Проклятый рейс

– Каким преступником, Ася, о чем вы говорите! Он воспитанный мальчик, в школе отличником был.

– А я что, разве спорю? Может, отличником и был, а только с пятерками вежливость, видимо, в его голову не забежала. Здороваться его так и не научили ни дома, ни в школе.

– Ну почему. С теми, кого знает, Вадим всегда здоровается. Он на медицинском факультете нашего университета учится, врачом станет.

– Да кто к такому доктору на прием пойдет, я точно стороной обходить буду. Он же эгоист, только себя любит, видишь, даже к соседям относится без уважения, покой их и сон нарушает.

– Ребята молоды, горячи, еще не знают границ шуткам и развлечениям, – попыталась защитить Вадика Лена, но Ася на ее слова не обратила никакого внимания, так как увидела новый объект для сплетни.

– Ванька, ты куда это колеса направил? – крикнула она местному слесарю, проезжавшему на велосипеде мимо них, – у Клавки с Огуречной улицы трубу прорвало, струи так и хлещут по сторонам, уже всех соседей заливает.

Слесарь в ответ только рукой махнул и, не обращая внимания на крики Аси, свернул как раз на Огуречную улицу.

– Видишь, и этот здороваться не хочет, а сам вчера такую шуструю бабенку привез из города. Девка шла и все глазами вокруг стреляла, слышишь, Лен, приценивалась, наверное. А что прицениваться-то? Ванька не богач. Дом у него старый, участок неухоженный.

– Да ты откуда взяла, что она приценивалась? Это твоя неуемная фантазия подсказала? Мужик несколько лет, как овдовел, живет на даче безвыездно. Даже если и познакомился с кем-то и привез сюда, тебе что за дело? – сердито сказала Лена и даже не заметила, как перешла на «ты».

– Еще неизвестно, чем они там занимались.

– Ася, чем бы они ни занимались – это их проблемы, не наши.

Соседка ее не слушала, она была в родной стихии и наслаждалась ею, словно карамелькой за щекой. Упоительно сладко, вкусно, хочется максимально растянуть удовольствие. Толстушка вытягивала шею и заглядывала на территорию чужих участков, чтобы потом увиденное обсудить со знакомыми. Здоровалась с людьми, и каждое приветствие сопровождала потоком слов, комментируя Лене то одно, то другое событие.

– Марья Ивановна, здрасте, – поклонилась сплетница пожилой женщине, которая, не заметив ее, прошла мимо. Обиженная, Ася тут же скороговоркой выпалила Лене:

– Во, смотри, смотри, пошла гордыня. Не идет, а плывет по воздуху. Мы для нее просто мухи, можно и не замечать. А сама-то? Была бы шишка какая, а то – библиотекарша. Тьфу! – Ася громко сплюнула.

Лена испуганно оглянулась, не увидел ли кто. Ей было стыдно за такое поведение соседки, она укоризненно закачала головой и попыталась остановить словесный поток болтушки:

– Зря ты так говоришь, Ася. Мария Ивановна – хорошая женщина, умная, тактичная, никогда слова плохого ни о ком не скажет, – и в сердцах добавила. – Как ты любишь о людях гадости говорить, хлебом не корми, дай в чужом белье покопаться.

– Лен, да ты что, обиделась? Я же так, не со зла, просто любопытно, – миролюбиво отмахнулась сплетница и тут же забыла о Марье Ивановне, увидев, как вдоль дороги бочком пробирается черная кошка.

Вот неизвестная Мурка остановилась, приподняла лапу и настороженно огляделась: нет ли поблизости врага.

Враг был. Да еще какой! Злобный вражина в виде суеверной Аси. Та, наблюдая за действиями кошки, тоже остановилась и придержала за руку Лену. Потом толстушка наклонилась и подняла с земли камушек.

– Вот же, паразитка! Куда прешь? Я тебе дам, нечего людям беду накликивать, – прошептала Ася и с диким криком «брысь-брысь!» кинула в киску камень. Лена не успела даже охнуть.

Эффект толстушка получила не тот, который ожидала. Испуганная кошка подскочила от неожиданной атаки и стремительно сиганула через дорогу под носом у Аси.

– Мать твою северную и южную! И что эта ведьма наделала? Как нам теперь к остановке пройти? – возмущалась сплетница, оскорбленная действиями кошки. – Это же самая дерьмовая примета. Не будет теперь удачной дороги, вот помяни мое слово, не будет.

– Ася, прекрати ерунду говорить. Разве может от кошки чья-то жизнь зависеть?

– Еще как! Помнишь, у Родионовых на соседней улице дом сгорел? Так тогда хозяйка перед пожаром такую же черную тварь видела. Как она ее ни гнала, никак избавиться не могла.

– Но эта кошка уже убежала. Так что не забивай себе голову. Ты хоть знаешь, откуда взялась эта примета?

– Нет. Знаю наверняка, что хреново будет, – толстушка сама не желала двигаться дальше и Лену держала за руку.

– Я как-то читала об одной версии этой приметы, – хотела ее успокоить Лена. – В старину черная кошка была незаметна для всадника и лошади. Когда она внезапно появлялась на дороге, конь пугался, поднимался на дыбы и сбрасывал человека с седла. Отсюда к этому животному такое недоверие.

– Вот видишь, значит, приносит, гадина, вред.

– Ну, говорят, что кошка сулит беду, если перебегает дорогу женщине справа налево, а мужчине – наоборот, – осенило тут Лену. – Понимаешь, не наш случай. Эта киска пронеслась слева направо, значит, мы спокойно идем дальше.

– Правда? А ты не врешь? Я о таком никогда не слыхивала.

– Ну что ты, Ася, зачем мне это?

Толстушка на всякий случай перекрестилась три раза. Потом, видимо, чтобы закрепить, плюнула через левое плечо. Подумала секунду, плюнула и через правое. Они наконец двинулись дальше.

Ася быстро успокоилась, когда увидела новое лицо. Сплетница стала с жаром что-то рассказывать, но Лена слушала ее слова уже вполуха. Она с наслаждением вдыхала теплый, наполненный цветущими пионами летний воздух и с удовольствием смотрела по сторонам.

Центральная улица была застроена роскошными коттеджами как симпатичными, так и уродливыми. Взять хотя бы тот дом из красного кирпича, с башенками. Сразу видно, что владеет им семья современных нуворишей, которых развелось в последние десятилетия видимо-невидимо. Дорого, помпезно и нелепо. Башенок было четыре штуки, по одной на каждый угол. Зачем столько? Простому человеку не понять. У хозяина точно мания величия.