Пророчество для демона

При виде того, как заколыхались ее полные груди, Уфир почувствовал, что сердце пропустило удар-другой. «Что же ты со мной делаешь, проказница?» – подумал он, впервые замечая за собой, что дышать сделалось трудно.

– Эй! – позвала демоница, щелкнув пальцами перед его носом. – ты задумался? – посчитав, что он погрузился в себя, Лэр звонко рассмеялась.

Уфир заметил, как от улыбки ее лицо преобразилось и сделалось еще прелестнее. Он завороженно поднял на нее льдистые серые глаза и подумал о том, как бы было здорово, если бы он мог покорить ее сердце. Ведь быть для нее просто другом – это так мало… Своим неожиданным появлением и необычной земной внешностью эта девушка затмила всех его женщин. Больше всего его привлекали большие вечно удивленные глаза, ими можно было любоваться бесконечно. Еще она вела себя так невинно, будто оставалась маленькой несмышленой девочкой десяти лет – и этим дразнила его еще больше. Томным взглядом он задержался на ее пухлых губах, к которым захотелось сейчас же прильнуть. «Кровавые губы Темной Герцогини», – пришло в голову дурацкое сравнение. Не замечая за собой, он потянулся к ее лицу рукой, затянутой в хирургическую перчатку, и дотронулся большим пальцем до губ.

– Да? Что, Илэриас?

Лэр его поведение показалось странным, но, не подав вида, то заметила этот невинный жест, она поинтересовалась музыкой, которая сейчас играла.

– А это… – демон улыбнулся. – Да, тебя еще многое изумит. Например, фаербол. – Он рассмеялся, и Лэр заболтала ногами. «Ну точно ребенок», – позабавился он мысленно.

– А что за фаербол?

– Игра огненным мячом у содружеств нечисти. Что-то вроде футбола. При помощи него мы решаем большинство всех политических споров. Согласись, это всяко лучше, чем бесконечные войны.

При упоминании войн герцогиня вздрогнула: в голове всплыла картина вчерашней кровавой бойни между ним и провидцем. Уфир заметил, что взгляд ее посуровел, и в следующую секунду девушка произнесла:

– Что произошло у вас с Абигором, можешь мне объяснить? – потребовала герцогиня.

Улыбка с лица Уфира тут же исчезла. До того он вообще никак не собирался объяснять этот случай, если она спросит. И вот она спросила… Медсоветник тяжело вздохнул и вновь дотронулся до ее лица рукой – в этот раз просто ласково положил ладонь на ее щеку:

– Милая, забудь. Это была всего лишь шалость. Не нужно воспринимать всерьез. А Асмодей… он повел себя некрасиво, – добавил он тут же, вспомнив, с какой силой инкуб удерживал демоницу, когда та забилась в истерике. «Вероятно, она не вынесла вида оторванных конечностей», – подумалось ему, и демон поинтересовался: – Ты испугалась за меня или Абигора?

При этих словах Уфир хитро сощурился, и Лэр, не выдержав, рассмеялась. Она не хотела вспоминать о том случае и тем более об Абигоре, который после этого так и не дал о себе знать. Да и вообще в прошлый раз он повел себя странно, чем задел ее. Вместо того чтобы честно ответить, Лэр уклонилась:

– Признаться, от самой картины. Это выглядело дико. Я не хочу помнить ее, так что давай сменим тему, – произнося это, она накрыла его ладонь своей и тепло посмотрела в глаза.

От ее взгляда внутри Уфира все ухнуло вниз и желание вкусить ее невинный поцелуй стало еще сильнее. Он томно взглянул на нее и попытался задействовать все очарование, на какое был способен.

При взгляде на него Лэр вдруг почувствовала то же, что ранее рядом с вампиром: пульс ускорился, сердце учащенно забилось, раскачивая ее, словно маятник, – и ей вдруг представилось, как она целует Уфира – и было это так сладко, что отрываться совсем не хотелось. Внезапно она осознала, что глаза у нее зажмурены, а открыв их, увидела, что и в самом деле целуется с Уфиром. Слегка опешив, она попыталась залепить ему пощечину, но вышло это почти бессильно. Тот будто ничего и не почувствовал и только с еще большей силой впился в ее губы, крепче обвив плечи и талию. Голова демоницы закружилась сильнее, и ей даже начало казаться, что она сходит с ума: отчего-то вдруг захотелось большего, нежели просто поцелуй.

– Давай лучше поговорим о том, что я мог бы вырвать тебя из лап Асмодея, – лишь на мгновение оторвавшись, судорожно вздыхая, произнес он и снова впился в такие манящие пухлые губки.

Сознание Лэр было сейчас так затуманено сладостной истомой, что она не разобрала и половины из предложенного, лишь обрывки фраз: «Я… вырвать из лап Асмодея». Дар говорил то же самое. Вспомнив вампира и его страсть, демоница будто очнулась: открыла глаза и, с враждебностью взглянув на Уфира, все же ударила. Раздался звонкий звук шлепка – и теперь будто проснулся сам Уфир, он обалдело взглянул на нее, прижав ладонь к щеке.

– Ты… я верила тебе… – задыхаясь, возмутилась герцогиня.

– Я тебя обидел этим? – искренне удивился он.

– Ты пытался соблазнить меня, – пошла на абордаж демоница.

– Вовсе нет, – соврал тот, все еще держась за щеку и удивленно взирая на девушку.

– Пожалуй, я пойду, – Лэр спустилась со стола.

Увидев, что она всерьез собралась уходить, Уфир поймал ее за руку и заставил остановиться:

– Прости меня, Илэриас, я просто сам не свой.

Она обернулась и подняла на него глаза. Он смотрел так искренне, что ей сделалось жаль и захотелось ему поверить.

– Друзья не должны так делать, – укорила она.

Уфир хотел поспорить с ней, но силой воли заставил себя промолчать. Вместо этого он ответил, стиснув зубы:

– Впредь я постараюсь сдерживать себя. Но мне очень сложно делать это рядом с тобой, Илэриас. Прости, – он опять попытался дотронуться до ее щеки, но в этот раз демоница вздрогнула и отшатнулась. – Прости… – видя это, еще раз попросил он.

– Как будет готова сыворотка для меня, дашь знать. Мне пора, – она убрала его руку и направилась к двери.

Но неудовлетворенный исходом разговора и разозлившийся Уфир снова схватил ее за руку, резко притянув к себе, прижался грудью к спине демоницы – крепко обнял за плечи и с жаром прошептал в самое ухо:

– Тогда подскажи, что мне сделать, чтобы так сильно не влекло к тебе?

Демоница замерла в его объятиях, словно обдумывала ответ. Она догадалась, что ее новый друг вполне мог применить чары обольщения, подобно тем, которые использовал Асмодей. И теперь не сомневалась, что то же самое в день концерта проделал с ней Абигор. Тогда с несвойственной ей суровостью она пообещала:

– Если это произойдет еще раз, я сделаю так, чтобы ты меня ненавидел. – Она отбросила его руку и, сделав пару шагов, растворилась перед дверью.

Уфир же остался стоять, изумленно глядя ей вслед.

…

Размышляя о том, что же происходит с ее телом, Лэр даже и не заметила, как оказалась у себя в покоях. Она взглянула на столик и кровать – все было убрано, и даже постель заправлена. Она мысленно поблагодарила Себастина, который в последнее время был таким чутким. И только это сделала, как тот робко заглянул в комнату, чуть приоткрыв дверь.

– Принести что-нибудь, госпожа? – вежливо поинтересовался он.

– Зайди.

Лэр обрадовалась его появлению и подумала, что было бы хорошо обо всем его расспросить. Дворецкий приблизился и становился рядом, глядя перед собой. Демонице не понравилось то, как скованно он себя вел, и она приказала:

– Себастиан, расслабься, я не кусаюсь.

Услышав это, он заметно переменился в лице. «Будто у него в действительности могут быть какие-то чувства», – подумалось ей. И в следующий миг дворецкий вдруг прыснул со смеху. Демоница расценила это как немедленное выполнение своей просьбы и, подумав о том, что он, возможно, читает мысли, смущенно улыбнулась и поспешила ответить: