Проклятый род

— Хорошо. Бери все, что надо, и загружайтесь в машину.

Троица кивнула и ушла.

— Теперь вы, — обратился он к Владу и Кириллу. — Делимся на пары. Алая с Владом, Кирилл со мной. Заходим в здание, там и решаем, как его выманить, — толкнув Кирилла, он пошел к своей машине. Друзья только успели махнуть друг другу рукой.

— Ну ладно, холодный кусок айсберга, — выругалась Алая, глядя, как Ефим уходит. — Не подведи меня, Влад.

— Хорошо, — серьезным тоном ответил Влад.

— Иди в церковь и возьми все, что тебе надо из снаряги.

Влад кивнул и побрел в церковь. «Значит, пришло время убить Вампиров».

Он нашел в одной комнате пистолеты с патронами. Взял кинжалы, смазанные антидотом, и рассовал их по боковым карманам портфеля. Еще раз протер свой меч лекарством, также от засохшей крови и уже было хотел выйти, как натолкнулся на Георга.

— О, еще раз привет, Влад!

Влад кивнул и уже хотел было уйти, как мужчина кинул ему в спину вопрос, на который Влад не желал отвечать.

— Мы нашли три трупа… Это и были те наемники, про которых спрашивала Лена?

— Это так важно? — повернулся к нему Влад.

— Да нет… Ты хороший парень. Это видно. Просто хотел знать… За что?

Влад в упор уставился на нового знакомого и заметил, как тот содрогнулся. Он чувствовал, как разум заливает ненависть, наверное, это отразилось и во взгляде. В тот момент Владу подумалось, что исчезнувший голубой цвет больше подошел бы к его глазам — ледяная ярость жгла его изнутри. Влад опять вспомнил тот момент во сне. Ненависть блокировала тело, смешивалась с отчуждением и страхом… Усилием воли Влад смог выйти из состояния ступора. Бросив через плечо короткий ответ, он направился наружу.

— Или я, или они!

Выйдя из церкви, Влад замер на месте. Страх… Снова вернулся страх. Почему? Этот момент... Он печатью въелся в память и не желает отпускать. Нужно забыть, нужно смириться! Но он не может…

Весь мир словно стал для него одним сильным врагом. Скольких он потерял за свое путешествие? Обычные люди, простой народ…

— Влад?

Лена и Катя отвлекли его от мрачных раздумий. Они вдвоем тащили чемодан с базукой и, заметив его, остановились.

— Что такой хмурый? — озадаченно взглянула на него Лена.

— Сам на себя не похож, ага, — поддержала разговор Катя.

— Ничего… Главное — не помрите… И все.

— Ха-ха-ха! — Лена засмеялась, утирая глаза. — Я то закаленная в боях девушка, а вот Катя, извини, но зелень зеленью.

— Ха, — саркастически ответила Катя, — грубиянка.

— Ладно, пошли.

Они снова взялись за свою тяжелую ношу и повернули к машине. Влад следил за ними взглядом, пока его не позвала Алая и они не сели в свою тачку.

Операция «Троица» началась.

1 июня. Город вампиров.

— Держите ухо востро! — голос Алой из рации резал ножом. — Они скоро должны выйти!

Отряды уже собрались в городе. У каждого водителя была рация, у первого круга были наушники с микрофоном. Влад наблюдал за движением соратников и размышлял, чувствуют ли они то же, что он. Воздух города был пропитан отчаяньем, смертью и тленом. Это ощущение холодной пленкой липло к потной коже.

Он видел за стеклами машины здания, почти каждое в фиолетовой жиже, внутри виднелись силуэты… «Вампиры… Но почему они не нападают?!» — растерянно подумал Влад, наблюдая за обстановкой. Казалось, что тени в полуразрушенных домах сопровождают их к намеченной точке.

До логова Дракулы осталось доехать совсем немного. Дорога оказалась перегорожена массивными валунами. Но план «Троица» должен сработать! Два круга защиты будут двигаться на машинах, оцепляя и отстреливая монстров. Проехать с разгона можно, лишь бы главный в колоне показал путь. Дальше уже как повезет!

«Опять они!»

Влад увидел темных. Они снова появились. Таращились машины и мерзко улыбались. Предвестники смерти и несчастий… Неудивительно, что они уже в сборе, как воронье, взирающее на подготовку к битве и ждущее поживы. Сегодня много людей погибнет — и они это чуют.

— Мы почти приехали, — сказала Алая, поворачивая и выезжая на дорогу, что вела прямо к зданию. — Работаешь поддержкой. Для тебя такой противник вне досягаемости. Увидишь момент, когда его можно резать, — действуй! Я буду в роли щита.

— Понял, — напрягся Влад. — Я все сделаю.

Алая уставилась на Влада, словно она видела его насквозь… Он сам знал, что изменился, ощущал почти физически эту метаморфозу — уж Алая-то не могла не заметить. Влад мрачно отвернулся: ему неприятно была любая попытка проникновения за стену, что теперь его окружала. Своим адом он делиться не желал — это было лишь его дело.

— Знай, — снова уставилась на дорогу Алая. — Я соболезную насчет Цыгана… Как и Ефим.

— Не думаю, что Ефима заботит смерть Цыгана. Ему плевать.

— Не смей! — Алая ловко сцапала его за шиворот, руля другой рукой. — Не смей так говорить! Они были друзьями… Даже если по нему не видно… Он очень скорбит… Просто поверь!

Алая отпустила Влада и замолчала, осматриваясь. Они почти подъехали к башне, как его дернуло омерзительным скрежетом:

— Ты пришел… Ха-ха-ха… Сейчас и поглядим. Охотник ты или Жертва!

Влад растерянно озирался по сторонам, пытаясь разглядеть то существо. Он слышал голос, значит, главный был где-то в башне, рядом!

— Вампиры!

— Их сотни!

— Делаем круги! Никому не сметь трусить!

— На нас напали, мы пытаемся создать строй!

В ушах загудели голоса людей. Алая прибавила газу. Три машины — первый круг — умчались вперед. Влад открыл окно, высунул голову и тут же пожалел об этом. Снаружи творился настоящий ад!

Такого он никогда в жизни не видел… Ему уж точно хватит на всю жизнь.

Со всех домов, словно мерзкие фиолетовые насекомые, сползали вампиры. Их вел вперед инстинкт убивать, неистребимая жажда крови. Машины чертили круги и отстреливались. Пулями этих чудищ не достать, но они не регенерируют. Стрелки явно метили в ноги вампиров, отстреливая конечности и делая подбирающихся все ближе тварей беспомощными. Третий круг сформирован, за ним постепенно выстраивался второй.

Слышались хлопки и крики — бой начался.

— Мы приехали!

Алая остановилась у логова Дракулы. Следом подъехали Ефим с Кириллом. Друзья переглянулись, будто спрашивая друг друга: «Готов?» И тут же получили ответ «Да». В здание вело два входа. Они наводили тоску и ужас: хоть солнце уже показалось, это место словно не хотело сдаваться, сочась безысходной тьмой.