Пропавший линкор

До восхода солнца они заполучили ракету и отнесли ее на другую сторону холма, чтобы противники не смогли разглядеть, что они делают, когда взойдет солнце. Потом они загрузили ракету на машину. Лнгли сел с одной стороны, а Андрэ — с другой стороны от ракеты, не давая ей откатиться в сторону и сдетонировать. Ни один из них даже не подумал, что с ними случится, если ракета взорвется, когда они будут рядом.

Когда же они благополучно прибыли в лабораторию, то вокруг них сгрудились специалисты по взрывчатым веществам. Вскоре военные вытащили зубы у ракеты. Когда фугасный заряд вынесли из лаборатории, Ленгли вдруг почувствовал слабость в коленях и буквально рухнул на ближайший стул. Потом он вытер пот с лица. Каждый мускул его тела дрожал от напряжения.

— Мы победили! — прошептал Андрэ бескровными губами. — Мы добыли одну из этих ракет. Как только мы разберемся, как она работает, мы и сами сможем сделать точно такие же. Мы выиграли! Выиграли! Выиграли! — В конце этой краткой речи он почти кричал.

— Может быть, — протянул Ленгли. — Я видел сегодня слишком много смертей. И многие из них умерли из-за этой штуки, которая, по-вашему, должна принести мир.

Лаборатория была переполнена. Эксперты всех сортов собрались тут, чтобы помочь. Когда Ленгли начал осматривать корпус ракеты, он заметил тревогу на лицах собравшихся экспертов. То же выражение он видел на лицах многих людей, с тех пор как прилетел в Европу. А потом он неожиданно понял, все они — все те, кто находился на войне, отчасти напоминали приговоренных к расстрелу…

Ленгли удалил корпус и стал изучать двигатели. Одного взгляда на них оказалось достаточно для того, чтобы сердце едва не выпрыгнуло из груди ученого.

Эти ракеты… Они были построены по дизайну Ланд-стрета! Того самого Ландстрета, который построил «Вояджер» и послал его к звездам, чтобы тот не попал не в те руки. Ландстрет умер, защищая модель ракеты вроде этой. Но выходит, он умер напрасно! Каким-то образом диктатор, который заставил Ландстрета бежать из страны, добрался до его чертежей. Или ракета упала назад на землю, и ее подобрали подручные диктатора. Но если так, то почему диктатор не построил ракетные корабли, почему его орды не бороздят на них небо, сметая всех и вся на своем пути. Или это должно произойти в ближайшем будущем?

Ленгли вздрогнул, когда по его телу прокатилась новая волна страха.

А потом он заметил еще одну деталь. Ракета была сделана невероятно грубо. Ей далеко было до изящных механизмов Ландстрета. Те, кто изготовил ее, так и не смогли точно повторить механизм Ландстрета. Система управления выглядела совершенно примитивной. В самом деле, этой ракетой почти невозможно было управлять, она летела сама по себе.

Возможно, люди диктатора нашли старые заметки Ландстрета. Это и позволило им создать подобную ракету. Конечно, они не находили никакого «Вояджера». Но они получили ключ, и сделали, что смогли. Нахмурившись, Ленгли продолжал изучать ракету…

Неожиданно ассистенты и эксперты, собравшиеся вокруг него, заволновались. Повернувшись, ученый увидел посыльного, который буквально продирался сквозь толпу. Андрэ забрал у посыльного записку. Прочитав, он побелел как мел.

— Это из штаб-квартиры, — пробормотал он. — Наша разведка сообщает, что враг собирается атаковать в ближайшее время, через несколько дней, может, часов. Месье Ленгли нам просто необходимо получить такие же ракеты для контратаки.

Ленгли не ответил. Он хотел сказать, что подобное невозможно, но у него язык не поворачивался произнести это. Ленгли с самого начала знал, что затея эта безнадежна. Правда, у него была модель — он разобрался в системе управления двигателями. Теперь он знал, как эти ракеты сделаны. Но потребуются недели, чтобы начеритили чертежи, подготовить оборудование, начать производство, наладить работу двигателей и изготовить боеголовки. А у них не было этих недель. Никто не знал, сколько у них времени.

— Мы должны придумать что-то еще, — с горечью заметил Ленгли. — Мы должны найти какой-то способ… А почему бы и нет… Мы должны найти способ взрывать эти ракеты, когда они еще на подлете. Взрывать их до того, как они ударятся о землю.

— А разве… разве такое возможно? — удивился Андрэ.

— Можно кое-что придумать, — тихо сказал Ленгли.

Как он получил необходимый результат, Ленгли и сам не понял. Ему помогали лучшие из ученых этой страны. Все они помогали Ленгли. Они работали все вместе, а потом от усталости готовы были отказаться от замысла. Но они продолжали. А напряжение и страх постепенно нарастали.

— Когда наступит момент ноль? Когда враги атакуют? — перешептывались помощники Ленгли.

А потом они поняли: им улыбнулась удача.

Копаясь в реактивном механизме ракеты, Лэнгли нашел решение. Ракетный двигатель не работал, если газ выходил со слишком большой скоростью. Значит, нужно отправить сигнал, блокирующий работу двигателей.

— Господи, — пробормотал Ленгли. — Разве такое возможно?

Неужели и в самом деле возможно то, о чем он подумал? Только вот на проверку времени не было. Это должно было сработать. Ракеты прилетали в облаке искр, и за каждой тянулся сверкающий хвост. Идея заключалась в том, чтобы выпустить сигнал — направленный импульс, прежде чем они упадут на землю.

Ленгли вызвал инженеров, и они начали монтировать установку. Они трудились весь день и всю ночь. А сводки, приходящие в лабораторию, заставляли их поторопиться. Враг уже сосредоточил у линии фронта большие группировки войск, танки, батареи артиллерии, а в первую же ночь, пока Ленгли с помощниками еще изучали ракету, разнес ракетами форд, который до этого считался неприступным. Враг пока не начинал наступления, однако мог напасть в любой момент.

— Месье Ленгли?

— Мы делаем все возможное, — ответил ученый. — Молчите и не мешайте работать.

К полудню второго дня импровизированные приборы отправили на линию фронта. Достаточно ли их будет? Ленгли не знал. Будут ли они работать? Ленгли не знал. Однако он надеялся, что будут. Слабые приветствия прозвучали, когда он сказал, что все готово. Его помощники слишком устали, чтобы веселиться. Да и сам Ленгли слишком устал, чтобы заботиться об их настроении.

Наступила вторая ночь. Но Ленгли не отправился на передовую. Он и так знал, что случится, когда дальнобойные ракеты попадут в лучи его приборов. Вместо этого он уселся в кресло в углу лаборатории и уснул. И в его снах эхом отдавались крики:

— Мы выиграли! Выиграли! Выиграли!

Он не видел, что произошло. А потом он услышал, как кто-то зовет его, почувствовал, как кто-то дергает его за руку. Он открыл глаза. Над ним склонился Андрэ. Лицо лейтенанта казалось серым, а глаза казались безумными.

— Месье, месье! Мы проиграли. Все пропало!

Ленгли сел.

— Не удалось! — повторил он. — Ракета не взорвались?

— Ракеты взорвались, месье. Но они… — Лейтенант попытался что-то объяснить, но его слишком сильно переполняли эмоции и речь его понять было невозможно.

— Покажите, что произошло, — резко потребовал Ленгли.

Когда они достигли линии фронта, ночь была уже на исходе, и первые лучи зари уже раскрасили небо на востоке.

Измученные офицеры безмолвно застыли, в отчаянии уставившись на Ленгли. Андрэ исчез на пару минут, а когда вернулся, с ним подошли человек двадцать пять. Многие лица были знакомы Ленгли — это были те самые люди, с которыми он работал, отказавшись ото сна, они словно по мановению волшебной палочки перенеслись из лаборатории на передовую.