Пропавший дар

— Непременно расскажу, — улыбнулся я. — Как только закончу дело. Иначе что-нибудь может пойти не так. Сам знаешь, магические тайны не любят, когда о них болтают.

— Знаю, — важно кивнул Сева.

И снова широко зевнул.

— Давай встретимся как-нибудь вечером в нашем трактире, — предложил я. — Посидим, как в лицейские времена.

— И Мишку позовем, — обрадовался Сева.

— Непременно, — улыбнулся я.

Миша Кожемяко был еще одним нашим товарищем. Мы вместе закончили Императорский магический лицей и здорово сдружились за время учебы.

На церемонии Выбора Пути Мише выпал путь Служения. Поэтому его с радостью приняли на должность помощника полицейского следователя. Для потомка обедневшего дворянского рода из Рязани это было отличное начало карьеры.

— Давай, соберемся завтра, — предложил Сева.

— Не знаю, — улыбнулся я. — Зависит от того, как быстро я закончу дело.

Магическая свирель была у меня. Теперь я собирался вернуться домой и попробовать себя в качестве музыканта. Мелодии превращения не выглядели слишком сложными. Да и магическая свирель — не обычный инструмент. Я не сомневался, что она будет играть практически сама, повинуясь желанию своего владельца.

Однако попрактиковаться не помешает.

— Спасибо, — сказал я, пожимая руку Севы. — Поеду, позавтракаю где-нибудь, а потом — к себе. Вечером пришлю тебе зов.

Но этим обстоятельным планам не суждено было сбыться. Внезапно в моей голове зазвучал холодный уверенный голос:

— Доброе утро, господин Тайновидец! Я вас не разбудил?

Даже безупречная вежливость не могла скрыть невероятную силу обладателя этого голоса. Меня беспокоил начальник Тайной службы Империи Никита Михайлович Зотов.

— Доброе утро, Никита Михайлович, — ответил я. — Нет, не разбудили.

— Отлично, — не меняя интонации, сказал Зотов. — Как быстро вы сможете приехать к особняку графа Толубеева?

— А что случилось? — нахмурился я.

Граф был замешан в деле, которое я расследовал.

— Вы же помните, что деньги, которые пропали у графа, он взял в банке под залог своего особняка? — спросил Зотов. — Из-за кражи граф просрочил платеж, и теперь банк конфискует особняк. Об этом мне доложила охрана. Представитель банка уже там, вместе с полицией и работником казначейства.

— А почему граф Толубеев мне ничего не сообщил? — удивился я.

— Полагаю, графу сейчас не до светских бесед. Он заперся в особняке и грозит сжечь его дотла.

— Задержите их! — быстро сказал я. — Никита Михайлович, нельзя, чтобы они вошли в особняк до моего приезда.

— Охрана видела их бумаги, — засомневался Зотов. — Все документы оформлены, как полагается. Нет причин задерживать представителя банка и полицию.

— Пусть задержат под любым предлогом, — настойчиво повторил я.

— Вы что-то узнали? — насторожился Зотов.

— Да, — не стал скрывать я. — Мне удалось выяснить, куда пропали деньги графа. Я все расскажу, как только доберусь до места.

— В таком случае, я тоже выезжаю, — решил Зотов. — Очень любопытно узнать, как вы раскрыли преступление, которое оказалось не по зубам ни полиции, ни Тайной службе. Выслать за вами мобиль, Александр Васильевич?

— Не нужно, — отказался я. — Мне здесь недалеко.

Все равно Зотов узнает, что я был в мастерской артефакторов. Да я и не собирался ничего скрывать от начальника Тайной службы — кроме некоторых незначительных подробностей.

Но, черт! Я не ожидал, что представители банка будут действовать так быстро и решительно. Надеялся, что день или два у меня еще есть.

— Что-то случилось? — спросил Сева, глядя на мое встревоженное лицо.

— Случилось, — не стал скрывать я. — Но сейчас рассказывать некогда. Мне нужно срочно ехать. Спасибо еще раз, Сева! Увидимся на днях.

Я выскочил из мастерской и подбежал к ожидавшему меня мобилю.

— На Городовой остров, к особняку графа Толубеева! — скомандовал я извозчику, падая на сиденье.

Глава 2

Накрылся завтрак!

Но это тревожило меня меньше всего. Из-за торопливости банковских служащих у меня не осталось времени, чтобы опробовать свирель. Как бы не пришлось импровизировать.

Я взглянул на часы — было ровно восемь утра. А дед назначил мне встречу на полдень.

Не хотелось бы опоздать. Хотя, Игорь Владимирович меня поймет — делом графа Толубеева я занялся по его настоятельной просьбе.

Вот только начало церемонии никто задерживать не станет. А патриарх нашего рода непременно просил меня успеть к началу.

Ехать от Ремесленного квартала до особняка графа было не меньше получаса. Поэтому я решил не терять время попусту.

— Вы, случайно, не оборотень? — вежливо спросил я извозчика.

Это не было шуткой. Среди жителей Империи часто попадались анималисты — в том числе, и оборотни. А мне совсем не улыбалось, чтобы за рулем мобиля вместо человека внезапно оказался перепуганный зверь.

— Нет, ваше благородие, — ничуть не обидевшись, ответил извозчик. — Прадед мой, царствие ему небесное, был волколаком. А больше никого из оборотней в роду.

— Замечательно, — улыбнулся я. — Пожалуйста, постарайтесь ехать побыстрее.

— Слушаюсь, ваша милость!

Извозчик прибавил ходу. А я достал из кармана листы с нотами и разложил их на сиденье рядом с собой.

Потом поднес свирель к губам и осторожно дунул в мундштук.

— Так вы музыкант, ваше благородие? — спросил извозчик, уважительно косясь на меня в зеркало.

— Начинающий, — улыбнулся я. — Без репетиции, и сразу на публику.

— Случается, — философски согласился извозчик.

А я сосредоточился на инструменте, косясь в ноты.

Так.

Вот эту дырочку зажимаем мизинцем. А вот ту — указательным пальцем.

Как только я правильно расположил пальцы на отверстиях, свирель словно поняла, что от нее требуется. Я дунул в прорезь, и раздалась простенькая напевная мелодия.

— На детскую песенку похоже, — улыбнулся извозчик. — Мне матушка такую напевала.

Свирель звучала тонко и заливисто. Наверняка такой высокий звук хорошо слышен.

Я несколько раз повторил мелодию. Убедился, что пальцы не сбиваются, а дыхание остается ровным. Инструмент, и в самом деле, помогал мне.