Пропавшая без вести. Призраки маленького городка

Из-за угла донеслось:

– Что за запах? А дым откуда? Горим!

– Ты печь не выключила, дура. Перекрывай газ, ты з…

Бу-у-уф-ф-ф-ф-ф.

Мелкая крошка из стекла и щепок с жаром вперемешку, словно доносящаяся из пасти рычащей собаки, перемела улицу между стоящими друг напротив друга домами.

20.11.2001

Месяц спустя, прочитав на ночь «Отче наш», Марго наспех записывала что-то быстрыми и испачканными в чернилах от ручки тонкими пальцами:

«Ночью перед сном я спросила у Боженьки: Где сейчас т. Эля и б. Нина? Мне кажется, что они сейчас с тобой. Передай им, что я за них сегодня помолилась».

Тихий лай непоседливой собаки одобрительно подтвердил ее мысли. «Я верю, что совершенно все-все должно наладиться. Дорогой Боженька, как сейчас живет Ирка в интернате? Скажи ей, что мы за нее всем классом переживаем и ждем в гости. Спокойной ночи, Марго».

После, быстрым движением руки, щелкнула по шумному выключателю, выдающему ее не положенное по режиму вечернее бдение, и закуталась носом в пушистое одеяло. Сестра допоздна где-то гуляла, и можно было представить, что эта маленькая комнатка только ее. Утопая в перине, хрустящей от свежести, Марго по наитию долгим взглядом всматривалась в лицо Иисуса Христа, смотрящего на нее строгим, внимательным взглядом с висящей на стене иконы напротив ее кровати. В темной комнате, сквозь призму ночной неустанной игры теней и сумерек, ей казалось, что лик Святого Христа меняет свои очертания, оживает под напором ее маленького пытливого взгляда и по-отечески заботливо, легко и спокойно смотрит на нее, словно в ответ.

Спустя какое-то время, незаметно для себя самой, девочка закрыла глаза под тяжестью ее усталых ресничек, и уже через одно мгновение по комнате разнеслось тихое шуршание, похожее на осенний ветер, – спокойное и тихое детское посапывание. Тоненькие детские ручки, вжавшие в бархатное одеяло все дневные переживания маленького сердца, со временем тихо ослабли и бесшумно соскользнули вниз по одеялу.

Тишина ее комнаты вместе с внимательным взглядом Облика Христа, с заботой смотрящего на это затихшее от собственной усталости дитя, хранило покой девчушки до первых лучей солнца и следующего дня, и через пять лет, когда рядом на стене повиснет любимый портрет музыканта, и через десять лет, вися по соседству с расписанием лент в институте. В лучах вечерних сумерек цвет и текстура обоев менялась, бережно прикреплялась на кнопки и безжалостно отрывала постеры модных актеров и звезд. Вешались полочки под косметику и любимые книжки. Менялись местами предметы, появлялись новые и бесследно пропадали куда-то старые изжитые вещи, но икона Христа всегда висела на своем месте – на краю дверного проема, напротив кровати Марго, уже большего размера и с выцветшими от времени краями желтого цвета.

Глава 2

Михаил, посвятивший сегодняшний день изучению города, пришел домой голодный и поздно. Матвей Петрович, сидя на диване, перебирал засаленные страницы старого, когда-то выписываемого им журнала «След зверя».

– Вот, послушайте, – сказал он. – Косуля – это чуткое и грациозное животное с длинной красивой шеей, изящными ногами, заканчивающимися острыми копытцами. Задние ноги животного длиннее передних, что обуславливает движение преимущественно скачками, позволяет совершать прыжки высотой более двух метров и длиной до шести метров, завораживая своей красотой.

– Да, впечатляет, – добавил Михаил, снимая пальто и усаживаясь рядом.

– Летом косуля становится ярко-рыжей с бурым оттенком на спине, подобно рыжеволосой лесной красавице.

Мапет, не отрываясь от своего занятия, протяжно заметил:

– У вас усталый вид, много что за сегодня успели?

– А вы, оказывается, скромняга? – вопросом на вопрос ответил Покровский. – Я был сегодня в районной библиотеке, что на улице Горького, и из местных газет узнал, что в девяностых годах вы руководили волонтерским движением добровольцев. Вот здесь даже напечатали о вас очерк. – И Михаил протянул сжатый в его руке лист снятой копии старой газеты.

Да… как же я был молод и хорош, – добавил с сожалением МаПет, – не то что сейчас. Сейчас я больше похожу на старую развалину.

– Активист, – док продолжил читать очерк из копии старой газеты, – передовой волонтер в 1989-м, руководитель поисковой экспедиции в 91-м, имеет почетную грамоту за самоотверженный труд.

– Сейчас по мне и не скажешь, верно? – Мапет улыбнулся.

– Да, я не люблю хвастаться. Я всегда хотел помочь людям, вот и работу выбрал не из спокойных, как и вы, впрочем, и везде еще умудрялся успевать – и в волонтерских отрядах, и на работе, и дома. А сейчас что с меня взять. Да и как не помочь в таком случае? Я не из равнодушных. Знаете, сейчас время такое. Люди крутятся все время вокруг своей оси: работы, семьи, денег, забот и прочего. Никому ни до кого нет дела.

Конец ознакомительного фрагмента.