина бросил на него короткий взгляд, которого оказалось достаточно, чтобы показать, насколько тяжело ему дается это спокойствие. Его глаза будто выцвели, из насыщенно голубых став светло-серыми, безжизненно остекленев.
– Мне нельзя ударяться в панику. И тебе не советую.

– Ты просто решил делать вид, что ничего не происходит. Это не выход.

– Здесь же и действительно ничего не происходит, - устало вздохнул отец, устремив свой пустой взгляд куда-то вперед в плетеные джунгли, - кроме того, что у моей любимой семьи крайне богатое воображение. Хотя, сам виноват. Не нужно было рассказывать эту страшилку.

– Да как ты не понимаешь, - терял всякую надежду достучаться до него парень, - дело не в этой страшилке, а в том, что маме и Алисе плохо. Они не выдержат на этом острове еще два дня.

– И кто в этом виноват?
– Мужчина резко вскочил и с силой отбросил в сторону обугленную корягу, которой все это время что-то чертил на песке у костра.
– Скажешь, я вас не предупреждал? Разве говорил, что мы едем на Мальдивы пить коктейли и валяться в шезлонгах? Я целый год не вылезал с этой проклятой работы не для того, чтобы в итоге всю неделю возиться с вами грудничками! Я хочу отдохнуть!

Последней фразой он перешел на крик, в сердцах пнув попавший под ноги камень и подняв в воздух небольшую песчаную бурю.

– Игорь, я просто хочу отдохнуть. В тишине и покое. Без ваших истерик и скандалов. Я это заслужил.

– Пап...

– Нет, уж дослушай. Я целый год делаю все, что хотите вы. Гроблю свое здоровье и нервы, чтобы у вас было все, чего вы хотите. Неужели так сложно потерпеть одну неделю? Нет, нужно все мне высказать и портить настроение дальше своей кислой миной. Весь мир же крутится только вокруг тебя!

– Я не...

– Два дня. И можете снова возвращаться в свои крошечные коробочки и до отупления смотреть в другие маленькие мигающие коробочки. Но эти два дня мы проведем здесь.