Проклятый замок

Напротив нее, в отдалении, раскинулся могучий сосновый бор, который разбавляли изящные березы. Сосны стремительно взлетали вверх, мощные стволы отливали в лучах заходящего солнца теплым коричнево-рыжим цветом, цветом самой земли. Рядом с ними, как малые дети, беспечно играли ветками березки и хрупкие осины. Лучи, пронизывая их тонкие листочки, проливали на землю, устланную хвоей, чудный зеленоватый свет. Иногда из-за невысокого холма поднимался легкий белый дым и уносился в небо, сливаясь с облаками. Если закрыть глаза и вдыхать долетающий из Бриады аромат, запах хвои и зелени, можно представить, что ты дома. Камилла открыла глаза, как будто пробуждаясь. Ее воображение слишком разыгралось, тем больнее было возвращаться к реальности.

Мягкий золотистый свет последних лучей заходящего солнца осветил девушку, ветер подхватил рыжеватые кудри. Зеленые глаза вдруг заискрились, Камилла засмеялась беспечно, как прежде. Потом посерьезнела, глубоко вздохнула и пошла в свою комнату. Она снова почувствовала себя одинокой, брошенной. Ей было страшно, не хотелось, чтобы кошмары снова повторялись. А ведь ночь уже так близко… Девушка зашла в комнату, распахнула настежь окно, отдернула занавески, впустив сумерки, и застыла. Надышавшись вечерним воздухом, густым от зелени и влаги, Камилла юркнула под одеяло, накрывшись с головой, и закрыла глаза. Когда она почти заснула, ей вдруг почудилось, будто мама шепнула на ушко: «Спокойной ночи, золотко». Камилла уснула с улыбкой на губах.

Утро еще не занялось, жемчужные облака только наливались золотисто-розовым светом, а пленница замка уже сидела в «зеленой» гостиной, и вышивала на белоснежной ткани разноцветными нитками. Задумчиво покусывая губу, она пыталась изобразить вчерашний пейзаж, но у нее ничего не получалось. Время от времени девушка сердито вынимала нитки и бросала их на пол, с трудом сдерживаясь, чтобы не разорвать ткань. Нитки тут же вплетались в ковер.

Сегодня на душе у нее было легко и спокойно. Никаких ужасов в эту ночь Камилла, как ни странно, не видела, и не могла понять, почему. Вдруг это снова какая-то западня, затишье перед бурей? Чего ей ждать на этот раз? На плечо, мешаясь, упал локон. Девушка нервно откинула его. Он снова упал. Камилла вздохнула, отложила вышивку и поднялась в свою комнату. Ей совершенно нечем было заняться, хоть вой от тоски.

«Замок проклят», – думала она, – «значит, хозяин замка может быть таким же пленником, как я? Или мы… Вдруг пропавшие девушки и есть те самые невидимые слуги?» От внезапно осенившей ее мысли Камилла резко остановилась. «А что, если это правда? Надо спросить хозяина замка. Только готова ли я к тому, что услышу… Странно. Почему я не злюсь на него? А должна бы». Камилла зашла в спальню и рассеянно открыла шкатулку, стоявшую на туалетном столике. В глаза бросилась россыпь дорогих украшений. Она остановилась как вкопанная, будто в первый раз увидела их. Камилла подбежала к шкафу, распахнула его и уставилась на платья.

– Сколько их! Какие все красивые!

Девушка выбрала красное бархатное платье с длинными рукавами и треугольным вырезом на груди. Собрала свои рыжеватые кудри и воткнула в них легкий золотой гребень с красными полупрозрачными камнями невероятной красоты. Она посмотрела на себя в зеркало и совершенно не узнала собственное отражение. Испугавшись неизвестно чего, Камилла выдернула гребень, бросила его на столик, подвязала волосы простым шелковым шнуром и спустилась вниз. За окном моросил мелкий дождь. На Камиллу снова нахлынула тоска. Никогда она еще не испытывала такого одиночества. Ее живая, веселая натура тихо покорялась мрачной силе замка. Но она боролась, восставая против жестокости, лжи, злых мыслей, которые внушало ей это место. Она любила жизнь, как никто другой, и не собиралась терять себя. Но почему на душе так тяжело? Камилла поежилась, вспоминая кошмары, терзавшие ее по ночам. Хозяин замка уверял, что они нереальны. Но от этого не становилось легче, ужасные картины каменной тяжестью ложились на плечи, давили на сердце, холодили душу. А вдруг все-таки… Нет, он не мог соврать. Родители, Ганс, близняшки, Элиза – все ее близкие живы. «А почему он не мог соврать?», – закралось в душу подозрение. «Нет, не мог, конечно, не мог. Зачем это ему?».

Камилла пошла в соседнюю залу, подошла к роялю и попыталась наиграть какой-нибудь мотив. Нет, не ее это. Элиза много раз пыталась научить подругу играть на рояле, но гибкие пальцы Камиллы выполняли любую работу, кроме этой. Элиза… «Не думай об этом!» – приказала себе Камилла и отправилась бесцельно бродить по замку. Ее все чаще охватывало чувство безысходности, которое, наверно, и губило со временем всех ее предшественниц. Тем более нельзя было ему поддаваться. Что бы там с ними не случилось, Камилла не хотела повторить их участь. Она будет бороться.

Каждый день в голове пленницы шла напряженная работа, которую ничто не отвлекало. Иногда Камилла пыталась занять себя чем-нибудь – читать, шить, рисовать, – лишь бы забыться. Она все чаще начала задумываться о смысле жизни, особенно своей. «Хотя, что моя жизнь?» – горько добавляла она про себя. – «Я теперь часть этого замка и его хозяина». Но когда на помощь приходили воспоминания, ради кого и вместо кого она здесь, становилось легче.

В полной тишине и безмолвии прошло еще несколько дней. Хозяин все не появлялся. В Камилле начало закипать раздражение, тоска и затаенный страх. А вдруг он больше никогда не придет? Казалось бы, радоваться надо, но ведь здесь даже поговорить не с кем! Невидимые слуги (или девушки?) по-прежнему отвечали ей легким разрядом. Но они были безмолвны, и в замке продолжала стоять мертвая тишина, нарушаемая только шагами Камиллы. А ей так хотелось услышать человеческий голос!

Однажды ночью она проснулась от ощущения, что за дверью кто-то ходит. Прислушалась – нет, не показалось, она снова услышала легкий, практически невесомый, но ощутимый стук по полу. Поскрипывание… Кто-то пытается открыть дверь, или это просто воображение разыгралось? Камиллу затрясло. За дверью все стихло. Но ненадолго – через несколько минут девушка услышала, что в коридоре то ли воет, то ли скулит какое-то неведомое существо. Жалобно, настойчиво. Она хотела было вылезти из-под одеяла, но передумала и снова легла. Она не знала, что там увидит. Чудовище? Кто сказал, что его здесь нет? Если в замке живет невидимый хозяин, не исключено, что здесь может бродить еще и какой-нибудь злобный зверь. И то, что она за месяц никого не увидела, вовсе ничего не значит. Вдруг он появляется только в определенный день? И все бывшие здесь девушки не стали невидимыми слугами, а были скормлены неведомому чудищу? А хозяин замка просто заговаривает ей зубы? Не выдержав, Камилла на цыпочках подкралась к двери. Шаги и вой возобновились, к ним добавилось глухое рычание. Вдруг что-то со всей силы ударило в дверь. Она вскрикнула и отбежала к окну, лихорадочно осматриваясь, пытаясь найти хоть что-нибудь, чем можно было бы отбить нападение. Так ничего и не найдя, девушка залезла с ногами на подоконник, прижалась к оконному стеклу и замерла. Так она просидела до рассвета, сама не своя от страха. Но когда, после восхода солнца, Камилла, все же, решилась открыть дверь, в коридоре никого не было.

Конец ознакомительного фрагмента.