Пропустите женщину с ребенком

Однажды Егор случайно услышал покоробивший его разговор. К водолазам подошел какой-то дядька из местной власти и хладнокровно спросил:

— Ребята, у вас еще покойников не предвидится?

— Откуда мы можем знать? — развел руками тот самый водолаз, с которым Егор просился на дно. — Ваши люди тонут, с них и спрашивайте!

— Да ведь последний покойник, гость Мишариных, незапланированный был! — заявил исполкомовец.

Водолазы изумились еще больше и нахмурились.

— Мы план составили и статистику вывели, когда и сколько народу тонет. Этот оказался внеплановым! И тот дедушка, что вперед мишаринского гостя третьего дня утоп, — тоже! Вопреки нашему плану умер! Лишний!

— Ну вы и бюрократы! Совсем за своими столами очумели! — хрипло заорал знакомый Егору водолаз. — Развели бумаг! Они у вас даже для сортира не годятся! И куда вы этот план по покойникам девать собираетесь?! Кому представлять?! Может, в Москву вышлете? Для одобрения и визы высшего начальства? Во идиоты! Вы бы лучше разок с нами на глубину спустились, чем стулья без толку штанами полировать! Глянули бы на самое дно — больше на придумывание дурацких документов не потянуло бы! Гарантирую!

Но дядька под воду, конечно, не полез, а надулся, сделал оскорбленное лицо, повернулся и важно удалился полировать блестящие исполкомовские стулья дальше.

Как-то летним, мучительно жарким полднем, когда подростки и малышня не вылезали из воды, несмотря на отчаянную брань и строгие запрещения матерей, нередко хватающихся за ремни, водолазы вытащили из воды незнакомую девушку. Ее почему-то никто не признал. Жители городка вроде бы никогда раньше не видели и ничего о ней не знали — ни к кому приехала, ни откуда.

Егор в замешательстве смотрел на сметанно-белое тело девушки, едва прикрытое изодранным купальником, на ее длинные, потемневшие от воды волосы, на неприятно открытый синеватый рот…

— Она хотела стать русалкой, а ей не дали! — вдруг осуждающе проворчала рядом, под боком у Егора, его младшая сестра, шустрая Верка. — Зачем ее вытащили? Она собиралась жить в воде, а не на земле!

— Как это? — изумился Егор.

— Ты Гоголя читал? Про утопленницу? — прошептала начитанная сестренка. — А здесь тоже русалок видимо-невидимо!

— Ну, пока что больше невидимо! — усмехнулся Егор. — Я не встретил еще ни одной.

— Так разве на них днем смотрят? — пренебрежительно скривилась Верка. — Днем они из воды даже не показываются. А ты вот приди сюда ночью, сразу и увидишь! Целый хоровод. — Она пугливо поежилась, очевидно представив себе эту картину в лунном блекло-призрачном свете. Как у Гоголя.

Егор отправился на поиски русалок в тот же вечер.

Ускользнуть из дома ему ничего не стоило. Все спали крепко. Егор сунул в карман ключи, осторожно прикрыл за собой дверь и торопливо зашагал к озеру.

Хитро изогнувшийся в небе месяц светил довольно исправно. Тучи ему почти не мешали. Фонарями городок Егора был не избалован, но на темноту здесь никто особо не сетовал. Привыкли к добрым и щедрым звездам и не менее ласковой луне.

Егор проворно дошел до озера, уселся на большую кочку под старой ивой, широко разбросавшей ветки прямо над самой водой, и стал ждать. Сначала он сидел терпеливо и тихо, но вскоре заелозил и завертелся на месте. Скучно и чуточку страшновато. Хотя Егор не очень понимал, чего тут можно бояться. Местных дебоширов и пьяниц он отлично знал, как и они его. Окрестные собаки тоже давно ему знакомы все до одной. Поэтому не пристанут. А русалки, которые вдруг выскочат со смехом из воды, защекочут и утащат за собой в озеро… Да это глупые сказки маленькой Верки и ее таких же сопливых подружек! И фантазии Гоголя. А если нет?.. Если это вовсе не сказки и не фантазии?.. Что тогда?..

Егор вспомнил сегодняшнюю утопленницу, такую красивую и холодную… С намотанным на руках зеленовато-желтыми, липкими, мягко-противными водорослями. И казалось, что именно они не пускали девушку на поверхность, к воздуху, пока, наконец, водолазы не оборвали их. Но слишком поздно… Или совершенно напрасно, зря?.. Эта незнакомка с длинными волосами хотела жить в воде, сказала Верка… А люди оказались такими нечуткими, жестокими и недогадливыми…

Озеро слегка пошевеливалось перед Егором, безмолвное и безмятежное. Гладко-прекрасное. На далеком противоположном берегу деревья темнели глухой стеной, словно там стоял непроходимый лес. На самом деле на том берегу безуспешно тянулся вверх всего лишь чахлый лесочек, удивительно преображенный и приукрашенный тьмой, создающей свои собственные и какие-то преувеличенные образы.

Русалки обычно водят на поляне хороводы, вспомнил Егор. Под луной. И вздрогнул.

Месяц продолжал изливаться почти домашним светом. Сонно помаргивали маленькие звезды. Никто не тревожил озерную гладь. В кустах недовольно возился и сопел ветер. И тут Егор увидел ее… Правда, она была почему-то одна… Но мало ли что… Наверное, другие русалки присоединятся к ней позже, через несколько минут…

Егор втянул голову в плечи и сжался в крохотный серый комочек, стараясь, чтобы она его не заметила. И остальные тоже не увидели. Абсолютно голая — а Егор еще никогда в своей жизни не видел раздетых женщин, даже на картинах, — русалка поднялась из высокой, взволнованно зашумевшей травы и спокойно прошла к воде, осторожно ступая. А потом почти бесшумно окунулась в озеро.

Притаившийся Егор с огорчением думал, что она теперь исчезнет в своей любимой, родной воде. Уйдет к себе на дно, не позволив ему на себя наглядеться. Но не тут-то было… Немного поплавав неподалеку от берега и слегка поплескавшись, русалка так же неторопливо вышла из озера. Егор в замешательстве и смущении рассматривал ее плотные груди, слегка круглившийся живот, длинные крупноватые ноги… Ноги… Но ведь у русалки должен быть хвост… А как там у Гоголя?.. Спросить бы у Верки…

Русалка шла по траве туда, откуда она совсем недавно встала.

— Иди сюда, киса… — раздался внезапно из кустов мужской хрипловатый басок, чем-то напоминающий голос водолаза.

Егор растерялся. Кто это? Такой же караульщик, как он?.. А где же ее подружки-утопленницы?

Русалка засмеялась и шагнула на голос.

— Киса… Лапа… — забормотал хрипатый. — До чего ж хороша… Прямо глаз не отвести…

— Ну и не отводи! — опять с удовольствием засмеялась русалка. — Любуйся хоть всю жизнь!

— Всю жизнь? — протянул голос. — Хитрюга! Ишь, чего захотела… Всю жизнь… Хочешь повесить на меня слишком большой срок? Вроде пожизненного заключения. Ну, иди ко мне…

Из высокой травы вверх потянулись две здоровенные ручищи, и русалка с хохотом упала прямо в них. Потом началась какая-то возня, донеслись звуки поцелуев, невнятный шепот, постанывания…

Ветер в кустах завозился еще недовольнее, что-то забурчал, заворчал. И отчего-то покрасневший Егор бросился домой. Ухмыляющийся месяц, верный охранник, проводил его до самых дверей.

В квартиру Егор вернулся незамеченным и тотчас лег спать. Но нехорошие догадки и смутные подозрения терзали и преследовали его несколько недель, пока он не отважился, наконец, расспросить отца. С ним и с матерью у Егора давно сложилась прочная дружба. Все трое детей родителям доверяли, что в семьях случается не часто.

— Папа, — обратился к отцу вечером Егор, — я недавно видел русалку. Возле озера… Но она была какая-то странная…

Отец очень заинтересовался услышанным.

— Ты, значит, в одиночку возле озера пасешься? Тебя мало предупреждали? Или утопленников не видал? Мы же с тобой вроде как договорились обо всем…

Егор смутился. Он действительно уже не раз обещал родителям обходить стороной коварное озеро.

— Я не купался. Просто смотрел… Но она почему-то вышла не из воды, а из травы. Поплавала — и снова на берег… А там ее кто-то ждал. Какой-то дядька… Наверное, она пробовала заманить его в воду навсегда… Но у нее не было хвоста. Обыкновенные ноги, как у всех людей…