Пророчество крови

– У него не было брата – гриффиндорец почувствовал, как его все тело задрожало. Казалось, что он сейчас просто упадет.

– Присядь, Рон. Нас ожидает долгий разговор.

Больше не в силах терпеть, ошарашенный парень снова сел на скамейку рядом с Скорпиусом и начал слушать. Тот рассказал все – как попал в Дурмстранг, как увлекся темными искусствами и экспериментами, как исчез и снова появился, как жил все эти годы, будучи помощником Игоря Каркарова, и, благодаря этому, был в курсе всех событий не только в магическом мире, но и в своем роде. Он смирился с тем, что его отец перестраховался, и вследствие этого появился Люциус, который, к счастью, верно следовал семейным ценностям и правилам. Он далеко зашел, став правой рукой зла, и даже когда Темный Лорд исчез, то брат выкрутился и все делал для того, чтобы сохранить род. После возрождения Волан-де-Морта, Каркаров должен был скрываться, а с ним и старший Малфой. Но и теперь он не волновался, род был продлен юным Драко, который был хорошо воспитан отцом и довольно рано тоже примкнул к правильной стороне.

С таким раскладом Скорпиус был готов и умереть, если бы не одно но. От постоянного страха «быть пойманным и жестоко наказанным хозяином, и не простой смертью» Игорь покончил жизнь самоубийством, а его верный помощник снова остался один. От безысходности он снова начинает следить за тем, что творится в его роду, тем более, что дела там пошли не очень.

– Откуда вы все это знали? Вы же были постоянно здесь? Неужели Каркаров, зная Люциуса, не видел вашего сходства? – Сомнения терзали Рона, он просто не мог поверить во все рассказанное.

– Возможно и видел, но ни разу не спросил об этом. Пожиратели не друзья, но и не соперники. Они всегда сами за себя. После падения Лорда он познакомил меня со Снейпом, ты наверняка знаешь такого? – Рон хмыкнул. Кого, кого, а его он знал хорошо.

– Зачем?

– Он хотел меня проверить. Они оказались в очень шатких ситуациях. За ними охотились авроры. А меня он наверняка хотел использовать против Люциуса, защищая себя.

– Снейп не мог вас не узнать – парень повернул голову и подозрительно посмотрел на мужчину.

– Он меня и узнал. Я и ему рассказал всю свою историю. В моем положении мне нечего скрывать. Я ожидал, что он расскажет все Каркарову, но Снейп вместо того, чтобы меня сдать, просто подкорректировал память пожирателя. Я для него действительно стал помощником-сквибом, без всяких признаков сходства с кем-либо.

– Зачем Снейп так сделал?

– Он видимо вел какую-то свою игру. Возможно, он и сам хотел меня использовать. Но больше я его не видел. А потом мы снова скрывались.

– Свою игру... – Рон снова отвернулся от странного незнакомца и подумал о чем-то своем. – Откуда вы знаете так много о том, что творилось в Англии?

– На место, что издавна имеет плохую репутацию, мало обращают внимания, и это не мешает тому, чтобы в середине этого мира открыто говорить о том, что происходит извне.

– Но зачем тогда вам Я? Откуда вы вообще знали, что я буду здесь учиться... что я буду тут сегодня? Зачем вы рассказали все тому, кто как раз стоит на противоположной стороне от зла?

– Как я тебе уже говорил, ты достаточно известный колдун, несмотря на свой возраст. И о твоем появлении здесь говорилось очень много, но сам по себе ты был мне и не интересен – Скорпиус смотрел прямо в глаза парня с таким превосходством, которое наверняка было присуще всему роду Малфой, несмотря ни на возраст, ни на статус в обществе, это было врожденное качество. Этот взгляд было невозможно выдерживать, и неприязнь к кому-либо из этого проклятого рода у Рона брала верх, но он должен был дослушать. – Если бы не один случай, а точнее, не один выпуск журнала. Думаю, ты тоже читал рождественскую «Придиру»?

– Но я увидел его только в ту ночь на первое января, а вы уже меня ждали? Как это можно объяснить?

– Я увидел журнал чуть раньше. А оказался у «Вайвс» чисто случайно, я всегда прихожу туда поздно вечером, в темноте можно многое услышать. Но когда увидел, опять же случайно, твой патронус, то мне стало интересно. И знаешь, теперь я уже знаю, почему он изменился. Это все из-за девушки, той вашей подружки из «золотого трио». Это она и есть Гермиона Грейнджер, правда? Я знаю, что патронусы могут меняться. Но и у той грязнокровки не могла быть змея...

– Не называйте её грязнокровкой – Рон вскочил со скамейки. Это была автоматическая защита девушки, но даже при своих чувствах к ней, он не позволит её так называть. – Патронус может измениться на патронус того, кого ты любишь. А я её не люблю. Я ненавижу её и того слизняка Малфоя. Ненавижу их обоих!

– Патронус может меняться не только из-за какой-то там глупой любви – впервые на лице Скорпиуса появилась четкая эмоция. Это была настоящие отвращение. – Он может измениться от слишком сильных чувств, а в твоем случае именно ненависть была самой сильной, поэтому он принял вид объекта твоей ненависти.

– Но я не знал, что у Малфоя змея.

– А об этом не обязательно знать. И значит, ты её все-таки любил – он снова поморщился от сказанного слова, – если теперь так ненавидишь.

– Какая вам разница? Зачем вы меня ждали здесь? Откуда мне знать, что это не дурацкая выходка и все то, что вы наговорили мне, не вранье? Что все это кем-то не подстроено? – Рон начал злиться. Слишком много информации, чтобы осмыслить которую нужно было очень много времени.

– А потому, что я еще тогда почувствовал все твои чувства. Ты заинтересовался, а потому должен был меня искать сам, поэтому я и приходил сюда, чтобы облегчить тебе работу – Малфой видел, что парень его совсем не понимает. – Ты и сейчас мне веришь, хочешь верить. Я тебе нужен. И так уж случилось, что с этой новостью в дурном журнале, у нас с тобой оказалось общие интересы. Нас обоих предали. Тебя девчонка, а меня исчадие рода.

– Она меня не предавала, так как для этого надо любить, а она никогда не любила. А у них любовь настоящая.

– Любовь? – Выплюнул он, лицо еще больше исказилось. – Малфои не умеют любить. Никогда не умели. Нам не известно это слово, нам не известны эти чувства. Мы выше них. А Драко просто прикрывает себя от Азкабана и от смерти. Чувство самосохранения и продолжения чистокровности рода у нас превыше всего.

– Но для чистокровных свадьба очень важный обряд, я это точно знаю, потому что и я сам чистокровный.

– Откуда такая уверенность, что это все на самом деле? Думаю, тот журнал, в котором и была оглашена новость, этому доказательство. Несуществующими вещами от Ксенофилия Лавгуда уже никого не удивишь – с омерзением сказал он.

– Это можно легко проверить – в голове у Рона закрутились вопросы. Вдруг это действительно так? Тот Малфой, которого он знал столько лет, не мог полюбить ту, над кем столько же лет издевался. Но как тогда Гермиона? Он видел её на суде, на свадьбе Гарри и Джинни. Он слишком хорошо её знает, чтобы понять, что она искренна в своих чувствах. А вдруг он просто использует её? Но надежду, которую начала зарождаться где-то глубоко в сердце, он быстро отверг. Теперь он ненавидит Гермиону еще больше. За то, что она действительно полюбила и простила все тому, кто её использует, но этого она не видит, ослепленная своей любовью. И со своими внутренними размышлениями Рон даже не обращал внимания на то, что его собеседник не спускал с него глаз и «читал» словно открытую книгу.

– Какой в этом смысл? И я и ты стремимся наказать одного и того же человека. Так почему бы наши усилия не объединять? У тебя есть возможность, а у меня есть знания, как это сделать без вреда и тебе, и мне. Ты вернешь себе девушку, а я представителя рода, который должен прежде всего соблюдать его правила.

Договорившись встретиться через некоторое время на этом же месте, два человека разошлись в разные стороны. У каждого из них были свои мотивы. Рон ненавидел Малфоя, от самого их знакомства, а теперь это ощущение увеличилось в сотни раз. Пусть здесь пострадает Гермиона, но он должен открыть ей глаза на этого хорька. Не ради любви… Ради дружбы, которой она так прикрывалась от него. А Скорпиус Малфой хотел наказать мальчишку, который предал идеалы и правила рода, связавшись с грязнокровкой. Для восстановления своей репутации не обязательно было выбирать ту, о которую еще недавно вытирал ноги. Это было обычно в духе всех Малфоев, но даже таким образом было слишком низко в той ситуации, в которой оказался самый молодой из представителей старинного рода. А если нет того, кто должен об этом напомнить, то именно Скорпиус проследит, чтобы старинный и чистый род Малфоев таким и остался.