Прометей с востока

— Ты что здесь делаешь, дура! — отражая сыплющиеся на него удары, закричал Глеб.

— Сам дурак! — крикнула она и бросила в одного из норвегов глиняный горшок.

Горшок попал в шлем и разлетелся вдребезги, породив облако пыли. Пятеро врагов, кому не повезло оказаться поблизости, заорали и отступили, отмахиваясь мечами. Двое бросили оружие и на ощупь искали абордажные лестницы. Противников стало меньше, и с ними быстро справились, а потом зарубили тех, кто пострадал от пыли. Обрубить верёвки кошек и сбросить вниз лестницы было делом нескольких минут, после чего бросились на помощь тем, кто дрался с командой другого драккара. Дворян и матросов осталось всего два десятка, но и противников у них было ненамного больше. Увидев, что к врагам бежит подмога, норвеги не попытались спастись бегством, а, наоборот, с такой яростью бросились на защитников корабля, что смогли зарубить ещё двоих из них. Подбежавший первым Корн применил магию, вслед за ним на норвегов навалились остальные, и их быстро оттеснили к борту и сбросили в воду. Венди сразу стала искать отца, а Глеб помогал ей переворачивать залитые кровью тела. Как выяснилось, кроме капитана, убили и механика. Из вызвавшихся помочь дворян не пострадали только пятеро и ещё семь человек получили раны, а из сражавшихся матросов уцелели только двадцать, и почти все они были ранены. Венди привела тех матросов, которые сидели в кубрике, и они принялись наводить порядок. Тела норвегов освобождали от брони и бросали в воду. Туда же после прощания с родственниками бросили и тела погибших дворян. Ранеными занялся Корн, которому помогали две девушки. Майка освободили от помятой брони и он, побродив по палубе, обнял молодую женщину, потерявшую сразу мужа и отца, и увёл её в каюту. Она осталась совсем одна и была в таком отчаянии, что вполне могла броситься в воду.

— Ты справишься? — спросил Венди Глеб. — Или, может быть, лучше повернуть к берегу?

— Наши должны узнать, кто топит корабли, — сказала она. — На берегу такие же разбойники, а у нас некому сражаться. Ветер попутный, поэтому погасим топки и пойдём под парусами. Если не попадём в шторм, оставшихся матросов хватит. Мне показывали, как работать с машинами, только это было больше года назад, поэтому я не всё помню. Постараемся их не использовать, а если придётся, попробуем справиться. Глеб, как мне жить без отца?

В этом вопросе было столько тоски, что юноша невольно её обнял и прижал к себе.

— Родители не вечны, — сказал он, — а твой отец дал тебе знания и оставил своё дело.

— Не буду я им заниматься! — обхватив его руками, сказала Венди. — Возьми меня куда хочешь, только не бросай! Отведём корабль в порт и продадим, а потом продадим дом. Денег и так много, а будет ещё больше. Всё отдам тебе, только не оставляй!

— Я тебя и без денег не оставлю, — пообещал он, — только ты должна знать, что я маоз.

— Ну и что? — не поняла девушка. — Я готова выйти замуж за человека, если этим человеком будешь ты. Отнеси своё оружие, а я пока распределю вахты, потом поговорим.

В каюте на своей койке лежал Корн, как будто он с неё и не вставал.

— То, что вы обнимались, я видел, — сказал он юноше. — До чего договорились?

— Она хочет выйти за меня замуж, — ответил Глеб.

— Это понятно, но меня интересовало другое. Идём прежним курсом?

— Венди боится возвращаться, — сказал Глеб. — Её знакомили с… машинами, но давно. Она надеется, что дойдём на парусах.

— Да, не повезло! — сказал маг, садясь на койку. — Вы просто не представляете всей опасности нашего положения. На корабле и так было мало матросов, а сейчас их осталось ещё меньше. Наверное, они управятся с парусами, но будут долго возиться. Если придётся идти галсами, команда быстро выдохнется, а при сильном ветре матросы не справятся, разве что им на помощь придут оставшиеся пассажиры. В таких переходах почти всегда используют машины, без них мы можем не дойти, даже если не попадём в шторм.

— Откуда вы всё это знаете? — удивился Глеб.

— В отличие от вас, у меня была долгая жизнь, — усмехнулся Корн. — Чем ответите на предложение девушки? Если доплывём, она нам может быть очень полезной. Она нас сегодня спасла. Если бы не ваши стрелы и её перец, мы бы с вами уже лежали на дне.

— Что за перец? — не понял юноша.

— Серая пыль из горшка, — напомнил маг. — Очень дорогая приправа к мясу и очень едкая. Надо же было сообразить её так использовать. У вас будет умная и находчивая жена.

— А как же секреты эльфов? — спросил Глеб. — Не будет же она действовать против своих?

— Для любящей женщины родина там, где её муж! — назидательно изрёк Корн. — Если она почувствует вашу любовь, если вы станете для неё единственным и самым близким, она для вас сделает всё. Исключения очень редки. Если она в них попадёт, придётся применить магию. Не стоит мне возражать. Нам с вами нужно сделать важное дело и вернуться, а для этого все средства хороши. Если не хотите, чтобы я на неё действовал магией, действуйте сами ласками, нежностью и любовью! И вообще перебирайтесь к ней в каюту и постарайтесь всё время быть рядом. Ей не помешает поддержка мужчины, да и матросы не будут наглеть. А я немного отдохну от лечения раненых и поговорю с уцелевшими пассажирами. Нужно всех научить возне с парусами, чтобы при необходимости можно было помочь команде. И скажите ей, чтобы попробовала запустить машины. Лучше повозиться с ними сейчас, когда для этого есть время, чем потом пытаться что-то сделать в спешке.

Юноша собрал на палубе всего три десятка целых стрел, обмыл их водой и сейчас положил сверху на свой сундук сушиться. Лицо он тоже вымыл, а вот дорожный костюм был сильно запачкан кровью. Его можно было попробовать отстирать, но что надеть сейчас? Ничего, кроме праздничной одежды, у него не было, но идти к Венди в шёлке и кружевах…

— Возьмите, — сказал Корн и бросил ему рубаху. — Штаны сильно не замарали, а всё остальное нужно выбрасывать. Такое уже не отстираешь. Идите, ей сейчас всё равно, во что вы одеты.

На палубе девушки не было, но команда уже навела порядок. Кровавые пятна были смыты, на всех вахтах стояли матросы, а из трубы над камбузом поднимался дым. Глеб направился к каюте Венди, обходя разложенные для сушки доспехи побитых норвегов. Он постучал в дверь и, услышав неразборчивый возглас, потянул её на себя. Девушка сидела на кровати, сгорбившись и обхватив плечи руками. Увидев Глеба, она вытерла рукавом лицо и хотела что-то сказать, но горло перехватил спазм, плечи затряслись и по щекам опять побежали слёзы. Он подошёл к кровати, сел рядом с девушкой и прижал её к себе.

— Мне страшно, Глеб! — всхлипывая, сказала она. — Сколько я себя помню, отец всегда был рядом! Я прожила одна только месяц, и этот месяц был самым тяжёлым в моей жизни! Как только отец пришёл из рейса, я сразу же убежала к нему на корабль и уже больше никуда не уходила. А сейчас он мёртв, и я пытаюсь зацепиться за тебя, хотя не уверена, что люблю. Меня к тебе тянет, рядом с тобой хорошо, но любовь ли это? И ещё меня пугает то, что у нас с тобой может не получиться. Ты сам говорил, что он для меня слишком большой… И как тогда любить?

— Я буду очень осторожным, — пообещал он и поцеловал её в губы.

Она даже целоваться не умела, поэтому всему пришлось учить. В процессе этой учёбы они освободились от одежды и оказались на кровати.

— Это ничего, что мы сразу после смерти отца? — задыхаясь после поцелуя, спросила девушка.

— Мёртвым всё равно, а тебе это нужно, — ответил Глеб. — Твой отец хотел для тебя счастья, и я постараюсь тебе его дать!

Он был осторожным, и она получила всё, что может получить женщина от мужчины. В самом конце он потерял контроль, но не успел ей навредить. Ему было с ней хорошо, но далеко до того, что испытывал с Бертой или Дарьей. Но так ли это важно, если на него счастливыми глазами смотрит девушка, которой он помог на время заглушить боль и страх и дал надежду? Ничего, он ещё научится.