Пророчество крови

– Какая мне польза от тебя, Грейнджер. Это мое задание, понимаешь? – даже в мыслях голос дрогнул.

– Но зачем?

– Чтобы спасти мою маму!

Драко осекся. Слишком поздно пришло осознание того, что он только что сказал, вернее подумал. Как ни кстати снова появился дурацкий внутренний голос, что шептал – «Откройся. Станет легче». Ну уж нет – приказал сам себе слизеринец. Теперь его начала разъедать злость, что могла перерасти в ярость. Его лицо так напряглось, что казалось была видна дрожь каждого мускула, он глубоко и часто дышал, а почерневшие глаза бегали по горам хлама.

Гермиона все чувствовала на себе. Силы были практически на пределе. Вся внутренняя борьба того, с кем судьба связала её пророчеством, проходила и сквозь нее и это было очень больно. На счастье, Малфой словно забыл, что они говорят только в мыслях. Да и Мерлин явно был все ещё на стороне девушки, что сумела удержать палочку, даже после не желанного перемещения. И хотя ей это не нравилось, однако она решила не отступаться и достучатся до того – до другого слизеринца. А она уже не сомневалась, что такой может быть.

– Драко, посмотри на меня. Пожалуйста. Ну, не будь таким, которым ты только хочешь казаться. ТЫ же другой. Я знаю.

– Что? – злость прямо таки сверкнула в глазах парня. Он сделал резким выпад в сторону гриффиндорки. – Что ты обо мне знаешь? Ты – мерзкая грязнокровка. Да такие, как мы, вытираем о вас ноги. Мы вас просто стираем с лица земли.

– Ты – не все – все ещё не сдавалась Гермиона.

– Нет! Закрой свой грязный рот – одним рывком Драко поднял девушку на ноги. Он держал её за плечи и просто испепелял взглядом. По боли, что начала разливаться ноющей волной по всему телу девушка поняла, что Петрификус Тотатус потерял свою силу. Оно и не странно, ведь настроение и мысли парня за одну минуту несколько раз менялись на кардинально противоположные. Он настолько запутался в себе, что на какой-то миг показал себя настоящего и прост забыл о наложенном заклинании и концентрации. Теперь Гермиона не могла отступить. Она сильнее сжала палочку свою, но пока что решила не «покидать» голову аристократа.

– Малфой, ты ведь можешь быть другим. Как бы ты не хотел, не сопротивлялся, но я видела твои мысли, я чувствовала твои эмоции. Ты можешь обездвижить меня, ты можешь закрыть мне рот, ты можешь, в принципе, сделать со мной все что хочешь, но я то знаю, что по-настоящему делать этого не хочешь – пальцы слизеринца с каждым словом все сильнее сжимали руки девушки. Она знала, что ходит практически на грани его терпения. – Тебе могут помочь. Дамблдор сможет. Ты ведь хочешь спасти… маму. Он поможет, пока не поздно.

– Поздно! – сказал Драко после небольшой паузы, а потом резко забрал руки и отвернулся.

Как только Гермиона произнесла «мама», она почувствовала как ослабла хватка слизеринца. Перед глазами поплыли картинки, где в размытых образах угадывалась Нарцисса Малфой. Это были воспоминания сына о маме, самые ценные моменты жизни которые он доставал из памяти вопреки своему желанию. Гриффиндорка понимала это, а ещё знала, что это слишком личное, потому она сдалась. И он почувствовал это – как голова освободилась от постороннего присутствия. Драко резко повернулся. Но вместо того, чтобы обрадоваться, он наоборот испытал странное огорчение. Понял ли он наконец-то, что заклинание снялось было не известно, но в этот раз девушка уже не упала, а он не повернулся посмотреть. Оба ученика замерли в ожидании.

– Дамблдор сегодня должен покинуть школу, если уже не покинул, а когда вернется, его будет ждать…сюрприз – уже вслух и хрипло сказал слизеринец.

– Нет, нет, нет! Не надо – Гермиона кинулась к Драко. Он увильнулся сначала в сторону, а потом повернулся к ней лицом. Взгляд был абсолютно пустым. – Драко, заблокируй шкаф. Сделай хоть что-то, – девушку охватило отчаяние. – Пожалуйся, я тебя умоляю. Я стану перед тобой на колени.

– Не могу! – прокричал блондин.

Ноги Гермионы словно подкосились и она действительно упала на колени. Драко сделал шаг и поднял её на ноги.

– Но я тебе спасла жизнь. Отпусти меня, я сделаю все сама – шептала девушка.

– Нет! – хотел снова крикнуть слизеренец, но не вышло. Голос сорвался. Горло словно сдавили горячие щипцы. Оно горело изнутри и даже частые глотки ничего не помогали. Он слегка тряхнул гриффиндорку, а потом опустил руки и отошел. Подойдя к шкафу он сел на пол и облокотился на него спиной.

– Драко, пожалуйста.

– Не называй меня так – Драко закрыл руками уши и опустил голову на колени, что подсунул под себя. – Кто ты такая? Грязнокровка! – голос был тихий и без какой либо эмоции.

– Когда ты наконец поймешь, что этим словом ты меня уже не оскорбишь, не выведешь из себя? – Гермиона немного разозлилась. Над школой нависла большая угроза, профессора Дамлдора нет, а она не может ничего сделать. Но при всем этом, она думает только о том, как ей жалко Драко, как ей хочется достучась до его настоящей сути узнать больше. – За все эти годы, я научилась не обращать внимания на ваши слизеренские провокации. Для меня это – пустое слово. А может это чисто личное? Ты цепляешь меня, стараешься задеть, обидеть, но это все только ради принципа «нет лучшего средства защиты, как нападение». Ты просто боишься меня.

– Я не боюсь тебя – глухо выдавил из себя слизиринец.

– Хорошо – Гермиона сделала глубокий вдох и очень осторожно присела на стул, в который парень усадил её по приходу в Выручай-комнату. Сам же Драко вообще ни как не отреагировал на перемещения. – Тогда почему вы – чистокровный и старейший род Малфоев так боитесь грязнокровок? Боитесь настолько, что стали прислуживать полукровке?

– Потому что такие, как вы, позор волшебного мира. Ты – ошибка.

– Но я не одна такая в магическом мире – Драко тут же фыркнул, но Гермиона продолжала. – А как же тогда сквибы? Они ведь тоже не имеют магических способностей и нет гарантий, что их дети, даже в браке с чистокровным будут иметь полноценную силу.

– Никто из нормальных волшебников не захочет создать семью со сквибом.

– Ну такие, как Малфои точно нет, – с сарказмом ответила Гермиона закатив глаза к потолку. – Но есть и другие чистокровные, которые...

– Ты об Уизли, изменников крови – парень снова фыркнул и гриффиндорка, даже не видя своего собеседника почувствовала, как его лицо перекривилось.

– НЕ смей говорить о семье Рона плохо – отрезала девушка, на что Драко сначала немного приподнял голову с колен, о потом словно передумал поставил назад. – Ты не ответил на вопрос о фобии конкретно вашего рода.

– Я тебе сказал все.

– А может все-таки не все? Может есть какая-то другая причина, более существенная? – она специально пошла на провокацию, но другого раза проверить слова Снейпа про их семью и про вероятность даже возможности правдивости пророчества, не было.

Драко медленно, но поднял голову с колен. Лицо оставалось все с той же безликой маской, но в тонких прорезях глаз не удалось скрыть искру явной личной заинтересованности в последним вопросе, а ещё некой подозрительности.