Прокурор идет ва-банк

— Давайте лучше вернемся к Борзовым! — предложил Оболенцев. — В прошлый раз вы усердно приделывали им крылышки, еще немного, и они ангелами вспорхнули бы. Брал Борзов взятки или нет?

— Но Борзов, я говорил правду, деньгами не брал, — продолжил Юрпалов, — зачем ему деньги, когда все платили ему дорогими услугами. Мелочами он тоже не брезговал: коньяки и деликатесы брал, это было… А вот Тамара Романовна, — Юрпалов тяжело вздохнул, — брала исключительно деньгами и драгоценностями. Затрудняюсь даже сказать, что она больше любила.

Ярыгина стала раздражать тягомотина, которую затянул Юрпалов, и он решил вмешаться.

— Давай конкретно! — раздраженно проговорил он. — У кого брала, когда и сколько? А главное, кому передавала! Куда деньги шли дальше?

Юрпалов стал белым как мел.

— Сколько брала, один бог знает, но много! — сказал он и замолчал.

— И все себе брала? — решил помочь Оболенцев.

— Нет, — с трудом выдавил из себя Юрпалов. — Но вам лучше не знать про этих людей!

— Почему?

— Не только меня уничтожат, но и вас! Это у меня выбора нет, а у вас пока…

И он сделал многозначительную паузу.

— Ты за нас не беспокойся! — опять вмешался Ярыгин. — Опять юлишь? Рассказывай все, что знаешь! И подробней о «Белой даче» и обо всех этих приятелях по захребетничеству!

Юрпалов замешкался.

— Можно закурить?

Ярыгин протянул Юрпалову свои сигареты. Тот жадно затянулся и предложил:

— Разрешите, я сам напишу вам все, что знаю? Мне так легче будет сосредоточиться.

Оболенцев переглянулся с Ярыгиным, а затем достал из стола листы чистой бумаги и авторучку. И хотя он хорошо знал, что после этого сочинения на уголовную тему Юрпалова придется еще не раз передопрашивать, но возражать не стал. Оболенцеву важно было войти с ним в контакт и зацепиться за факты.

— Садитесь за стол и пишите.

Юрпалов погрузился в сочинительство, а Оболенцев с Ярыгиным отошли к окну. Ярыгин закурил и достал из кармана фотографии.

Оболенцев увидел на них утопленника с проломленной головой. И сразу же понял, кто на фотографиях.

— Демиденко? Грубая работа, — нахмурился он.

— Слежки я не заметил за собой! — виновато пояснил Ярыгин. — Надо было забрать. Будь осторожен! — шепнул он Оболенцеву. — Эти ребята, как видишь, не шутят! Они решили защищаться всеми силами. И не на жизнь, а на смерть.

— Поздно! — усмехнулся Оболенцев. — Материалов в деле для арестов уже более чем достаточно. Завтра я улетаю в Москву! — сообщил Оболенцев. — А ты продолжай работать по плану…

Юрпалов довольно поздно закончил писанину и все еще дрожащим голоском позвал:

— Гражданин следователь, я все написал…

Оболенцев подошел к нему, взял стопку листков с признаниями и стал читать.

— Очень хорошо! — сказал он, думая о предстоящем разговоре с Надеиновым: «Хватит ли улик для того, чтобы арестовать Борзова, и даст ли «добро» сессия депутатов горсобрания?»

— Неужели вы меня отправите обратно в эту камеру? — испуганно спросил Юрпалов. — Вы же обещали защитить меня.

Оболенцев тоже вспомнил об этом и поспешил позвонить в Управление КГБ, чтобы те подержали Юрпалова немного у себя.

Договорившись, он составил необходимые документы о переводе подследственного из одного изолятора в другой.

— Там они вас не достанут! — успокоил его Оболенцев.

Когда Юрпалова увезли, он позвонил Ольге.

— Оленька, я с работы, — сказал он ей со всей нежностью, на какую был способен. — Завтра я улетаю в Москву на несколько дней. Сегодня зайти не смогу — работа! Будь умницей! Я скоро вернусь!

— Я тебя буду очень ждать! Целую, милый! — коротко попрощалась она, зная, что с Оболенцевым по служебному телефону лучше говорить лаконично.

Провокация

Ольга Северина носила фамилию бывшего мужа.

Эдуард Северин считал себя непризнанным художником, был красив и очень нравился женщинам. Чем его прельстила именно Ольга, было понятно: он любил всех красивых женщин, но вот чем обворожил он ее, оставалось загадкой и для самой Ольги. После развода она и думать о нем забыла: ну, есть такой художник в городе, считает себя непризнанным гением, зарабатывая при этом портретами на пляже. Многих, особенно с Дальнего Севера, это устраивало, рисовал Эдуард прилично, выходило очень похоже.

Денег на жизнь ему всегда хватало. Хватало и на большее — на травку, которой Северин стал с некоторых пор злоупотреблять. Он обвинял мысленно в этом Ольгу: она его бросила, поэтому он и пристрастился к зелью, совершенно позабыв о том, что и бросила она его лишь потому, что не могла смотреть, как он губит себя, а бороться за него у нее сил уже не было. Чтобы биться за человека, надо его любить. Ольга же очень скоро поняла, что была просто на время ослеплена красивым мотыльком, для которого жить — значило порхать.

О бывшем муже Ольга настолько забыла, что, когда увидела его утром следующего дня после того, как проводила Оболенцева, очень удивилась.

Эдуард ждал ее, сидя за рулем новенькой шестой модели «Жигулей».

— Ольга! — окликнул он бывшую жену.

— Привет! — равнодушно бросила она, собираясь пройти мимо.

— Подожди! — остановил ее Эдуард. — Мне надо с тобой серьезно поговорить.

— О чем? Мы, кажется, уже обо всем переговорили в свое время. Хватит разговоров.

— Оля! От этого разговора зависит моя судьба!

Ольга остановилась лишь от удивления. Правда, может, к нему примешивалось и любопытство.

— Не в той позе клиента нарисовал?

— Давай я тебя подвезу, а по дороге мы поговорим. Мне очень нужен твой совет.

«Любопытство сгубило кошку».

Ольга решила прокатиться с бывшим мужем не потому, что ей так нравилось кататься на машине. Ей захотелось узнать, что за проблемы возникли у него, тем более что в городе по-прежнему шли аресты.

«Неужели Кирилл столкнется с Эдуардом?» — подумала она, и эта мысль была ей очень неприятна.