Пророчество крови

– Ты касаешься грязнокровки, – сказала она, повернув к нему только голову, а выдернув руку, и не смотря, добавила, – и не смей мне приказывать, я тебе не домашний эльф и не жена!

– Жена? – Гермиона, казалось, прямо спиной почувствовала, как взлетели брови Малфоя, а рот искривила ухмылка, – мне не послышалось…

Но слушать дальше она не желала. Ей надо уйти, срочно! Твердым и уверенным шагом, по крайней мере, именно таким она постаралась показать его для него, гриффиндорка вышла из библиотеки, а уже оказавшись за её пределами, бросилась бежать. Она неслась словно ураган, но остановится уже не могла. В глазах твердо продолжал стоять образ парня. Глаза, руки – теперь она была точно уверена, что во сне за маской был он. За маской Пожирателя смерти. Но это только сон, он не может быть одним из них. Он еще ребенок. Какие нормальные родители это допустят? Хотя какие родители? Люциус в Азкабане. А Нарцисса?

Девушка резко остановилась. Почему он подумал, что она за ним шпионит? Он чего-то боится! Но чего? Теперь её охватило гриффиндорское и банальное женское любопытство. Она должна обо всем узнать.

Должна! Вот только сначала сотрет из памяти этот взгляд… и эти необычные глаза…

Наступил день игры. Все вокруг волновались, но поведение Рона, которое менялось ежесекундно, раздражало и местами даже бесило. Не особенно способствовала для расслабления и погода. Легкая изморозь проникала под мантию и бродила по телу. Расположившись на любимом месте гриффиндорской трибуны, Гермиона стала ожидать начала. Она была просто уверена в победе своего факультета, потому что сама видела, как Гарри подлил Рону в сок свою настойку удачи, потому глазами искала ловца команды Слизерина. И вот метлы, со своими наездниками уже взлетели, но Малфоя не было.

– Где Малфой? Почему он не играет?

Однако никто так и ответил на её вопрос. Все были захвачены игрой. А Лаванда Браун даже чуть не выпала с трибуны, когда Рону удалось отбить квоффл. Почему-то раньше за девушкой не наблюдалась такая азартность? К чему бы это? И вот, триумфальная победа – крики, радость! Но мысли Гермионы были далеко. Поведение врага – странное.

Спустившись вниз, она направилась к друзьям.

– Поздравляю! Мальчики, игра была просто замечательна! Рон, ты отлично справился, не смотря на то, что так боялся, – на одном дыхании выпалила девушка, и, взглянув на Гарри, приподняла бровь.

– Гермиона, ты действительно рада? Почему же я тогда не слышал твоих обычных криков радости из трибун? – это было сказано так грубо, что у подруги отнялся язык. Она резко повернула голову и посмотрела на друга. Рон никогда еще не проявлял такую агрессию в её сторону. Больше ничего не сказав, он пошел прочь.

– Что я такого сказала?- непонимающе спросила девушка, смотря на удаляющую спину.

– Я тебе позже расскажу, – махнув рукой, сказал Гарри, а немного тише спросил, – ты видела, что Малфоя не было? Я же тебе говорил, что здесь что-то не то. Говорят, что он заболел, но я не верю.

– Гарри, ты знаешь, – снова посмотрев на друга, Гермиона сделала к нему шаг и так же тихо продолжила, – мы как-то столкнулись с ним в библиотеке, он что-то искал в архиве. А потом сказал, чтобы я за ним не шпионила. Это действительно странно.

– Что? Почему ты нам не рассказала? Когда это было?

– На днях. Я забыла, – отмахнулась девушка. – Я совсем случайно его увидела, а он… Ты что, не знаешь Малфоя?

– А я тебе о чём говорю? Он странно ведёт себя в Большом зале, на уроках, не играет в квиддич, даже против нас. За ним надо проследить, – не унимался Гарри.

– Давай только не сейчас. Ты оказал большую услугу Рону, поделившись своим Феликс Фелицис, потому пошли, надо отпраздновать его успех.

– Я ничего не подливал, я красиво всё подстроил. Смотри, даже ты поверила. А ему надо было дать немного уверенности, в себе.

– Как ты мог?

– Но сработало же, – смеясь, подмигнул парень.

Друзья разошлись. Гарри пошел переодеваться, а Гермиона в гриффиндорскую гостиную. Факультет уже гулял на полную. Все смеялись, танцевали, пили сливочное пиво (Где они только взяли его в таком количестве? – спросила она себя как староста). В любимом углу сидел Рон, а на его коленях была Лаванда и они... целовались? И это точно не были поздравительные поцелуи... Да они сейчас съедят друг друга! Его руки ощупывают её спину, её рука у него в волосах, другая…

К горлу подступил ком, глаза защипало. Надо уйти! Но ноги словно приросли к каменному полу, словно превратились в такие же каменные глыбы, и она просто не в силах больше сдвинутся. Нельзя смотреть! Но отвести взгляд от жадно целующейся пары она тоже не могла.

Почему сердцу так больно? Почему душу просто выворачивает наизнанку? Рон – друг, подросток у которого просто переходной возраст и ему это необходимо, и если ему не может это предложить она…

Стоп! Она точно ничего не может ему предложить кроме дружбы. Рон – друг! Только друг! Голову словно пронзило самым сильным зарядом тока, словно окатили самой холодной водой на свете, словно заехали пощечиной, от которой даже каменные ноги превратились в пыль. Гермиона сорвалась с места и выбежала из гостиной. Портрет за спиной так хлопнул, что дама в нем закряхтела и недовольно забурчала, но девушке впервые было все равно. Она, не взирая на пелену слез, бежала по ступенькам вниз, губы немо шевелились в одном слове «друг, друг, друг». Пролет начал поворачиваться в другую сторону и она, спрыгнув с последней ступеньки, оказалась в коридоре.

Девушка прислонились к холодной стене и закрыла руками глаза. Рон друг! Как она могла только допустить подумать о чем-то большем. Ни его, ни Гарри, она никогда не рассматривала как своих потенциальных парней, да и они никогда не воспринимали её как девушку. И этому прекрасное подтверждение год Турнира Трёх Волшебников, когда они до последнего сомневались, что её кто-то может пригласить на тот чертов бал, а в конечном результате Рон выдал «Гермиона, ты ведь тоже девушка!». Да неужели? Неужели, Рон только тогда увидел в ней противоположный пол? Но судя по его поведению дальше, видимо, он давно забыл свое умозаключение.

Но сейчас… Почему когда она увидела его в чужих объятиях (вот и ответ на вопрос откуда растут ноги азартности Лаванды), ей стало так не по себе? Возможно, потому что они просто становятся старше и у них появляется другая жизнь, помимо дружбы. Гарри и Чжоу. Гарри и Джинни (она видела, что между ними что-то происходит, пусть они сами еще этого не признали, это дело времени). Рон и Лаванда. А что Гермиона? Гермиона и книги. Гермиона и обязанности. Кто-то может сказать – Гермиона и Крам. Да что вы знаете об этом…

Вдруг в глубине коридора послышались шаги. Кто-то шел. Но как только она сделала шаг, чтобы снова бросится бежать, в свете факела показался Гарри.

– Гермиона? Почему ты не в гостиной. Что-то случилось? Эй, ты же плакала…

Девушка спешно начала тереть глаза. Пара секунд, и из палочки вырвалось несколько огоньков, которые тут же превратились в миниатюрных ярких птичек, которые стали кружиться над головой.

– Гарри, все нормально. Я здесь колдую, тренируюсь, вот недавно прочитала- это птицы счастья, приносят радость в грустные минуты.

– Что такое, подруга?

– Говорю, все нормально. Там просто очень шумно, а еще Рон, – голос изменился, – почему он на меня наорал?

– Он... сегодня кое-что узнал о тебе.

– И что такого интересного, что так разошелся?

– Джинни, совсем случайно, когда они ссорились, сказала, что ты целовалась с Виктором Крамом, а он еще ни с кем.

– Что? – Гермиона от злости топнула ногой. Повернувшись на 180 градусов, она сделал шаг и начала подниматься по ступенькам вверх. Друг пошел следом.