Пропавший Чемпион. Том 1

Не менее неприятным сюрпризом оказалось и то, что метание объектов тоже стоило свой запас сил. Каждое метание съедало троекратную стоимость секундного контроля. Иными словами, если Сареф держал под контролем камень весом в 3 килограмма и тратил на это 6 выносливости в секунду, то чтобы с силой запустить его, нужно было единовременно потратить 18 выносливости. Осложнялось это преимущество ещё и тем, что не всегда под рукой было что-то, что можно метнуть.

С захватом под контроль чужого оружия тоже возникали свои проблемы. В качестве эксперимента Сареф взял под контроль чашечку кофе, поднос с которым им принесла одна из служанок поместья, и метательный нож Эргенаша. По весу эти два предмета были практически идентичны. Однако нет же, чашка кофе требовала для контроля всего 2 единицы выносливости, а вот метательный нож — 5 единиц. В итоге первые два дня Сареф потратил на то, чтобы минимально разобраться, сколько и при каких обстоятельствах его оружие вообще тратит сил. И, к сожалению, так выходило, что пользы от режима Телекинеза вне боя было куда больше, чем в бою. Вне боя с помощью Телекинеза можно было помочь группе перебраться через опасный участок. Можно было взять под контроль факел и отправить его в опасную пещеру на разведку. Ну и вообще — баловаться с мелкими предметами Сарефу очень нравилось. Хотя и здесь трудно было разгуляться: брать под контроль можно было только один предмет единовременно.

И всё это разительно контрастировало с боевой обстановкой, где можно было либо запустить во врага несколько камней, либо пару раз схватить врага и швырнуть его о стену. После чего щёлкать клювом с нулевым запасом выносливости. При этом критические удары наноситься не будут, Сареф отдельно потратил целый день, тщательно ведя статистику и к концу дня со вздохом убедившись, что ни одного критического удара от броска телекинезом за всю тренировку не было.

На четвёртый день Сарефу пришла в голову новая мысль. Ему упорно не давал покоя тот факт, что каждый раз телекинетическая энергия была видимой, в форме тёмной дымки. Это был ещё один фактор, который изрядно его раздражал: для врагов подобное — явная подсказка, что предмет под контролем, и его стоит опасаться. Но раз эта энергия была видимой, значит… она могла существовать сама по себе, без привязки к конкретному предмету. А, значит, возможно, в перспективе можно будет создавать вещи из чистой телекинетической энергии.

Воодушевлённый этим знанием, Сареф приступил к новым тренировкам. Однако и здесь всё было очень непросто. Тёмная телекинетическая энергия, действительно, могла существовать сама по себе. Но вот придать ей какую-то форму не было никакой возможности. Точнее, возможность была, но едва Сареф сотворял даже самую маленькую чашечку или небольшую палочку, как он чувствовал, что у него буквально расползаются мозги, кружится голова, и он без сил падает на землю. Однако его это не смутило. Поняв, что практиковаться придётся на какой-то одной форме, он выбрал форму телекинетического щита, который отражал бы вражеские атаки в том случае, когда не оставалось возможности спастись Тёмной Фазой.

Эти тренировки заняли у него целых три дня. На первый день Сареф только и делал, что падал в обморок, и верный Хим раз за разом приводил его в чувство. Но даже он не советовал Сарефу переключиться на что-нибудь другое. Вероятно, он, как хилереми, прекрасно знал своего хозяина, и понимал, что если уж Сареф упрётся во что-нибудь рогом, то милосерднее позволить ему добиться своего… или сломать рог.

Однако же на второй день у Сарефа уже начало получаться какое-то тёмное бесформенное энергетическое облако. И хотя брошенный на пробу метательный нож Эргенаша заставил это облако лопнуть, а Сарефа — потерять сознание, это было уже что-то. И на третий день облако стало принимать облик, в котором вполне узнавался щит. В конце концов, после долгих мучений Сареф научился сотворять перед собой телекинетический щит, причём достаточно мощный, так как он отразил почти все атаки Эргенаша, Бреннера, Хима и Махиаса. Впрочем, когда дракон применил свою коронную золотую молнию, щит не выдержал и лопнул, после чего Сареф принял в себя две сотни урона и закономерно потерял сознание.

Очнулся он здесь же, усаженный под дерево. Рядом с ним сидел Махиас. Хим же гонял на площадке Бреннера и Эргенаша, и, кажется, все трое получали от этой тренировки огромное удовольствие.

— Дай угадаю, — обратился Сареф к Махиасу, — я снова не удержал контроль, и снова шлёпнулся в обморок?

— Ты слишком требователен к себе, Сареф, — мягко ответил ему Махиас, — в клане Айон тоже есть специалисты по таким техникам. Но тому, чему ты выучился за несколько дней, они обучаются годами. При этом заметь: телекинез у тебя не в ячейке способностей, где его можно было бы улучшать повышением в качестве или Пунктами Развития. Это способность оружия, которая может изменяться или улучшаться только при эволюции самого оружия. Ты уже многому научился.

Сареф ничего на это не ответил. Умом он понимал, что Махиас прав. Во всяком случае, ему не было никакого смысла врать. Но при этом так хотелось не выпадать по своей боеспособности и учиться чему-то новому. Что ж… тренировки у демонов должны были научить его, что быстро ничего не бывает. Хотя те же тренировки у демонов позволили ему выстоять против членов клана Айон… даже в бою с самим Махиасом, даже в самый катастрофический момент, когда Сареф уже почти смирился с тем, что от его золотых молний не будет спасения…

В этот момент Сареф задумался и снова посмотрел на Гилеан. Интересно… а будет ли он способен отражать некоторые магические атаки так, как это делал Каезин? Не нивелируя поток энергии, а… перенаправляя его.

— Слушай, — осторожно спросил Сареф Махиаса, — помнишь наш поединок во время того турнира? Помнишь, как я смог отразить твою атаку золотых молний?

— Помню, конечно, — невозмутимо кивнул дракон, — признаюсь, тогда я тебя сильно недооценил.

— Я хочу научиться делать это и с помощью перчатки, — заявил Сареф.

— Ты… хочешь заняться этим прямо сейчас? — с иронией спросил дракон.

— А почему нет? — Сареф храбро поднялся на ноги, не обращая внимания на небольшое головокружение, — ещё не вечер. Ну… не такой уж глубокий.

— Сареф, если тебе так охота заниматься этим — давай уж лучше завтра, — ответил Махиас, расстёгивая пуговицу на своей рубахе и ослабляя воротник, — сегодня ты и так достаточно потрудился.

Вот только, ослабляя воротник рубахи, Махиас не уследил за цепочкой своего украшения. И Сареф увидел выбившийся из-под воротника… уже знакомый ему Амулет Железной воли.

— А… — осторожно спросил он, указывая пальцем на амулет, — это тебе зачем?

— Низачем! — огрызнулся дракон, поспешно убирая амулет обратно. Но было уже поздно.

— С тобой… что-то случилось? — спросил Сареф, — может, я могу чем-то помочь?

— Со мной, действительно, что-то случилось, — ответил Махиас, и по его тону было видно, что он в одном шаге от того, чтобы броситься на Сарефа и оторвать ему голову, — но здесь ты ничем не можешь помочь.

С минуту они смотрели друг на друга. Сареф — растерянно, Махиас — с едва сдерживаемой злобой. В конце концов, Сареф пожал плечами и сказал:

— Я не стану навязываться, Махиас. Я верю, что ты сильный, и что ты можешь сам с этим справиться. Но знай, что если ты захочешь об этом поговорить, то я обещаю: над тобой никто не станет смеяться или осуждать тебя.

— Я бы на твоём месте шёл отдыхать, — Махиас, словно не услышав последних слов Сарефа, встал и отвернулся от него, — если ты хочешь учиться отражать молнии — завтра у тебя будет много работы.

После этих слов он оставил Сарефа в глубоком смятении. И в этот момент Сареф подумал, что у Махиаса, возможно, куда больше причин не любить клан Айон, чем он показывает…

* * *

На следующий день Сареф приступил к новым тренировкам. На первый раз Бреннер, Эргенаш, а так же Хим, который всё это время пребывал в физической форме и, следовательно, активного общего сознания с Сарефом не имевший, мягко говоря, не поняли Махиаса, когда он начал стрелять в Сарефа золотыми молниями, создаваемыми из вееров, и очень сильно хотели объяснить ему, что так делать не стоит. В итоге Сарефу пришлось успокаивать их самому. И хотя успокоились его друзья далеко не сразу, не это было главной проблемой.