Пропаданцы

Но во дворе их ожидал личный сюрприз. Только конюхи подвели им лошадей, как на гнедом жеребце к ним приблизился Кассиус.

— Сегодня вы в моей свите! — резко и безапелляционно заявил он. — Мои офицеры предупреждены и не возражают, узнав вас по прошедшей ночи! Держитесь за Киросом — и не отставать! Второй раз не предупреждаю!

Не оглядываясь, он кивнул за спину. В сопровождавшем его воине, одетом уже не в форму наёмника, а в солдатскую, трудно было сразу узнать Кироса. Тем более что лоскут «банданы» уже прятал его лицо до самых глаз. Разве что подсказывали, кто это, разворот плеч и величавая осанка.

— А что с Эресианом? — встревоженно спросила Рита.

— Он под присмотром дневальных и Пэйона. Расковывать его пока не стали.

Из беспорядочной вопяще-орущей, топочущей, пристукивающей по камням дворовой мостовой и перекликающейся толпы старшины окликами и командами быстро выстроили чёткую колонну по четыре всадника в ряду, разбив её затем на отряды. Едва впереди оказался Кассиус и его офицеры, настежь распахнулись ворота в казарменный двор, и отряды помчались следом за своим начальством.

Ещё садясь на лошадь, Рита обратила внимание, что, легко уворачиваясь от лошадиных ног и копыт, во дворе бегает множество собак. Как их называл в своём сне Шорох? Хофварты? Точно, хофварты.

— Собаки тоже будут с нами? — не выдержала она.

— Будут, — ответил Кассиус. — Раньше мы собирали своих мертвецов только после битвы. Трупов обычно бывало мало. Но теперь, когда недавно убитых умертвия забирают с собой не только потому, что из них получается армия умертвий же, решили, что хофварты будут тащить с поля боя наших сразу. И раненых тоже. Ведь до недавнего времени мы не знали, что ещё живые — лакомый кусочек для повелителей мёртвых.

— А они обучены этому?

— На ошейнике каждого есть артефакт, благодаря которому они знают, что именно должны делать. Сегодняшней ночью изготовили наши маги.

Сейчас хофварты неслись по краям колонны, вызывая и ужас своей мощью, и жалость — от понимания, что же с ними, возможно, будет происходить на поле боя. Рита рассеянно думала о том, что почему-то людей не так жаль, как собак. Может, потому, что идеи о смертоубийственных распрях всегда принадлежат человеку?

— Ты не выспался, — то и дело поправляя лоскут, слетающий с лица из-за порывистого ветра, заметила девушка., благо что Артём ехал очень близко.

— Ну, спать-то удалось, правда, урывками. Так что ничего.

— А почему меня водили по помещениям ты и Кирос? Пусть бы тебя оставили в покое — спал бы. Ведь есть кому…

Она вдруг осеклась, но Артём не заметил. Рита немного испугалась, что он снова начнёт не совсем вовремя выяснять отношения: «Так ты хочешь, чтобы Кирос тебя водил по казарме? Не я?» Лишние слова. Лишнее время впустую. Но парень спокойно объяснил:

— Пробовали — ну, чтобы Кирос с тобой работал. Только он тебя даже разбудить не мог. Ты от него отворачивалась и засыпала. А как рядом вставал я — сразу просыпалась.

Она внимательно вгляделась в его глаза: не слишком ли он самодоволен из-за её полусонных предпочтений? И снова подавила внешнее удивление. Нет, он думает о другом: сощурившись и глядя вперёд, он, кажется, мгновенно забыл о её вопросе.

— Артём, а тебе не страшно будет убивать человека?

— В отличие от всех остальных, я буду помнить, что целюсь в маску. И что под нею оскал мёртвого черепа. Нет, не страшно.

Дальше стало не до разговоров. Почти незаметно оглянулся в сторону невидимой для остальных стены Кирос. Рита мельком подумала: «Что теперь-то он чувствует, разумом зная, что там брат, но помня его, как человека, с которым только что познакомился?» А потом отряды вынеслись на открытое пространство, и Кассиус поднял руку, останавливая своих.

Здесь отрядов со всего города хватало. И место удобное для просмотра происходящего со всех сторон.

Два переулка выходили к довольно просторной улице, с конца которой катили умертвия и те, кто ими командовал. В переулке, напротив войска Кассиуса, стояли воины под командованием самого правителя.

Ни с того ни с сего Рита вспомнила, как Кассиус рассказывал о настоящем правителе, о Киросе, — что тот был воином и всегда находился впереди своих солдат, вёл их за собой в любую битву…

Этот, нынешний, правитель послал вперёд только своих бойцов.

Потому что ему плевать, что будет с ними.

Кассиус будто что-то высмотрел в переулке напротив и хрипло закричал, снова подняв руку, но на этот раз парой жестов явно что-то скомандовал.

Старшины вывели вперёд пеших охотников.

Девушка сжала кулаки. Нет, понятно, что в первую очередь посылают наёмников, оберегая своих, но… Всё равно обидно…

Но и с той стороны наёмники бились явно уже не несколько минут, а со стороны прорыва неслась тёмная волна всё новых и новых умертвий. «Но ведь говорили, что их стало мало?!» — в отчаянии думала Рита, глядя, как сталкиваются, смешиваясь, две волны — вольных охотников и умертвий. А потом в это кровавое смешение влетели хофварты… За спиной — тишина, которая страшна, потому что там сотни воинов, и которую слышно даже при том, что близко впереди — звон и скрежет мечей, крики людей и утробные завывания умертвий, грохот взрывающихся магических артефактов-«гранат»…

А напротив, в переулке, откинувшись в седле, спокойно наблюдает за гибельным, безнадёжным боем сам правитель государства. Чего он ждёт? Пока все пешие наёмники погибнут? Неужели в войнах всегда используется такая гнусность? Или это решение именно данного правителя?

Она взглянула на Кироса. Тот сидел на лошади перед ней, и поэтому она сразу увидела, что поза у него уже не та величавая, которую она недавно отметила. Нет, он ёрзает в седле, а его пальцы дёргаются, то и дело пытаясь что-то сделать с поводом уздечки. Поскольку он находился рядом с Кассиусом, кажется, тот тоже обнаружил, что временный оруженосец нервничает, глядя на битву, в которой волна городских охотников медленно, но верно сминается мертвецами, прорвавшими сторожевые посты города.

— Нельзя!

Нетерпеливый, раздражённый возглас послышался от Кассиуса. Видимо, он пытается притормозить Кироса. Интересно, долго ли продержится старик, усмиряя воина-мага и не давая ему воли. Но Рита, не оглядываясь, спиной чувствовала, как то же нетерпение охватывает и всадников казармы. И не только. Они уже роптали — пока тихо, но с возмущением, не понимая, что происходит. Они видели, как последние охотники исчезают под напором мертвецов, а команды от правителя всё нет и нет! Девушка и сама уже задыхалась от ужаса и жалости, отслеживая погибающих людей, и видела, как рядом с ними падали от смертельных ран и собаки, которые были призваны оттаскивать своих мертвых.

— Что же он… — донеслось до Риты вполголоса отчаянное от Кассиуса. И ещё тише: — Будь он проклят…

Неровная полоса сражающихся наёмников истончилась до предела. А правитель всё сидел на коне, расслабленно, словно в удобном кресле, и продолжал любоваться происходящим.

Девушка предполагала, что, приблизься к началу переулка, увидела бы в других переулках, выходящих на эту улицу, и другие воинские части города, подоспевшие на зов боевой тревоги. Воинов много — чего ждёт правитель?.. Снова взглянула на сутулую спину Кассиуса. Тот уже не то что ссутулился, а даже согнулся, и вся поза — истинная обречённость.