Пронзая ветер

Но Ланетта и не думала ни о чем подобном. Безразлично взирая за тем, как одна за другой пряди волос падают на каменный пол, она видела то маленькую Ртуть, лежавшей на залитой кровью Арене, то изломанные очертания изможденной женщины в темной пещере. Видения все уверение входили в ее жизнь.

Брезгливо отодвинув пушистую горку волос в сторону, женщина заставила девушку встать и придирчиво осмотрела продукт своего творения со всех сторон.

— Сойдет, — решила она. — Теперь переодевайся. И давай без фокусов и истерик всяких. Это для твоей же пользы.

В свертке, что она подала, лежали кожаные шорты, лиф, перчатки и носки. Когда девушка облачилась в это, женщина лично надела ей на голову кожаный мешок, из которого торчало несколько узких трубок для воздуха, а потом потащила в сторону саркофага. Раздался стук открывающейся крышки. Сильные руки подняли ее в воздух и швырнули в воздушную вату паутины. Что-то заскользило по ней, и тысячи острых иголок вонзилось в ее тело.

— Двадцать семь, — закричала она, проваливаясь в омут бесконечной боли.

Сидевший на Золотой Драконице мощный орб выдрал щипцами еще одну чешуйку. На месте ее осталась зияющая чернота. Тело Драконицы было обмотано тяжелой цепью, а в распластанные по помосту крылья вбиты острые колья. Судорога пробежала по телу ящера и отозвалась острой болью во мне. Я стиснула зубы, чтобы не закричать. Орб придирчиво осмотрел чешуйку. Чем-то она не понравилась ему. Он швырнул ее в беснующуюся внизу толпу. Следующую чешуйку орб выбирал более тщательно. Определившись, он зажал ее щипцами и рванул. Боль была ужасной. Я еле удержалась, чтобы не рухнуть на колени, а Драконица забилась в попытке вырваться из рук палача. Толпа взревела.

Странно, что меня никто не видел. Жадные до зрелища взгляды были устремлены на Драконицу и орба. Он ухмыльнулся полным гнилых зубов ртом и засунул чешуйку себе в карман. Я скользнула к Драконице и погладила ее по горячей щеке. В ее синих глазах выступили слезы.

«Позови его», — простонала Драконица.

Она впервые просила, а не приказывала. Это выглядело довольно жутко, но я отрицательно покачала головой. Гнилой помидор пронесся сквозь меня, раскрасив Драконицу нелепой кляксой. Толпе новое развлечение понравилось. Следом полетел град испорченных фруктов и овощей. Я присела рядом с Драконицей и взглянула ей в глаза, видя в них отражение собственной боли.

«Пожалуйста. Ведь Мир Духов по-прежнему открыт для тебя», — умоляла она.

От жалости в носу защипало, но я покачала головой:

«Призвав его, я потеряю себя».

Густые ресницы Драконицы дрогнули.

Я достала нож и полоснула себя по запястью.

«Пей, это даст тебе Силу».

Драконица позволила себе улыбнуться.

«Не обольщайся, девочка. В тебе нет больше Силы».

«Есть. Моя Сила в ненависти».

Драконица задумчиво кивнула, соглашаясь. Но прежде чем глотнуть живительной влаги, она спросила:

«Согласна ли ты, не-Арона, разделить со мной имя Ланет, что пронзает ветер»?

«Я приму его с радостью и почтением, если выживу».

Драконица вздохнула, слизывая живительную влагу, и поправила меня:

«Если мы выживем».

Проснулась она в своей каморке от того, что Меч тряс ее за плечо.

— Тебя снова ждут в «костюмерной», — заявил он.

Хохотнув, глядя на ее вытянувшееся лицо, Меч протянул зеленую тунику, черные лосины и сапожки.

— Шучу. Держи, велено надеть поверх своего наряда. Ощущения, конечно, в гробике Тантоссы так себе, зато результат впечатляющий. Сама во время Игры оценишь… Ну, ладно, давай, делай все свои дела и готовься к выходу. Я через полчаса вернусь.

Дверь задвинулась, оставляя ее одну. Она приподнялась с топчана, прислушиваясь к себе. Тело слегка пощипывало при движении, а кожа была непривычно толстая и упругая. Кожаные шорты и лиф, которые предварительно были на нее надеты, тоже были покрыты эластичным слоем телесного цвета и практически сливались с остальной оболочкой. На голове ее плотно восседал парик огненно красного цвета, и лишь лицо с дорожками от высохших слез, было прежним. Одевшись, она подошла к оранжевому гнезду. Крысята проснулись и запищали, когда девушка, просунув руку под парик, вытащила оттуда свой Хитрый и засунула его в голенище.

— Двадцать шесть, — прошептала она, когда стена неторопливо поползла в сторону, и в камеру ворвались клубы приторно сладкого дыма.

Сила ненависти

Лес угрюмо шумит, предостерегая. Арона движется осторожно. Она знает, что в его недрах таится много опасностей. Но все равно первую атаку она пропустила.

Что-то тяжелое отбросило ее в сторону. Туда, где она только что стояла, вонзился дротик.

— Внимательнее, — укоризненно выдохнул Коросс, неожиданно оказавшись рядом с ней.

Девушка задохнулась от счастья и мгновенно вспыхнула тревогой за него. Выглядит он очень измученным, а порванная во многих местах одежда вся покрыта кровавыми разводами. Но это не важно. Главное, он жив и снова рядом. Теперь Арона знает — с ней ничего не случиться.

— Сзади, — выдохнула она, и Коросс резко разворачивается.

Меч свистит, разрубая в воздухе взметнувшееся тело орба. Но следующие два нападают с разных сторон одновременно. Еще один крутит над головой сеть, целясь в Арону.

«Взж-ж» — ее нож точно попадает в горло самому крупному из них. Упав, она быстро перекатывается по траве, уходя от падающей на нее сети. Вскочив на ноги, метает еще один нож. Коросс в это время с усилием отталкивал от себя тело третьего орба, освобождая от него свой меч.

Лес негодующе шумит, сгибаясь под порывами ветра. Тяжело дышащий Коросс крепко хватает Арону за руку. На его плече зияет страшная рана, из которой медленными толчками выплескивается темная кровь.

— Сколько у тебя осталось метательных кинжалов?