Пропавший дар

— Как же так, Александр Васильевич? — прошептал Игнат. — Я ведь двадцать лет здесь прослужил. За вами, мальчишками, приглядывал.

— Ты дыши, Игнат, дыши, — оглядываясь по сторонам, сказал я.

Неподалеку от двери кабинета стояла деревянная скамья без спинки. Сидя на ней, провинившиеся лицеисты ожидали вызова к директору. Скамья была до блеска отполирована форменными брюками.

И мне приходилось сидеть на ней в мучительном ожидании — сильно влетит, или пронесет на этот раз.

Я чуть ли не силой довел Игната до скамейки, усадил и сам сел рядом.

— Неужели Иван Николаевич из-за меня пострадал? — отчаянно глядя в пол, спросил старик.

— Нет, Игнат, — твердо ответил я. — Тут дело в чем-то другом. Говоришь, он способность хотел взять? Значит, был сильным целителем?

— Отменным, Александр Васильевич. Я как-то стакан уронил по глупости, кинулся осколки подбирать и руку поранил. Кровь рекой потекла, ладонь до кости рассадил. Так Иван Николаевич мне в ее в минуту залечил. Вот, смотрите!

Игнат протянул мне ладонь. Поперек ладони шел неровный белый шрам.

— И кулак сжимается.

Игнат сжал костлявый кулак, показывая, что мышцы и сухожилия работают.

— И шрам Иван Николаевич обещал убрать, попозже — как научится.

Для целителя, еще не получившего свой Путь, такое мастерство было удивительно.

— Да я и так похожу, со шрамом, — торопливо добавил Игнат. — Что мне сделается? Работает рука, и ладно.

— Больно было? — сочувственно спросил я.

— Больно, — кивнул Игнат. — А как Иван Николаевич лечить взялся, так боль вмиг прошла. Золотые руки у него, и дар сильный.

— Вот, видишь, — улыбнулся я. — Значит, не мог он себя до магического истощения довести. Целитель, в первую очередь, себя лечит. Это само собой получается. Организм сначала себя бережет, а потом на других силу дает.

— А как же тогда он дара лишился? Или магия отобрала? Я слышал, что такое бывает. Если большой талант у человека, его беречь надо. Чуть ошибся, и потерял.

Я покачал головой.

— Это все сказки, Игнат. А почему Горчаков потерял дар, я не знаю. Тут разбираться надо. Но ты точно ни в чем не виноват.

— Спасибо на добром слове, Александр Васильевич. Только что уж теперь? Господин директор меня уволил. Пойду вещи собирать.

— Погоди.

Я чуть не силой усадил старика обратно на скамью.

— Расскажи, как получилось, что ты стал прислуживать Ивану?

— Это ваш дед меня попросил за ним присмотреть, — отводя взгляд, ответил Игнат. — Чтобы не случилось чего. А я вот не углядел.

— Не вини себя, — строго сказал я.

От сердца немного отлегло. Деда-то я сумею убедить, что Игнат ни при чем. А значит, служителя восстановят в лицее. Или Игорь Владимирович найдет ему дело. В общем, в беде не бросит.

— Ты ведь в лицее жил? — спросил я. — Найдешь, где переночевать?

— На вокзале переночую, — ответил Игнат. — А утром к себе, в деревню поеду. На службу меня теперь никто не возьмет, без рекомендаций-то. А там как-нибудь устроюсь.

А вот это уже никуда не годилось. Я был уверен, что рано или поздно директор лицея одумается и поймет, что Игнат ни в чем не виноват. Но где потом искать старика?

— Не вздумай никуда уезжать, — строго сказал я Игнату. — Ты мне нужен. Вечером приходи ко мне. Знаешь, где я живу?

Не дожидаясь ответа, я назвал Игнату адрес и заставил трижды повторить, пока не убедился, что он запомнил.

— Как придешь к калитке, пошли мне зов, и я тебя впущу. Расскажешь мне все про Ивана. Как он жил в лицее, как учился, с кем общался.

— Так ни с кем он не общался, — ответил Игнат. — Ребята его сторонились, он ведь незаконный сын-то. Брат только заходил, Юрий Николаевич.

— Вот как? — удивился я.

По поведению Юрия я бы не сказал, что он дружелюбно относился к брату.

— И часто заходил?

— Да последнюю неделю, почитай, каждый день. Тоже все уговаривал Ивана Николаевича поменьше за книжками сидеть.

Удивительная забота!

— Ладно, вечером у нас будет время, — кивнул я. — Учти, спрашивать буду подробно. Адрес запомнил? Повтори еще раз.

— Запомнил, Александр Васильевич.

Игнат смущенно посмотрел мне в лицо.

— Спасибо вам.

— Брось, — улыбнулся я. — Сам же говорил, что жизнь по-разному поворачивается, помнишь? Ну, иди. Вечером жду.

Убедившись, что Игнат немного пришел в себя и твердо держится на ногах, я вернулся в кабинет директора. И вовремя — князь Горчаков уже собирался уходить.

— Я считаю, что напрасно вы затеяли следствие, Игорь Владимирович, — напыщенно говорил он деду. — Все предельно ясно. Иван переутомился, пытаясь преуспеть в учебе, а служитель недоглядел. Прискорбный случай, но другого нельзя было ожидать.

— Я так не думаю, — негромко сказал я.

— Что?

Николай Андреевич Горчаков удивленно повернулся ко мне. Директор лицея тоже вопросительно поднял брови.

— Пока это всего лишь догадки, — объяснил я. — Но есть вероятность, что Ивана лишили дара намеренно.

— Вы соображаете, что говорите, молодой человек? — нервно спросил Горчаков. — Кто мог это сделать, и зачем?

— Например, высокоранговый менталист, — ответил я. — А зачем… Это еще предстоит выяснить. Но целитель в госпитале непременно осмотрит Ивана и проверит, применялось ли к нему ментальное воздействие. Если факт воздействия будет установлен, я сообщу об этом в Тайную службу.

— А если нет? — прищурился Горчаков.

— Тогда буду разбираться дальше, — ответил я.

И физически ощутил волну острой тревоги, которая охватила Юрия Горчакова.

— Менталист высокого ранга? — недоверчиво переспросил директор. — Откуда он в лицее? Да во всей Столице маги такого уровня наперечет.

— Тем проще будет его найти, — усмехнулся я.

— Но зачем менталисту так рисковать? — настойчиво спросил Горчаков. — Зачем нарушать закон? Ради чего?

Я пожал плечами.